Лазурь - Игорь Саюнов

Волчица остановилась и подняла голову, втянула чутким носом сухой, пропахший смолой воздух, и коротко облизнулась. Ошибки быть не могло: кто-то убил дичь на границе ее территории. Недавно там поселился щетинистый самец со скверным характером, неужто нарвался на противника не по силам? Этого стоило ожидать. Учуяв кровь, стая занервничала, насторожилась. Предвкушение добычи, словно разряд, промчалось по головам, охватив всех волков и замкнувшись на самой волчице. Та поглотила их беспокойство и враз заставила угомониться. Щетинистый стал добычей – это хорошо, но чьей-то – плохо. Ветер не принес запах хищника, и вожаку это не нравилось.

Волчица постояла, прислушиваясь к лесу, и не торопясь пошла на запах: надо было проверить, и к тому же такая дичь на дороге не валяется, а стае нужно питаться.

Она ходила во главе стаи уже много лет и по звериным меркам считалась старой. Когда-то в ее владениях был весь лес, от красных деревьев до мертвой земли, и даже за железной полосой пролегали ее угодья. В ее стае было больше сотни волков, и сил хватало, чтобы накрыть их всех… но те времена прошли, и сколь бы ни были быстры твои ноги – старость бегает быстрее. Теперь же ей хватает сил лишь на десяток голов. Новый вожак отнял земли и стаю, а со старой волчицей остались лишь члены семьи, кровные узы позволяли держать их рядом. Ей пришлось уйти и занять небольшой участок в неблагоприятной части леса, куда мало кто ходил за дичью, преимущественно потому, что здесь сам охотник запросто мог стать добычей. Но небольшие размеры давали ее стае особое преимущество, и волчица сумела приспособиться даже к такой жизни. Возраст отнял у нее силы, но взамен подарил бесценный опыт, благодаря которому ей удавалось быть лидером и по сей день.

В последнее время охота шла неважно, волкам приходилось подолгу голодать, а это делало их нервными и непослушными. Вдобавок щетинистый сосед отгонял прочь всю живность. Нападать на кабана волчица не решалась – это мероприятие могло стоить существенных потерь в и без того малочисленной семье. И вот теперь ветер принес запах его крови. Она надеялась, что надоедливый зверь просто сдурел окончательно и вляпался в ловушку без какого-либо постороннего участия. Это было бы идеально – не придется делить добычу и тратить силы на спор. Но, к сожалению, так бывает крайне редко, и волчица была готова к борьбе. Волки всегда к ней готовы.

* * *

Во время отдыха Аня успела задремать. Оно и неудивительно – сытный перекус после физической нагрузки располагает ко сну, более того, организм хотел восстановиться и требовал полноценного отдыха. А еще организм хотел жить, поэтому девушка проснулась резко, словно от толчка в спину. Чувство приближающихся неприятностей значительно возросло. Аня завертелась, обыскивая еще сонным взглядом частокол сосен. Ее состояние уже практически пришло в норму, последствий отравления она не ощущала и в случае опасности вполне смогла бы резво ретироваться: на короткий забег ее бы хватило, но в то же время девушка не желала оставлять такое обилие пищи кому попало. Убежать она всегда успеет, а вот завалить еще одного такого кабана – вряд ли решится. При этом ее не волновал тот факт, что можно уйти и, не рискуя, наловить более мелкой дичи, которую проще съесть до того, как ее обнаружат посторонние. Нет, это ее кабан, и он не достанется каким-то глупым зверям.

Между деревьями появились первые фигуры, и Анин пыл значительно поугас. Так уж получилось, что Аня никогда не видела живых волков, но сразу узнала их. Крупные, едва ли не по пояс девушке, с густой буровато-серой шерстью, местами еще недолинявшей, и внимательными притягивающими глазами – этих зверей нельзя не узнать. Ничего общего с жалкими и уродливыми собаками из деревни. Их не напугаешь каким-то кашлем.

Волков было восемь, и двигались они неторопливой неровной цепочкой. А куда спешить, когда ты у себя дома? Впереди шла волчица с чуть более светлой шерстью, чем у остальных. Когда между ней и целью осталось с десяток метров, она остановилась, внимательно глядя на девушку.

В том, что перед ней именно волчья самка, Аня не сомневалась ни секунды, хотя никаких внешних признаков она не знала и знать не могла. Просто это появилось в ее голове как факт, не важно как. Девушка попятилась к добыче, не сводя глаз с животных.

Волчица оскалилась и приглушенно зарычала. Остальные звери за ее спиной пришли в нервное движение: запах свежего мяса был слишком соблазнительным.

Отгораживая собой добычу, Аня соображала, как поступить дальше: отбиваться от стаи волков она не сможет – их слишком много, но и отступать уже поздно – назревал конфликт, и вряд ли теперь ее просто так отпустят. Надо было раньше уходить. Зря переоценила свои возможности. Как теперь выкручиваться?

Волчица тем временем сделала несколько шагов вперед. Прежде чем начать наступление всерьез, следовало прощупать врага, тем более что враг выглядел странно. Поначалу она восприняла его как человека, и во многом это и был человек, пускай самка не слишком много людей повидала за жизнь – в эти места они заходили нечасто, но опыта ей вполне хватало, чтобы почуять в этом человеческом существе что-то неправильное. Волчица чуяла подобное в некоторых животных, чьих сородичей загоняла под ее руководством неутомимая стая, но здесь было что-то еще. Человек и… что-то еще. Многолетний опыт подсказывал, что в такой ситуации спешить – себе дороже. Возможно, у нее еще хватит сил, чтобы заставить уйти это существо? Волчица медленно шагнула вперед.

Видя, как расстояние между ней и хищником опасно сокращается, Аня занервничала еще больше. Она поискала вокруг что-нибудь, что можно было бы использовать для защиты, но кроме иголок и редких шишек ничего поблизости не нашлось. Аня понимала, что должна действовать, как-то остановить животное, но при этом не спровоцировать на нападение всю стаю. Как отогнать волка, решившего на тебя напасть? Ане хотелось кричать от безысходности и нарастающей паники, и словно в ответ на ее эмоции в горле знакомо защекотало.

Да, если повторить тот номер, это может сработать, не сорваться на кашель, а именно повторить то, что напугало собак и ее саму, то, что она до сих пор считала неестественным и ненормальным… но произошло ли за последние несколько дней хоть что-то нормальное? Есть ли смысл делить и дальше вещи на нормальные и не очень? Не она ли сама днями ранее признала несостоятельность всех прежних убеждений? Разумно ли отрицать то, что может быть действительно полезно?

Аня подобралась и набрала в грудь побольше воздуха. Нельзя кашлять. Должно получиться на одном выдохе, как тогда. Горло снова зачесалось, словно поддразнивая. Девушка согнулась и, не спуская глаз с волчицы, резко выдохнула. Звук получился не слишком громким и хриплым, но зверь напротив заметно навострил уши. Надо попробовать еще. Аня вдохнула, чувствуя, как легкий зуд распространяется дальше, но не вызывает раздражения, в нем даже есть что-то приятное, правильное, как и в погоне за дичью, как в поедании свежего мяса… Тело враз напряглось, горло завибрировало, будто там завелся дремавший доселе мотор, отдаваясь эхом в ребрах, и лес вздрогнул от прозвучавшего под его пологом рыка.

Стая прижала уши и отошла на почтительное расстояние. Волчица молча выдержала звуковую атаку, но и ближе подходить не стала. Ее семья голодна, но они потерпят. Странное существо имеет сильный голос, и этого хватит, чтобы держать волков на расстоянии какое-то время. Волчица воспользуется их замешательством и не даст семье развалиться раньше положенного срока. А пока они подождут. Самка отступила на пару шагов и села, продолжив наблюдать за странным существом, похожим на человека и зверя одновременно.