Снежное сердце - Людмила Толмачева

Обедая в кафетерии, Дана разговорилась с командированным, пожилым дядечкой с добродушной отеческой улыбкой. По ее просьбе он заботливо подвинул к ней солонку, улыбнулся, спросил, не в командировке ли она, не вынуждена ли, как он, зарабатывать себе гастрит в столовках и остеохондроз на казенных кроватях?

Дана возразила, мол, в этой гостинице ей все нравится. И суп напоминает домашний, и комната у нее уютная, и персонал внимательный.

Дядечка слушал и удивленно качал головой, дескать, образованная девушка – видно, что из большого города, – а так непривередлива и добросердечна.

На его вопросы она отвечала легко, не задумываясь, как будто бы разговаривала с любящим отцом. Он выяснил, кто она по профессии, какие у нее виды на этот городок, надолго ли приехала.

А потом выложил свою биографию, и Дана была поражена его богатым житейским и профессиональным опытом.

Владимир Романович – так звали ее собеседника – педагог по образованию, прошел путь от учителя до директора школы, а теперь работал инспектором областного управления по образованию. Приходится ездить по городам и весям, но ему нравится, да и устал нести директорское бремя. Пусть работает молодой приемник. У него и силы, и новации…

– А вы, Дана Михайловна, значит, здесь решили обосноваться? – как бы подытожил Владимир Романович. – Ну что ж. Я помогу вам.

У нее даже кусок в горле застрял. Совсем не ждала такого сюрприза от судьбы, наоборот, в последнее время – сплошная черная полоса.

– Я сейчас в мэрию иду, закину удочку насчет вас, – между тем продолжал творить чудеса добрый волшебник, – спрошу, где требуются учителя по основам мировой культуры. Потом схожу к самому мэру, мне приходилось уже с ним беседовать, узнаю у него, нет ли в городе культурных объектов, нуждающихся в классных специалистах.

– Ой, но вы меня совсем не знаете! Разве можно ручаться за человека…

– Голубушка, – перебил ее Владимир Романович, – я старый педагог и сразу вижу, кто передо мной – умный человек или дурак, честный или прохвост. В общем, не буду хвастать заранее, вечером, часиков в шесть, встретимся здесь же, за чаем. Договорились?

Была в этом старом учителе сила характера, несмотря на добродушие и внешнюю простоту. И эта сила внушала уважение, заставляла слушать и подчиняться.

После обеда Дана прошлась по городу, постояла на набережной, возле песчаного пляжа, где когда-то купалась с местными ребятишками. Она разволновалась, даже всплакнула.

Речка не изменилась, разве что осенняя непогода сделала ее свинцово-холодной, неприветливой. Кажется, даже плотик, с которого они ныряли, все тот же, хотя, конечно же, это иллюзия. Слишком много воды утекло. И река не та, и плотик чужой… Другая ребятня, визжа от восторга, ныряет в нагретую июньским солнцем воду. Детство ушло безвозвратно, оставив воспоминания и неузнаваемые, принадлежащие другому поколению, плотики, улицы, дома…

Вечером она ждала Владимира Романовича, заказав чай и пирожки.

По тому, как он вошел в зал кафетерия, она поняла – новости хорошие.

– Добрый вечер, милая Дана Михайловна! – радостно воскликнул Владимир Романович и водрузил свое плотное тело на узкий неудобный стул. – Чем занимались после обеда?

– Прогулялась по городу. Вспомнила детство.

– Детство? Так вы отсюда родом?

– Нет, отсюда родом моя мама. Мы приезжали сюда на каникулы.

– А-а. Но все равно замечательно, что у вас местные корни. Дело в том, что я нашел для вас работу. Да еще какую!

Он выдержал театральную паузу, явно наслаждаясь впечатлением, произведенным на собеседницу. А Дана не скрывала радостного изумления, даже рот невольно приоткрыла, словно ребенок в ожидании игрушки.

– Вам предлагают должность директора городского краеведческого музея. Вот так!

– Не может быть, – прошептала Дана, пока еще не зная, как реагировать на это предложение.

– Погодите, это еще не все! – продолжал факир по имени Владимир Романович, вытаскивая из рукава нового зайца. – Школе искусств требуется завуч. Кому как не вам заняться этим делом?

– Но я не могу совмещать обе должности. Да и кто мне позволит?

– Позволят. Тем более что в отделе культуры не знают, где найти энтузиаста на полставки. Вы понимаете меня?

– Еще как! – рассмеялась Дана. – Должность есть – зарплаты нет. Это так характерно для наших культурных учреждений.

– Ну как? Согласны?

– Ой, Владимир Романыч, я в шоке, как говорится. Даже не знаю, что и сказать.

– А вы подумайте, только не долго. Я в командировке два дня. Послезавтра и пойдем с вами к местному начальству. Я выступлю в качестве вашего доверенного лица.

– Не знаю, как благодарить вас…

– Рано о благодарности. Сначала устройтесь на работу, а потом уж… Да и не нужно мне это. Не любитель я высокопарных слов.

– Хорошо, обойдемся без пафоса. Я согласна, Владимир Романыч.

– Уже?

– У меня нет выбора. Да и предложение уж очень заманчиво. Мне интересно работать с детьми.

– А музей?

– Я руководила художественной галереей, так что музей по моему профилю.

– Ну что ж. Заметано. А это мне?

– Да. Вы любите пирожки с мясом?

– Обожаю.

– Тогда приятного аппетита!

– Спасибо!

* * *

Школа искусств находилась на высоком берегу реки. От нее вниз по склону рос парк, заложенный, по всей видимости, недавно. Ели, рябины, яблони и клены – пока еще чахлые прутики и кусты, обещали в обозримом будущем превратиться в пышные куртины.

От чугунной калитки до крыльца школы тянулась песчаная дорожка, обсаженная барбарисом. Дана шла и любовалась открывающимися отсюда далями, рекой в причудливых извивах, видимую до самого горизонта. Вдыхая чистый воздух большими глотками, она была счастлива.

Она не сразу поняла, откуда появилась эта нотка, диссонансом вклинившаяся в благозвучную симфонию ее души. Взойдя на широкое, с двумя колоннами крыльцо, Дана вновь услышала ту же нотку, больно задевшую сердце. Повернув голову вправо, она увидела мальчика, примостившегося на нижней ступеньке у колонны. Он горько плакал.

Повинуясь инстинкту, Дана сбежала вниз, осторожно положила руку на детское плечо.

– Что у тебя случилось? – спросила она, на глаз определив, что ему не больше восьми лет.

– Ничего, – буркнул малыш, вытирая кулачком заплаканное лицо.

Он вскочил и, не взглянув на Дану, неуклюже пошел по парку в сторону реки. Дана провожала его взглядом, пока он не скрылся из виду.

Директор, быстроглазая женщина средних лет, несказанно обрадовалась появлению Даны. Назвавшись Ираидой Ивановной, она с ходу начала жаловаться на свою несчастную долю.