История рыцарей Мальты. Тысяча лет завоеваний и потерь старейшего в мире религиозного ордена - Эрнл Брэдфорд

И снова общее командование было поручено Андреа Дорна. Орден святого Иоанна отправил элитную силу, братьев и наемников. Атака на Махдию произошла летом 1550 года. Несмотря на не самое удобное место действия, она оказалась успешной. Драгут, преемник Барбароссы, умершего в Константинополе в 1546 году, слишком положился на неприступность избранной базы. Махдия была захвачена и, поскольку было невозможно обеспечить ее адекватным гарнизоном, разрушена. Рыцари ордена были первыми и в осаде, и в разграблении города. Их участие в экспедиции, которая должна была упрочить их владение Триполи, на самом деле привело к утрате ими города. Эта потеря, хотя рыцари открыто сожалели о ней, на самом деле была лучшим, что могло случиться.

Годом позже Драгут, горящий жаждой мести, привел флот на Мальту, вошел в гавань Марсамускетто и приготовился к разорению острова. Удивленный видимой силой двух городов рыцарей, Биргу и Сенглеи, он произвел разведку и пришел к выводу, что рыцарей, разумеется, можно изгнать с Мальты, но только намного более крупными силами, чем были в его распоряжении. Двигаясь на север, он осадил старый город Мдину, но и здесь потерпел неудачу. Пусть городские оборонительные сооружения были слабыми, но город очень удачно расположен на каменистой возвышенности, и, чтобы его взять, нужно больше пушек и людей. В то же время, встревоженный ложным сообщением, что Андреа Дориа готовится деблокировать остров, Драгут решил оставить в покое Мдину – и Мальту – до лучших времен. Он перебрался на Гоцо и разграбил остров. Плохо защищенный и совершенно неготовый к более серьезному нападению, чем пиратский набег, Гоцо стал для Драгута легкой жертвой. Почти все жители были уведены в рабство.

Неудовлетворенный таким мелким успехом и уверенный, что мальтийские рыцари целиком заняты укреплением обороны Мальты, Драгут вернулся к Триполи. Так как христиане лишили его базы в Махдии, он решил обеспечить себе другую базу, откуда сможет нанести максимальный ущерб ордену святого Иоанна. Правителем Триполи в то время был маршал ордена француз Гаспар ля Вальер, который, несмотря на неадекватность оборонительных сил и малочисленность гарнизона, вовсе не собирался сдаваться на милость турецкому пирату. Он вполне мог не геройствовать. После того как Триполи осадили крупные военно-морские силы (и никакой надежды на помощь с Мальты не было), судьба города была решена. Через некоторое время Триполи оказался в руках Драгута, и мусульмане прочно закрепились к югу от Мальты. Остаткам гарнизона были предоставлены почетные условия капитуляции. Люди в последний раз взглянули на песчаный берег, прибежище скорпионов, где весной и осенью дует ужасный южный ветер, и отправились на север, к последнему месту на Средиземноморье, еще напоминавшему о христианской религии, к острову Мальта, новому дому рыцарей ордена святого Иоанна.

Жан Паризо де ла Валетт, ставший великим магистром в 1557 году, был достоин своих великих предшественников, Л’Иль-Адама и д’Обюссона. «Он был француз и гасконец, – писал де Брантом (ок. 1540–1614, французский военный деятель, хронист придворной жизни. – Ред.), – очень красивый человек, свободно говоривший на нескольких иностранных языках, включая итальянский, испанский, греческий, арабский и турецкий». Он родился в 1494 году, и во время последней осады Родоса ему было 28 лет. С 20 лет он был беззаветно предан ордену и, насколько известно, не посещал семейные поместья в Тулузе, даже в тот период, когда орден был в изгнании в Ницце. Самоотверженный человек, христианин старой крестоносной породы, он не допускал никаких отступлений и отклонений среди рыцарей. Он всецело отдавался религиозным практикам, так же как на поле сражения отдавал всего себя битве. Одно время он был адмиралом флота ордена. Это уже само по себе было знаком отличия, поскольку почти все адмиралы были из ланга Италии – это было среди условий Карла Y, когда он передал рыцарям Мальту.

Целый год ла Валетт был рабом на галере ордена, пока она не была захвачена турецким корсаром (то, что рыцари всегда действовали успешно против турок, – не более чем миф). Судьба раба нередко доставалась жителям Средиземноморья. Колесо повернулось, победитель становится побежденным, и наоборот, и всего за какие-то часы. Как правило, единственным способом освободиться была уплата выкупа. Но иногда корабль, на котором были рабы, захватывался другой стороной, и тогда они обретали свободу. Между христианами и мусульманами практиковался и обмен пленными. Ла Валетту было 63 года, когда он стал великим магистром. Он был человек железной воли и решимости. Оба эти качества ему очень пригодились, когда пришло время великих испытаний – султан Сулейман пожелал навеки избавить Средиземноморье от «этих сукиных детей, которых я уже однажды завоевал и пощадил на Родосе 43 года назад». К тому времени и великому магистру, и великому султану перевалило за семьдесят, но, когда султан восседал на троне в наполненных ароматами цветов садах Константинополя, ла Валетт сражался с оружием в руках.

Рейд Драгута в 1551 году показал, в какую сторону дует ветер. Хотя продажа в рабство жителей Гоцо, по крайней мере, для него компенсировала его неудачу на Мальте, все же тщательная разведка, скорее всего, была ценной для султана. Драгут лично видел, что представляют собой теперь Биргу, фортификационные сооружения Сант-Анджело, новый форт Святого Михаила и неожиданно появившийся форт в форме звезды у подножия горы Скиберрас, доминирующий над входом в гавань.

Ла Валетт не питал иллюзий. Он понимал, что рано или поздно по новому дому ордена будет нанесен удар. Человек, о котором говорили, что он равным образом способен обратить в истинную веру протестанта и управлять королевством, идеально подходил для решения задачи, стоящей перед ним. Как это уже делал д’Обюссон до него, он должен позаботиться – в пределах ограниченных ресурсов ордена, конечно, – чтобы все укрепления были на высшем уровне. Форт Святого Эльма, к примеру, необходимо дополнительно укрепить, особенно с северной стороны, выходящей на гавань Марсамускетто. Нужно также возвести дополнительный равелин (отдельное фортификационное сооружение перед рвом). Из-за недостатка времени следует использовать не камни, а землю и фашины (связки бревен). О недостаточности земли и леса на Мальте говорит тот факт, что все это приходилось ввозить с Сицилии. Равелин действительно был построен к 1565 году, перед нападением турок на Мальту.

Поводом для нападения на остров стал захват рыцарями большого торгового судна, принадлежавшего главному евнуху сераля Кустир-ага. В будуарной политике Константинополя главный евнух был одной из ключевых фигур. Так вышло, что в случае с этим судном он уговорил некоторых дам гарема вложить деньги в покупку товаров. Испанский солдат удачи Бальби, участвовавший в осаде, утверждал, что только грузов там было на 80 000 дукатов. Среди других лиц, захваченных на судне, была няня дочери Сулеймана Михримах, дитя его любимой жены-славянки, известной как Роксолана. Также среди пленников был глава санджака Александрии. Кроме того, султану напомнили, что на Мальте полно мусульманских рабов.

Султан был стар и, как и многие люди, достигшие преклонного возраста, ценил мир и покой. Но вдруг обнаружил себя в окружении плачущих женщин и настойчивых придворных, которые настаивали, чтобы он не позволял «христианским псам и дальше насмехаться над величайшей империей на земле и ее великим правителем». В конце концов, даже имам Большой мечети заговорил о том же (безусловно, по наущению Кустир-аги и других). Он поведал султану о печальной судьбе его подданных-мусульман, использовавшихся на строительных работах на Мальте или гребущих под ударами плетей на христианских галерах. «Только твой непобедимый меч, о султан, – кричал имам, – может разрубить цепи на этих несчастных созданиях, твоих подданных, крики которых возносятся к небесам и беспокоят уши самого пророка! Сын взывает к отцу, жена к мужу и детям, и все они ждут тебя, твоего правосудия, силы и мщения их врагам, которые являются и твоими непримиримыми врагами тоже».