Жена криминального авторитета - Анастасия Франц

— Сказали, что не хотели мне говорить, и им врач сказал, что это нормально в её ситуации, — продолжил я после короткой паузы.

Руки поставил на стол, зарываясь пальцами в волосы, слегка оттянул. Вся эта история мне не нравится. Я не хочу, чтобы с Авророй что-либо случилось. Я тогда себя никогда в жизни не прощу. Никогда.

— И что ты собираешься делать? Это же ненормально. И почему они вообще ничего не делали, а просто сидели сложа лапки и ждали, пока ты не женишься на ней?

— А ты как думаешь? Им наплевать на дочь, и в этом я ещё раз убедился. Как только она с ними жила все эти годы, моя маленькая девочка. Она же как хрупкий цветок, Тимур. С ней нельзя так…

— А ты как будто лучше, Марат. Вспомни, как ты с ней разговаривал и что делал, — напал на меня товарищ.

Я понимал, что он прав — я виноват, но это всё для её безопасности. Чтобы с ней ничего не случилось.

— Я делал всё это только ради неё, — устало вздохнул и откинулся на спинку стула.

Как же всё это мне осточертело. Хочется схватить малышку в охапку и рвануть куда-нибудь за границу. Отдохнуть, чтобы нас никто не трогал. Чтобы были только мы вдвоём.

— Но сделал только хуже. Пора бы уже всё ей рассказать, а не молчать в тряпочку. Она должна тебе доверять. Сейчас же всё наоборот.

— Знаю. Завтра я с ней поговорю. А сегодня у нас с тобой важное дело. Ты не забыл? — я подобрался, весь напрягся. Нужно держать себя в руках, чтобы не сделать ни единой ошибки, иначе она может нам стоить жизни.

А если не будет меня, то никто не сможет защитить Аврору. Поэтому я должен действовать умно, расчётливо, как дикий зверь, который нападает первым.

— Да. У нас всё готово. Ты позвонил Ольге? Она пойдёт?

— Да. Сказал, что заеду за ней. Я надеюсь, что мы сможем выманить Клыка. И он наконец ответит за всё, что сделал.

— Ты так ему и не простил смерть отца? — друг сверлил меня пристальным взглядом.

— Не в этом дело, Тим. Я никогда не прощу того, что он сделал с моей девочкой. Никогда, — добавил жёстко, яростно, сжав руки в кулаки, ударив по подлокотнику стула. При этом сцепил зубы так, что, казалось, они вот-вот раскрошатся на мелкие кусочки.

— Он твой брат.

— Он мне никто уже давным-давно. И ты это прекрасно знаешь, как никто другой. Я никому не прощу того, что сотворили с моей женой. Никого. Не пощажу. Убью голыми руками.

— Я с тобой, брат, — было мне ответом.

Я же на это кивнул головой, вновь забравшись в свои мысли. Обдумывая каждый шаг нашего плана, чтобы не было ошибки. Не было осечки. И надеюсь, сегодня всё закончится раз и навсегда.

Аврора

Перед уходом Марат строго-настрого запретил мне выходить гулять с собакой после наступления темноты. И от этих слов, а точнее, от того тона, каким это было сказано, мне захотелось сделать всё наоборот. Но понимала, что ничего хорошего из этого не получится, а только сильнее разозлю дикого зверя. И тогда мне влетит по первое число. А ругаться ещё и сегодня мне совсем не хотелось. Поэтому промолчала, смотря прямо на него. Видела пристальный взгляд, сканирующий моё лицо, но ничего мой муж больше не сказал.

Зверев уехал на работу, добавив, чтобы сегодня его не ждала — будет поздно, — а ложилась спать. Я проводила мужчину и вместе с Симбой, который, виляя хвостиком, сидел всё это время рядом у моих ног, направилась в сторону кухни. Следует накормить питомца, а позже немного погулять недалеко от дома, как и попросил меня Марат.

Время тикало быстро. Покормила любимца. Сделав все дела по дому, разложив и повесив все свои вещи на полки и вешалки, я ближе к вечеру приготовила лёгкий ужин. После чего мы поднялись с собакой наверх. Симбе очень понравился дом, чему я, собственно, была рада. Да и что кривить душой, мне тоже он понравился. Стильно, не помпезно, но довольно-таки уютно, что не могло меня не радовать.

Несмотря на то, что с самого рождения я выросла, можно сказать, в богатстве и не знала нищеты, я больше люблю вот такие теплые дома, где чувствуешь себя действительно комфортно. Где можно расслабиться и ни о чём не думать. Где просто отдыхаешь душой.

И сейчас это мне как никогда нужно. Потому что я запуталась. Не знала, что делать и как реагировать на мужчину, который стал мне мужем. Он заботится обо мне, и мне приятна его забота, хоть и слегка настораживает. Настораживает его тон и приказы, будто я сижу в золотой клетке, куда меня заключили. Не имея права ни на что.

Но в то же время я не знаю, кто он такой, но от него веет чем-то родным и до боли знакомым, что когда я прикрываю глаза, то сразу вижу два бездонных омута цвета горячего шоколада, которые пристально на меня смотрят. Будто в душу заглядывают, отчего становится ещё тяжелее дышать и жить. Он вынимает из меня все чувства и сам проникает вглубь.

Даже находиться рядом с ним тяжело, но в то же время я чувствую, что могу ему доверять.

Не знаю почему, и откуда возникло такое чувство. Но я твёрдо уверена и знаю, что Марат меня никогда не обидит, и я во всём могу ему довериться. Каким-то седьмым чувством это чувствую. И поняла я это всего за одну ночь, которую мы провели с ним в одном доме, но в разных комнатах.

Откровенно говоря, это меня задело, и в голову сразу стали лезть мысли о том, что он меня не хочет. Что я не привлекаю его как женщина, и поэтому он не стал со мной спать в одной комнате, на одной кровати.

Размышляя, я лежала на кровати в спальне, куда меня поселил Зверь. Обдумывала, как себя вести с мужчиной и что говорить. Симба, свернувшись клубочком, лежал возле кровати. Тем временем снаружи уже опускались сумерки, и на небе появилась красавица-луна, которая освещала мою комнату и кровать, на которой я лежала.

Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как я поднялась из кухни наверх — я не замечала, продолжала ждать Марата, надеясь, что он вот-вот вернётся, и я смогу его покормить и наконец уложить на мягкую постель рядом с собой. А не на жёсткий диван, на котором он сегодня проспал. Видела я сегодня утром этот диван, отчего нахмурилась ещё больше.

Интересно, как он на нём спал, когда даже мне мало на нём места? Катастрофически мало. В голове сразу же засела мысль, что наверняка после ночи у него жутко болит спина. И хотелось подойти к нему и сделать массаж, чтобы снять эту боль. Этот его фортель, когда он ушёл в другую комнату и пытался уместиться на до чёртиков маленьком диване, меня ещё больше это расстраивал. Словно я какая-то прокажённая, и он не желает ко мне прикасаться. Обида отзывалась болью в моей груди, я подняла руку и потёрла то место, где гулко стучало сердце и больно сдавливало, кололо.

Я совершенно не понимала себя. Не понимала, что со мной происходит.

Вздохнула и, прикрыв глаза, сосредоточилась на мыслях об учёбе. Прогоняя прочь думы об этом человеке, который решил жениться на мне против моей воли, купив у родителей. Не хочу думать о нём. Совсем. Прочь из моей головы.