София. В поисках мудрости и любви - Дэ Нирвакин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, мы никого не видели, — громко ответил Декарт, шепнув Евгению на ушко. — Они кого-то ищут.
— Если они ничего не знают про беглеца, почему бы нам не отведать их крови? — облизываясь, предложила женоподобная гиена. — Они выглядят аппетитно, и такие свеженькие!
Демон-петух одернул гиену за ошейник, сжав в кулаке рукоять устрашающей вериги. Гиена при виде цепей зашипела, но покорно отползла в сторону. Петух гортанным голосом проговорил:
— Никакой еды, пока не найдем пропажу!
— Грешника могли сожрать эти двое, — подтыкая воздух клыками, прохрипел демон-кабан. — А может, его ухватила рука жадности? На этом месте следы беглеца теряются.
Взъерошив гребень, демонический петух ударил веригами зубастую руку, которая содрогнулась от боли и скрылась обратно в ущелье. Затем петух истошно заорал на своих подчиненных:
— Иска-ать! Какой толк от ваших домыслов?
Принюхиваясь к земле в поисках следов беглеца, черти двинулись дальше.
— Ты их видел? Нам крышка, — прошептал Женич, испуганно заглядывая в глаза Ренэ.
— Не стану спорить, — ответил тот, — из всех переделок, в которых я побывал, а я побывал в самых разных переделках, эта самая безрассудная.
Декарт задрал голову, придерживая шляпу одной рукой.
— Взгляни на эти башни, Женэ, они выложены не из камней. Мой Бог! Это же тела и головы нечистых душ.
Над пропастью хаотично громоздились архитектурные сооружения, выполненные в превратном искажении высокой готики и сахельского стиля Тимбукту, слепленные из полумертвых тел и покрытые искореженными в мучительных гримасах лицами. Кое-где из окон темниц вырывалось пламя и звучали душераздирающие вопли.
— Походит на многоэтажные камеры пыток, — мрачно прокомментировал Евгений.
— Помогите! Заклинаю вас именем Христа, — раздался поблизости сдавленный голос.
Наклонившись над пропастью, Ренэ протянул руку человеку, который висел на краю обрыва. По-видимому, как раз его и разыскивали демоны. Выбравшись наверх, незнакомец тут же упал на колени и стал слезно умолять Декарта:
— Мой господин, прошу вас, возьмите меня с собой, я буду вам служить, только не сдавайте меня надзирателям!
— Мы не можем взять тебя с собой, — грустно произнес Ренэ. — Грехами своей земной жизни ты сам обрек себя на страдания.
— Но я еще не умер, я живой! — беглец обхватил обеими руками ботфорты Декарта, целуя их и не отпуская от себя. — Поймите же, я попал сюда случайно, я не должен здесь находиться! Мой земной путь еще не окончен.
— Постой-ка! Нет, этого не может быть, — вымолвил Евгений, взглянув на грешника.
— Чего не может быть? — не понял Ренэ Декарт.
— Кажется, я его знаю, — с сомнением в голосе произнес Женич. — Тебя лечит доктор Николай Андреевич… как его там!?
— Да-да, меня лечит доктор Решетников! — весь просияв от радости, беглец подполз на коленях к Евгению. — Это он вас послал, да? О, ангелы Божии! Я же ему говорил, что я не сумасшедший. Теперь он мне точно поверит, да-да! Он обещал вытащить меня отсюда!
От удивления Евгений открыл рот, припоминая сквозь сон подробности того инцидента на улице, когда к нему подошел этот самый человек, сбежавший из лечебницы и страдающий психическим расстройством. На визитке врача, приехавшего за своим сбежавшим пациентом, действительно стояла фамилия «Решетников».
— Ты меня помнишь? Я Евгений, мы с тобой разговаривали вчера возле памятника Георгию Константиновичу Жукову… Георгий Победоносец на коне! Ну как, вспомнил?
— Евгений, Евгений… — сумасшедший стал бить себя кулаками по голове, раскачиваясь на коленях. — Не помню! Ничего не помню!
— Ладно, успокойся, — Женич приподнял беднягу с колен. — Кстати, как тебя зовут? Просто объясни, как ты сюда попал?
— Игнат, меня зовут Игнатий Татаринов, в честь моего деда. После контузии на фронте он тоже видел ангелов, и я их видел. Никто не видит ангелов, а я их видел… — как бы по секрету сообщил им сумасшедший. — Они были всюду! Они приходили ко мне, такие красивые. А потом…
— Что было потом?
— Нет, этого я не могу вам сказать, — всхлипывая, он зажал рот рукой, словно провинившийся ребенок.
— Ринат, ты помнишь, что говорил Иван Валентинович? Воплощенная душа может раздвоиться, если попадет в Инферно, — обратился Евгений к Ренэ Декарту, который искренне не понимал всю эту бессмыслицу.
— Иван Валентинович? — ошарашено уставился Ренэ на Евгения.
— Да, Иван Валентинович Андреев, — пояснил Евгений, решив на всякий случай не называть настоящие имена незримых братьев в присутствии Игната, ведь задание R.C.F. было все-таки секретным.
— Ах да, Иван Валентинович! — сообразил Ренэ.
— Мне кажется, с этим несчастным произошло именно такое раздвоение личности. Я видел его в телесном мире, там он сбежал из лечебницы для душевнобольных. Каким-то образом Игнатий оказался в Инферно еще при жизни. Кто-то отправил его сюда, понимаешь?
— Ты что, хочешь взять его с собой? — Ренэ Декарт окинул Игнатия презрительным взглядом. — Думаешь, он нам поможет? Парень не в своем уме, это же очевидно!
— Я могу вам помочь, я вам все расскажу. Смотрите, у меня есть карта… — проговорил бедняга, размотав на шее лохмотья, которые использовал вместо шарфа, и раздвинув ворот холщовой рубахи, изношенной до дыр.
На костлявой груди сумасшедшего виднелись мистические татуировки, некие слова, записанные зеркально, и знаки, напоминающие математические формулы.
— Перевернутая пентаграмма! — усмехнулся Декарт при виде геометрической фигуры на груди сумасшедшего. — Мы только зря теряем время с этим еретиком и дьяволопоклонником.
Ренэ Декарт резко развернулся прочь и стал продвигаться по краю пропасти, держа шпагу наизготове. Евгений последовал за ним. Он не мог ослушаться Декарта, хотя понимал, что на груди Игната была изображена не перевернутая пентаграмма, а сложная фигура из треугольных граней.
— Мой господин, это же икосаэдр! Ад имеет форму икосаэдра, я все понял! — опять взмолился Игнатий, не отставая от них. — Меня отправили в Ад для сбора секретной информации… Скоро вы сами поймете. Топология пространства, все дело в ней! Данте описывал Ад как гигантскую воронку.
— Нам об этом известно, — оглянулся на него Декарт. — Не слишком много информации тебе удалось собрать.
— Но Алигьери не сравнивал свои видения с арабскими источниками. В Коране сказано, что Ад охраняют девятнадцать ангелов. Они стерегут девятнадцать врат над бездной. В Древнем Китае верили, что Ад состоит из восемнадцати чертогов и судилища. А теперь взгляните на икосаэдр, он собирается из двадцати неправильных тетраэдров. Что это значит? — спросил сам себя Игнатий и сам себе дал ответ. — Это значит, что воронка Данте находилась внутри одного такого тетраэдра.
— Ты сказал, что адских врат девятнадцать, а икосаэдр собирается из двадцати тетраэдров. Где же еще одни врата? — спросил Декарт, продолжая спускаться по каменному уступу.
— Их нет! Вместо них находится
