Жена криминального авторитета - Анастасия Франц

Алиса проводила меня в комнату дочери. Там меня сразу встретил Симба, который кинулся ко мне, будто сразу не признал, думая, что эта его хозяйка приехала к нему. Но, обнюхав меня, сел рядом со мной на пол.

Я обошёл его и, найдя нужный чемодан, где были вещи моей жены, взял его за ручку, направляясь вновь к питомцу Авроры.

— Поехали к твоей хозяйке, — надев на него ошейник и взявшись за поводок, сказал собаке.

Только услышав, что поедем к Авроре, пёс поднялся, виляя хвостом, и гавкнул. Я вышел из комнаты. Спустился вниз и, ничего не говоря, вышел из этого дома, надеясь, что Никольские меня поняли и теперь никогда больше не сунутся к дочери. Я больше не позволю.

Марат

Домой я вернулся относительно быстро. Думаю, Аврора будет рада вновь увидеть своего питомца. Как я понял, она в нём души не чает, да я, собственно, её понимаю, потому как собака — это верный и преданный друг человека, который не оставит тебя на растерзание другим, а до конца будет защищать. Даже ценой своей жизни.

Я видел тогда в парке, как предан этот пёс Авроре. И для меня это ещё один плюс, что он будет рядом с моей женой. Ей нужна защита. Я, конечно, ей её предоставлю — в этом не может быть никаких сомнений. Я всеми силами буду её защищать. Но собака это другое.

Если натренировать её, выучить всему, что полагается — она станет настоящим защитником от всех, кто посягнёт на её хозяина.

Остановив машину возле ворот — не стал заезжать, потому как вскоре придётся выезжать в офис, — я вышел из авто. Вынул вещи Авроры и, взяв собаку, двинулся ко входу в дом. Но не успел я подойти к двери, как из неё выскочило моё чудо.

— Симба! — услышал радостный голосок девушки, и глаза сияют — вижу это даже на расстоянии. И это неподдельное счастье задевает какие-то потаённые струны моей души, отчего становится хорошо и спокойно. — Иди ко мне, мой хороший!

Моя жена присела на корточки и позвала своего любимца, а я отпустил поводок, дав тут же сорваться собаке, как только он увидел свою хозяйку. Симба неистово вилял хвостом, лаял и запрыгивал на жену лапами, пытаясь в прыжке облизать её лицо, желая показать, как он скучал и как любит её.

— Ну всё, всё, успокойся. Я тоже по тебе скучала, — смеясь, проговорила девушка.

На ней всё так же была моя рубашка, достающая до середины бедра, отчего я нахмурился, хоть и в паху всё напряглось и дёрнулось от вида соблазнительных ножек.

— Аврора, быстро в дом. Ты решила заболеть? Вышла в таком виде на улицу. Быстро в дом! — грозно на неё посмотрел, на что она, обнимая руками морду собаки, подняла на меня своё прекрасное личико и улыбнулась ещё светлее.

— Спасибо, Марат, — и в её голосе столько теплоты и доброты, что мне от самого себя стало тошно.

Всё-таки мы разные с ней. Не быть нам вместе. Я просто погублю этот нежный цветок. Сломаю её. А я этого не хочу.

— Заходи в дом! — повторил вновь. — Я привёз тебе все твои вещи, переоденешься.

Та кивнула, не переставая улыбаться, смотря на меня. Ох, девочка, что же ты делаешь?..

Но всё же моя жена меня послушалась и, взяв собаку за поводок, повела внутрь дома. Я последовал за ней вместе с чемоданом. Вещи отнёс на второй этаж, туда, где Аврора сегодня спала, и уже сам спустился вниз, чтобы выпить воды.

Нужно зайти в кабинет, взять нужные документы, и в офис. Так и сделал, а на выходе столкнулся со своей маленькой женой, которая уже переоделась в лёгкий костюм, состоящий из штанов и кофты. Да так и застыл.

Аврора была прекрасна в любом наряде. Несмотря на юный возраст, она была словно цветущий цветок, который уже распустился и дарил всему миру свою красоту. В этот момент мне захотелось закрыть её в своём доме и никуда не выпускать. Чтобы только я мог видеть её. Я и никто больше. Эгоист.

Отбросив наваждение, я решил предупредить девушку, что буду сегодня поздно.

— Аврора, я вернусь сегодня поздно, поэтому ложись спать и не жди меня. Поздно с собакой на улицу не выходи, если что, я завтра утром его выведу. Еда есть в холодильнике, так что насчёт этого можешь не беспокоиться.

Девушка смотрела на меня немного насупившись, но кивнула. Ну и хорошо. Человека я своего приставлю, чтобы смотрел и глаз с неё не спускал, но и она должна быть умной девушкой и не делать того, что может навредить ей. А завтра мы с ней обязательно сядем и поговорим. Не может всё так долго продолжаться.

Но если бы я знал, что сегодня случится…

Приехал я на работу задолго до нашей с Тимуром встречи. Договаривались мы с ним на полдень, я же в офисе появился, когда ещё десяти часов не было. Что было мне на руку, потому как работы поднакопилось немало, поэтому нужно было просмотреть все бумаги, что лежали небольшой стопкой на письменном деревянном столе тёмного цвета. И пару контрактов, что должны будем заключить буквально на днях.

Эти два контракта мы с моим юристом от и до прошерстили, но ничего настораживающего не заметили. Но вот моё чутьё вопило, что что-то всё же в них есть. Не могло не быть.

Моя интуиция пока ещё никогда меня не подводила, я безошибочно улавливал любую, даже малейшую ошибку или просчёт конкурентов. Это помогало не наделать глупостей, не доверять слепо всем обещаниям, а кроме того, было нелишним в вопросе оформления договоров на бумаге. И сейчас я чувствовал, что здесь что-то не то.

Я всматривался в документы. Читал раз за разом, но никаких ошибок не замечал. Уже глаза начинали болеть от чтения, но я упорно вглядывался в каждую букву, пытаясь найти хоть что-то. Хоть одну неверную запятую… Но, увы, ничего не мог найти.

Контракты были настолько профессионально составлены, что ошибки не было не единой. Что ещё больше меня напрягало.

Дверь резко открылась и хлопнула о стену, отчего я напрягся, а потом поднял голову вверх, встречаясь со взглядом друга.

— Зачем так врываться, Тимур Никонович? — я хмуро посмотрел на друга, что был для меня как брат.

— А по-другому с тобой не получается, — в тон мне ответил друг и, держа руки в карманах брюк, направился в мою сторону.

Сел напротив на стул. Даже развалился и взглянул на меня.

— Ну, как прошёл разговор с родителями Рори? — Тимур был напряжён, и я его прекрасно понимал, потому как сам чувствовал то же самое: злость, ярость, ненависть к этим людям. И друг разделял мои чувства.

— А ты как думаешь? Ничего хорошего я не узнал, но запретил приближаться к моей жене, — ответил, тяжело вздохнув, и отложил важные документы в сторону, чтобы поговорить с посетителем.

Внутри я переживал по поводу потери памяти Авроры. Она не давала мне покоя. Мне нужно свозить её в хорошую клинику, чтобы там её посмотрели и сказали, что с ней, и хоть что-то сделали. Человек не может жить без определённых частей своей жизни. Это тяжело, а мне невыносимо видеть, как моя жена страдает.