Мой непокорный вампир - Валерия Алексеева

Вампир открыл ворота брелоком и припарковал мотоцикл внутри.

Но повел меня не в дом — мы обошли здание, которое вблизи оказалось еще внушительнее, и вошли в невзрачную заднюю дверь. Крутая лестница вела вниз. Влад включил фонарь для меня, и в его неровном тусклом свете я поняла, что лестница уходит далеко вниз. Пахло тут почему-то чем-то терпким, жгучим, этот запах напомнил мне кафешку с блюдами индийской кухни — настоящими, а не как обычно — адаптированными для русских. Съесть я там ничего не смогла — ж слишком все было острым и круто приправленным, но с удовольствием выпила чаю и сидела, наслаждаясь волшебными ароматами.

Пыльные ступени вели все глубже, кажется, мы уже спустились этажа на три под землю. Запах становился все сильнее, он щекотал нос и заставлял меня покашливать. Я придерживалась рукой за стену — перил тут не имелось, но не сразу поняла, что стена — не кирпич и не другая современная отделка. Стена была выложена кривыми, плохо обработанными камнями. Не успела я этому удивиться — как глаза различили впереди мерцающий свет, какой обычно дает живой огонь.

Полминуты — и мы вошли в странную комнату.

Стены сходились почти правильным кругом, вверху соединяясь в куполообразный потолок. Гладкий каменный пол был изукрашен странными узорами, буро-красного цвета.

«Кровь? Похоже на то…»

Я замерла в дверях, жадно осматривая бедное убранство комнаты, которое, однако, мгновенно приковало мой взгляд.

Большой, на вид древний кубок. Керосинка, смотревшаяся жутко неуместно, со стоявшей на ней закопченной кастрюлькой. Факелы, похожие на реквизит музея средневековья, укрепленные в стальных держателях на полу.

Квадратный алтарь в центре.

— Никто точно не знает, какие из атрибутов ритуала необходимы, а какие — лишь дань памяти прошлого. Поэтому мы стараемся максимально придерживаться всех правил. Кубок Ноэли. Пентаграмма Сутаси, нарисованная кровью девственницы. Отвар из двенадцати трав. Алтарь из обсидиана. Шесть факелов из разных пород дерева и особых масел… Раздевайся.

Голос вампира звучал глухо и как-то обреченно, но мне уже было все равно. Сердце билось у самого горла, руки дрожали так, что я еле смогла расстегнуть пуговицы, с лихорадочной поспешностью сбрасывая с себя одежду.

Вампир терпеливо ждал, глядя на меня с какой-то тихой грустью, а затем проводил меня к алтарю, внимательно следя, чтоб я не повредила нарисованные на полу линии.

Когда я распростерлась на холодном каменном стекле, Влад зажег керосинку, подогревая отвар и затем перелил его в кубок Ноэли.

— Кинжал Истины, — негромко произнес мой вампир — и полоснул себя по запястью матово блестящим кинжалом — совсем простым, без изукрашенной рукояти и даже, кажется, не золотым. Кровь тонкой струйкой сбежала прямо в кубок. Вампир перемешал напиток ложкой и протянул кубок мне. — Может пока сесть, лежа пить будет не удобно. Жди моего сигнала.

И я ждала, вцепившись в кубок обеими руками — меня так била дрожь, что иначе я не смогла бы его удержать.

Вампир же остановился — судя по внимательному взгляду под ноги — в строго определенной точке пентаграммы. И начал произносить странные слова, резкие, отрывистые…

Неправильные.

От каждого из них я содрогалась, будто от удара.

Эти слова не должно было слышать человеческое ухо!

Не знаю, что это был за язык, но мне он показался языков демонов из самых глубоких и жарких пучин ада…

Но я терпела. И ждала.

С каждым словом вампир делал один шаг вперед и влево, по спирали приближаясь ко мне.

— Пей! До дна!

Я залпом влила в себя содержимое кубка, не ощущая вкуса — чувствуя лишь тепло.

А затем по моему телу прокатилась волна огня, сжигая сначала внутренности, потом перекидываясь на конечности. Последней запылала голова.

Не в силах сдерживаться, я закричала и заметалась, пытаясь избавиться от ужасной боли — но тщетно, ничего не могло мне помочь, боль, и без того не выносимая, лишь становилась с каждым мгновением все сильнее!

Влад стоял рядом, я чувствовала его присутствие, но не могла повернуться к нему — мое тело скручивали ужасные судороги. Я кричала, кричала, мой крик звенел у меня в ушах, но тихий голос вампира чудом проник в мой разум:

Я почувствовала его непривычно холодные руки на моей шее.

Одно резкое движение — и вспышка еще более острой боли прорезала мою шею поперек.

И боль стихла.

Все чувства пропали.

Я умирала — и прекрасно понимала это.

Почему вампир убил меня? Зачем? Ведь он проводил ритуал обращения, или нет? Что это было, что произошло?

Зачем он меня убил?!

И только спустя еще полминуты я поняла.

Я мыслю, значит, я существую.

Я жива.

Я не умерла.

И…

Где я?

Вокруг было темно.

И довольно тесно.

Я рассмеялась дурацкой мысли, всплывшей в растревоженном сознании:

«Я в гробу, меня похоронили!»

Ощупала стены узкого пространства, в котором я находилась. Так узко, что трудно даже поднять руки. И очень низко.

Подушечка под головой.

Обтянутые тканью стенки и потолок.

Запах сырости и почвы.

Черт.

Я действительно в гробу.

Смешно мне было лишь несколько мгновений.

«Если я жива и я в гробу, то что это значит для меня?»

Этот вопрос показался мне слишком сложным. Пожалуй, его можно было отложить на потом и заняться куда более насущной проблемой.

Как выбраться из гроба?

Я очень любила смотреть «Разрушителей легенд», и, кажется, там что-то такое было про то, что выбраться самостоятельно из толстого деревянного гроба, да еще из-под примерно двух метров земли практически невозможно…

А еще воздуха там хватает всего на несколько часов.

Особенно если паниковать.

А именно этим я сейчас и собиралась заняться.

Ну, не то чтобы собиралась. Я чувствовала, как паника накатывает на меня удушливыми волнами, заставляя сердце биться у самого горла пойманной в силки пташкой. Пот выступил на лбу. Руки дрожали. Я готова была рыдать и орать.

Теряя контроль, я изо всех сил принялась бить согнутыми руками в крышку  гроба надо мной…

Точнее, собиралась начать бить.

Потому как после первого же несильного толчка крышка отлетела в сторону, осыпая меня комочками сырой земли.

Крышка подлетела вверх, дав мне на секунду увидеть раскидистую крону какого-то высокого дерева и звездное небо над ней — и с грохотом упала обратно.