Франкенштейн в Багдаде - Ахмед Саадави

На следующее утро Махмуд не смог покинуть квартал, по границам которого были выставлены силы Национальной гвардии и американской военной полиции. Когда он попытался подойти поближе, чтобы выяснить, что случилось, он же все-таки журналист, солдат-афроамериканец пихнул его и пригрозил оружием. Махмуд испугался и вернулся в гостиницу, где в холле Абу Анмар и еще несколько человек как раз обсуждали события прошлой ночи – отчаянная погоня за неизвестным преступником, преследователи врывались в дома, вышибали двери, срывали замки, светили людям в глаза ярким светом фонарей и даже нескольких подозрительных задержали. Однако бандит улизнул, и квартал решили перекрыть, пока он из него не выбрался.

Махмуд позвонил главному редактору и, извинившись за свое отсутствие, рассказал о происходящем в аль-Батавин. Ас-Саиди тут же поручил ему не засиживаться почем зря, а выйти на улицу, разузнать мнение людей, постараться наладить контакт с иракскими военными и поинтересоваться у них, что за операция идет.

Задание Махмуду не понравилось, но пришлось выйти из номера. То, что ему удалось узнать, оказалось бесполезным – офицер спецслужб получил травму головы во время преследования террориста, который проник ночью в квартал, и его доставили в госпиталь.

К середине дня поиски прекратились и оцепление сняли. Махмуд своими глазами видел, как нескольких мужчин среднего возраста с руками в наручниках за спиной погрузили в военные грузовики. Он обратил внимание на то, что между ними угадывалось кое-что общее – отталкивающая внешность. Один из них имел врожденные уродства, у второго лицо было обожжено, скорее всего в результате какого-то взрыва, а третий вообще считался местным сумасшедшим, он не понимал, что вокруг делается, и выглядел вполне довольным тем, что его куда-то ведут.

Махмуд вернулся к себе. Ближе к вечеру вентилятор на потолке заглох, так как генератор, купленный недавно Абу Анмаром ради четверых постояльцев, по всей видимости, сломался. Его долго не могли починить, и Махмуд уже обливался потом, когда решил выйти в кофейню к Азизу аль-Мысри, где еще в начале лета закрепили на стене над витражным стеклом мощный кондиционер. На прежнем месте у окна он застал Хади Барышника, курящего кальян.

Подсев к нему, Махмуд также попросил кальян и стакан чая. Хади пребывал в хорошем настроении, как прежде, и поспешил сообщить Махмуду, что вся операция была затеяна ради поимки Безымяна, но им, конечно, не удалось его догнать. Кроме того, он смог убедить Безымяна наговорить интервью на диктофон.

– Он сам все сделает, – заявил Хади, и в этот момент Махмуд подумал, что не увидит больше свой диктофон стоимостью в сотню долларов. Вот враль! Смеется, как всегда, в лицо! Каким был вруном, таким и остался! Недаром тебя пройдохой за глаза называют!

Однако через десять дней диктофон был уже у Махмуда, и он потратил несколько часов, внимательно, раз за разом, прослушивая записи. Голос наговорившего все эти поразительные вещи вызвал у него любопытство – в нем чувствовались бесстрашие и дерзость. Нет сомнений, что его обладатель – такой же человек из плоти и крови, как сам Махмуд, как Хади, как Абу Анмар и остальные, а не фантастическое существо, описанное Барышником.

Махмуд слушал и вникал в его историю в душном номере отеля «аль-Уруба». А на следующий день ас-Саиди обратил внимание на черные круги у него под глазами.

– У тебя много работы… Будут еще важные поручения… Давай, выбирайся из этой пещеры в «аль-Урубе»! – сказал ас-Саиди и предложил переехать в «Дильшад».

У Абу Анмара был такой жалкий вид, когда он увидел Махмуда в холле с чемоданом, связкой книг и несколькими пакетами под мышкой и понял, что он выезжает из его отеля. Однако Абу Анмар, не сказав ни слова, произвел все формальности, необходимые при выписке, и, получив с Махмуда причитающуюся задолженность, закрыл ему счет. Своего друга Хазема Аббуда Махмуд не предупредил о переезде, потому что того не было видно уже больше недели: он по заданию агентства снимал материал в провинции.

Услышав от Махмуда об истории Хади, ас-Саиди бросил все дела, пригласил его на разговор во внутреннем дворике редакции и попросил Абу Джони заварить им чай. Он слушал рассказ Махмуда, уставившись перед собой, и проявлял терпение: от влаги, скопившейся во всюду расставленных кадках с растениями и кустами, стояла невыносимая духота.

– Просто необходимо каждый день какое-то время проводить среди зелени. Полезно и для физического здоровья, и для нашей психики, – попытался оправдаться ас-Саиди. – Невозможно жить в этой серости, смотреть на бетон и вдыхать пыль.

Ас-Саиди отвлекся, и Махмуд не знал, завершать ли рассказ или подождать, пока шеф сам не попросит. После минутной паузы ас-Саиди предложил:

– Сделаем что-нибудь на эту тему… Напиши статью-расследование или проведи интервью с этим человеком. Давай запустим в следующий же номер!

Спустя два дня Махмуд положил редактору на стол эссе «Легенды иракской улицы», которое тот сразу одобрил. При верстке к тексту приставили кадр из фильма о Франкенштейне с Робертом Де Ниро, но поменяли название статьи, что очень расстроило Махмуда.

– Франкенштейн в Багдаде! – воскликнул ас-Саиди и осклабился.

Махмуду пришлось сдержать себя, ведь шеф старался привлечь внимание к журналу и поднять его рейтинг. К тому же он дополнил выпуск собственным сочинением по мотивам этой истории.

Махмуд лежал на кровати на втором этаже в номере отеля «Дильшад» и ощущал покусывание холодного ветерка из кондиционера. Чтобы не подхватить насморк, он отрегулировал температурный режим и лег обратно. Планы на этот выходной – выспаться. Махмуд взял в руки свежий выпуск журнала – Роберт Де Ниро с грустью глядел на этот враждебный мир с обложки – и подумал о том, как Безымян, если, конечно, он существует, примет его статью? Без искажений ли Махмуд донес до читателей его идею?

А что скажет Хади Барышник, если ему попадется номер? Отругает Махмуда или похвалит?

5

Махмуд потягивался в постели. Наконец-то он был доволен собой!

А в это самое время полковник Сурур Маджид неистовствовал в своем кабинете, подставив лысину прямо под кондиционер. Он знал, что рискует расхвораться, но ничего не мог поделать – ему казалось, что голову надо остудить, иначе она взорвется. Наверное, давало о себе знать давление. Помощники не набрались смелости с утра пораньше разбудить его, чтобы сообщить неприятную новость. Дождались, пока он сам очнется, и принесли свежий выпуск «аль-Хакыки» под редакцией друга его детства Али Бахера ас-Саиди.

Он дважды перечитал текст, подписанный ас-Савади. В статье были изложены сведения явно секретного характера. На их разглашение надо было получить разрешение Информационно-аналитического отдела. Но что ты сделаешь со свободой слова, которая так внезапно свалилась на страну?! Ас-Саиди выбрал не ту тему и даже не посоветовался с ним, прежде чем подписать номер в печать.

У полковника уже щеки отмерзли, а он все стоял под холодом и страдал от того, что внутри все горело. Он швырнул журнал на стол, снял трубку одного из служебных телефонов и набрал ас-Саиди.