Франкенштейн в Багдаде - Ахмед Саадави

– Сдается мне, что мы не от бомбы, угодившей в наше здание, погибнем… Но от нас все равно мало что останется, груда костей, – сказал он однажды и посмотрел на Софиста, чтобы тот подтвердил его слова, но тот промолчал.

Однако стоило Магу зайти в ванную комнату, Софист пересел ко мне поближе и, чтобы приободрить меня, шепнул:

– Завидует… Он хочет удержать над тобой свою власть, хочет, чтобы ты ему подчинялся… Не обращай внимания на его слова.

Софист недолюбливал Мага, поэтому его поступок я расценил как попытку занять почетное место Мага в моем окружении. Ему не давали покоя видения Мага, на основе которых он составлял для меня четкий маршрут, всегда оказывающийся безопасным.

Что касается Недруга, то он редко к нам наведывался, подолгу отсутствовал, но зато, если заезжал, привозил что-то дельное. Последний раз он передал нам мобильные телефоны и беспроводные камеры слежения, которые мы установили по периметру здания.

После этого он пропал, потом через несколько дней связался по телефону и взволнованным голосом сообщил, что он раскрыт и ведется внутреннее расследование, устанавливаются его последние перемещения. И самое плохое – американцы объявили его в розыск. Не исключено, что его обвинят в пособничестве какой-нибудь террористической организации.

Его и след простыл. Мы звонили ему по этому номеру, но он был вне зоны доступа.

5

Я понимаю, что дела идут не так, как надо. Поэтому и наговариваю эти записи, чтобы меня кто-нибудь услышал и пришел на помощь, чтобы я смог довести свою работу до конца и как можно скорее покинуть ваш мир. Я задержался здесь… Знаю, что у меня были предшественники, которые в разных уголках земли являлись в самое трудное для человечества время и, выполнив свою миссию, уходили. Я тоже не хочу здесь оставаться.

Я был предельно осторожен с органами, которые для меня добывали помощники на замену. Мне не нужно было «неправильное» мясо, я опасался заполучить плоть преступников.

– А как определить, кто из нас убийца, а на ком нет вины? – спросил меня как-то Маг.

– Каждый из нас в чем-то преступен и где-то невинен. Сегодня он погиб и вроде как страдалец, но кто знает, может быть, лет десять назад он выгнал свою несчастную жену на улицу или сдал мать против ее воли в дом престарелых. А может, перерезал электричество в доме, где выхаживали больного малыша, и тот умер… Вот так-то… – рассуждал Маг, куря кальян.

Софист, как всегда, принял его речь в штыки. Не желая слушать их спор, я встал и направился на крышу, чтобы убедиться в том, что американцы, как мне доложили, убрались из района. Спиной я чувствовал, что Софист следует за мной. Он обогнал меня, сделал серьезное лицо и сказал:

– Не верь тому, что говорит Маг!.. Он себя имел в виду. Он сам преступник. Это он десять лет назад убил человека, выгнал жену, сдал мать в дом престарелых и вырубил электричество больному ребенку. У него у самого совесть нечиста, он злодей, ты не должен ему доверять!

Я отвел взгляд, поднес к глазам бинокль, который передал нам Недруг в свой последний приезд, и стал разглядывать дальний конец улицы, где раньше концентрировались американские танки «Абрамс». Их не было. А вместе с ними исчезли казармы, огневые точки и наблюдательные пункты на крышах домов. Они действительно вывели свои подразделения, что казалось тем не менее странным.

– Не твоя забота! Выброси Мага из головы, – ответил я Софисту. – Разве я не послушал тебя, когда выходил в город в прошлый раз, и не взял с собой пистолет, как ты мне советовал?

– Да.

– Тогда замолчи! Закроем тему.

Я опять стал присматриваться в бинокль, но мысли были заняты другим. У меня появились сомнения, что при последней операции они использовали части тела преступника. Возможно, они и не знали об этом, когда ставили мне органы какого-нибудь террориста. Поэтому самочувствие у меня было неважное, как будто я содеял нечто ужасное. Я смотрел в бинокль на улицы, переулки и крыши зданий, пока картинка не стала мутнеть, и я не смог ничего перед собой различить, все закрыла белая пелена. Убрав бинокль, я принялся тереть глаза и попросил Софиста помочь мне спуститься вниз.

Через час зрение ко мне вернулось. Я боялся, что причиной тому были глаза, которые требовали немедленной замены. Однако я перестал доверять своим помощникам. Неизвестно, что они мне поставят. Перед нашим домом было трудно пройти из-за лежавших на земле трупов, а к вечеру их вырастали целые горы. Почти все они принадлежали бандитам, убивавшим друг друга.

Когда мне удалось побеседовать с Магом наедине, он признался, что сейчас мое тело наполовину состоит из органов этих преступников.

– Как так?! – воскликнул я.

Он не ответил, принес только что заправленный табаком кальян и глубоко затянулся, чтобы разжечь в чаше угольки. Он выпустил кольцо дыма через рот и спросил, нахмурившись:

– А ты думаешь, тот парень-герой действительно был такой хороший?

– Что ты хочешь сказать?!

– Если он носил с собой оружие, он преступник, – ответил Маг и невозмутимо взял в рот трубку кальяна.

Вдруг я заметил, что все это время Софист стоял у двери и подслушивал наш разговор. В тот вечер я готовился к очередной вылазке и не мог допустить никому не нужного спора между ними. Поэтому я быстро поднялся и попросил Софиста помочь мне собраться. Моей задачей на сегодня было отыскать командира отряда самообороны в одном из бедных кварталов на востоке столицы. Софист достал форму, похожую на их, усадил меня на стул, как артиста, который преображается в гримерке к выходу на публику, и начал рисовать мне новое лицо. При этом он не забыл про Мага и, колдуя над моей внешностью, проговорил:

– Он убедил тебя в том, что ты наполовину преступник, что половина твоей плоти принадлежала убийцам, а завтра он скажет о трех четвертях, а потом вообще назовет тебя стопроцентным преступником, да не простым – суперпреступником, потому что ты взял самое плохое от них! Каково?! А?!

Он болтал, пока я не ушел. Я никак не отреагировал на его слова и оставил его кипеть от злости. К моему большому сожалению, они стали врагами.

За последние несколько дней очень многое изменилось на улицах. Предсказания Мага начали сбываться. Последователей у всех трех Дураков прибавилось настолько, что уже все квартиры в нашем доме их не вмещали. Не говоря уже о том, что всей этой толпе требовались спальные места, еда и вода. Не знаю, где они все это доставали.

А после ссоры и драки между последователями Дураков им пришлось расселиться. Они освободили несколько помещений на первом этаже нашего здания, но расселились по всем соседним. Вечером того же дня меня напугало количество вооруженных молодых людей, которые преклонились передо мной, когда я вышел на улицу и прошел среди их рядов. Все они были убеждены, что я воплощение Бога на земле, согласно учению Дурачины, который напялил оранжевую чалму, отпустил бороду и стал пророком новой религии. Похожее творилось и в стане Дурака, только его приверженцы не были такими крикливыми и не разводили кипучей деятельности. При этом каждая из групп обвиняла оппонентов в отступлении от истинной веры и в ереси. Что касается «иракских граждан» Дурачка, то их число дошло до полутора сотен и они намеревались участвовать в предстоящих выборах.