Выпускник. Журналист - Мэт Купцов

и, не дожидаясь моей реакции, разворачивается и уходит в темноту.

Я остаюсь стоять посреди пустого переулка, пытаясь осмыслить произошедшее.

Кто этот Фёдор и почему он мне помог? В голове роятся вопросы, но ответов нет.

Снова тишина. Я осматриваюсь, понимая, что теперь всё изменилось.

Я остался один, оглядываюсь по сторонам. Может притаился кто там? Нет, похоже, сбежали все.

Это хорошая новость, потому что мне нужно к Игнатову.

Отряхиваюсь и направляюсь к дому.

Я стою перед дверью однокомнатной квартиры Гришки Игнатова и ищу кнопку звонка. Кнопку вижу, но она бестолково прибита на косяк, а провод, ведущий к ней обрезан и болтается в воздухе.

То ли малолетки похулиганили, то ли сам хозяин не хочет, чтобы его беспокоили.

Квартира хрущёвка на пятом этаже панельного дома. Дверь старая и облупившаяся, кажется, скрипит ещё до того, как я к ней прикасаюсь.

Делаю глубокий вдох и стучу. Дверь открывается сразу, как будто хозяин квартиры ждал кого — то.

Разглядываю молодого мужчину в упор.

Григорий Игнатов — белобрысый парень, который безнадежно добивался отношений с яркой эффектной Ольховской, своей однокурсницей.

Вспоминая характеристику, данную парню Ольгой Борисовой и оглядывая его с ног до головы, начинаю понимать, что шансов у мужика не было ни одного.

Просто ноль шансов.

Его светлые, почти белые волосы, ресницы и брови делают его похожим на призрака. Глазасветлые, будто выцветшие, смотрят угрюмо исподлобья. Ему двадцать пять лет, но он кажется старше из — за этого безжизненного взгляда.

— Ты кто? — спрашивает Игнатов, перегородив мне вход в квартиру.

— Следователь Сомов Макар Матвеевич из районного отделения милиции.

Машу перед его лицом красной корочкой. Открываю и закрываю. Он щурится, забыл очки одеть. Пытается вглядеться в расплывающиеся строчки перед глазами.

Не говорю уже о том, что я четко знаю свою работу. Быстро захлопываю удостоверение прямо перед его носом.

— Разрешите пройти в квартиру? — говорю громко и четко.

— Заходи, — говорит Игнатов, отступая назад, и я прохожу внутрь.

Уверенно прохожу в жилую комнату через узкую прихожую, в которой струится тусклый свет от единственной лампочки под потолком.

Оглядываюсь.

В комнате возле стены стоит стол, накрытый клеенкой, пара стульев, шкаф с одеждой и старый диван, покрытый потертым пледом. Телевизор «Рубин» на подставке, рядом стопка книг и газет. На стене висит ковер с орнаментом характерным для советских ковров.

— Садись, — Гриша кивает на диван, а сам садится на стул напротив. Его взгляд скользит по мне, изучая каждую деталь.

— Я пришел к тебе не только как следователь, но и как друг Марины Ольховской. Мы познакомились с ней за пять дней до ее исчезновения, — начинаю говорить я, стараясь звучать уверенно. — Она сказала, что ты её друг.

Смотрю пристально на него, не отрывая взгляда.

Глаза Игнатова не выражают ничего.

— Друг? — медленно повторяет он, растягивая слово, как жвачку. — Интересно. И что же она тебе рассказала?

— Не так уж много, — отвечаю я, чувствуя, как пот начинает проступать на лбу. — Просто сказала, что я должен поговорить с тобой.

— Поговорить со мной? — ухмылка, которую он старается сдерживать, прячется в уголках его узких губ, один край дергается, уж очень хочется ему усмехнуться мне в ответ.

Надеюсь, он хорошо запомнил, что я следак.

— О чём? — спрашивает он бесцветным голосом.

— Ну, ты ведь её знаешь, — говорю многозначительно, стараясь не показывать своё волнение. — Хочу узнать, как вы познакомились?

Игнатов кивает.

— Да, у нас были отношения, — говорит он, скользя взглядом по комнате, словно проверяя, всё ли на месте. — Но это было давно, когда мы были еще студентами. Сейчас не знаю, где она и чем занимается. Разошлись наши пути.

Его слова звучат убедительно, но что — то в его тоне настораживает.

— Странно, — замечаю я, — она говорила, что вы до сих пор общаетесь.

— Ну, мало ли, что она говорила, — хмыкает Андрей. — Люди любят приукрашивать свои истории.

Мы замолкаем, и тишина в комнате становится тяжёлой. Я не знаю, что ещё сказать, чтобы разговор не выглядел натянутым.

— И все — таки, как вы вообще познакомились? — спрашиваю я, надеясь вытянуть хоть что — то полезное.

Игнатов пожимает плечами.

— Встретились случайно, как и все в этом мире. Не было ничего особенного. Просто два человека, которых свела судьба.

Его слова звучат как штамп. Он все время уходит от ответа. Ведет себя как человек, которому есть что скрывать. Стучит набатом в моей голове.

— Не понимаю, зачем тогда она дала мне твой адрес, сказала, чтобы я поговорил с тобой. Я уж было подумал, что она хочет вызвать в тебе ревность, что у нее появился новый друг. Что ей не все равно до твоих чувств.

— За то мне все равно до нее. Она меня не интересует, — сухо бросает он.

— Понятно, — говорю я, вставая. — Чуть не забыл, когда ты видел ее в последний раз?

— Вчера, — говорит он на автомате.

— Вчера? — переспрашиваю я.

— Вчера, а что?

— А, могу я узнать, где вы встречались?

Игнатов бьет себя по лбу.

— Прошу прощения, мы не виделись с ней уже давно… около года.

— Понятно. Спасибо за информацию.

Игнатов кивает, в его глазах мелькает что — то, что меня настораживает.

Я выхожу из квартиры, чувствуя себя, как в тумане.

Что — то тут не так, но что именно, я пока понять не могу.

Ольга сказала, что он безумно влюблен в Ольховскую, мне же Игнатов ответил, что чувства давно угасли.

На вопрос, когда ее видел в последний раз, ответил, что вчера, повторил дважды.

Потом опомнился — год назад.

На лестнице останавливаюсь и смотрю на дверь квартиры Игнатова. В голове роятся мысли, подозрения.

Что, если он действительно что — то скрывает?

Спускаясь по лестнице, понимаю, что нужно выяснить правду.

Чуйка подсказывает, что Игнатов замешан в истории с Ольховской.

Но нет ни единого доказательства его вины.

Только мотив — Ольховская его отвергала, а он был одержим ею, влюблен.

Но повод ли это, чтобы причинить вред своей пассии, пусть даже бывшей?

Допустим.

Но при чем здесь тогда убийство Звонарева?

Ведь там, как я понял, большие деньги крутились.

На следующий день проснувшись с утра и глянув в окно на пасмурное небо, решаю, что лекции могут подождать.

В университете ничего нового не расскажут, а вот в ЦУМе обещают новый завоз товара. Такие новости мгновенно распространяются по Москве, и народ валит туда, как пчёлы на мёд. Решаю, что это шанс, не упустить.

Еду в ЦУМ. Здесь я уже не в первый раз. Но сегодня настроен