Список черных дел - Александра Авророва

Короче, я впала в панику, самокритику и пессимизм. Я подсчитала, что работать в «Сириусе» мне оставалось две недели. Если за две недели я не найду убийцу, то не найду его никогда. Значит, надо срочно действовать! Мой метод рассуждений ни к чему не привел. Рассуждать можно до бесконечности, важны же не предположения, а результат. Впрочем, легко сказать — действовать. А как?

И тут я на свою голову вспомнила детективные романы. Сыщики в этих романах часто совершают нечто, что должно всполошить возможного преступника, и ждут его реакции. Наверное, аналогично стоит поступить и мне? Меня терзало чувство, что я должна скорее, скорее что-то предпринять, а не терять драгоценное время зря.

И я предприняла. Я отправилась на свою постоянную работу и набрала на компьютере следующий текст.

«Если вы не хотите чтобы известные вам и мне обстоятельства стали достоянием посторонних лиц будьте готовы по первому требованию заплатить определенную сумму».

Знаков препинания я не ставила нарочно, чтобы сбить всех со следу. Моя грамотность стала в «Сириусе» притчей во языцех. Так, что еще? Количество экземпляров? Десять! Десять конвертов, десять адресов. Чего мелочиться, правда?

Я опустила конверты в почтовый ящик и успокоилась. Вроде бы и впрямь сделала все, что в моих силах, и большего от меня требовать никто не посмеет. Успокоившись и придя в себя, я даже вновь вернулась к мысли, что убийца — Леня, поэтому лишь за его реакцией мне и следует следить, а остальные — нормальные люди. Эта мысль весьма меня взбодрила.

Неделя прошла спокойно. Зная работу нашей почты, я не удивлялась. В пятницу Костик предложил всем провести субботу у него на даче. Судя по всему, такое предложение было обычным, и отказываться от него считалось неблагодарностью. Впрочем, я и не собиралась отказываться. Мне обещали хорошее большое озеро, а купаться я люблю. К тому же Леня произвел на меня впечатление несколько вздрюченного. Я предположила, что он получил мое послание, поэтому была рада возможности последить за подозреваемым в выходной. Я не знала, что суббота станет роковой. А если б и знала? Колесо судьбы уже набирало ход, и остановить его было дано не мне.

Озеро и впрямь выглядело огромным. Мы расположились прямо на берегу, а на даче лишь бросили вещи. Я обреченно вздохнула. Сговорились, что ли, эти вредные «сириусцы»! Все мужчины, кроме Олега, вырядились в синтетические спортивные костюмы немыслимых цветов — костюмы того типа, который был на убийце Софьи Александровны. Один Олег не такой дурак, чтобы себя уродовать. Он в светлых брюках и голубой рубашке, очень ему идущих.

Костик надул чешский матрас, на который все посмотрели с вожделением. Большой, цветастый, он так и манил прилечь.

— Это мне, — раздраженно заявил Леня. — Вы все умеете плавать, а я нет. Не будьте козлами!

— А Надя? — поинтересовался Михаил Григорьевич. — Вдруг она не умеет.

— Ляжет вместе со мной. Матрас широкий.

— Ляжет, когда рак на горе свистнет, — мрачно вставил Витя.

Наш директор тут же захохотал, радостно хлопая себя по голым волосатым ляжкам.

— У-у! Ну, ты сказанешь! Ляжет она с ним, когда рак на горе свистнет. Это, Ленька, факт. Раньше не надейся. У-у! Раньше она с тобой не ляжет! У-у!

— Я умею плавать, — холодно заметила я.

— Брассом? — почему-то обрадовалась Лерочка. — Или кролем?

— Не знаю. Наверное, по-собачьи. Или по-лягушачьи. В общем, каким-то своим стилем, но плыть могу хоть весь день, и не устану.

— Надя, — улыбнулся Олег, — ты не можешь плавать ни по-собачьи, ни по-лягушачьи. Это совсем к тебе не идет. Ты, наверное, плаваешь по-русалочьи. Когда я увидел тебя в ресторане с распущенными волосами, я сразу понял, что ты из их породы.

Что за безобразие! Мало того, что в плавках он еще краше, чем в костюме, поскольку сложен, как Аполлон, и кожа у него гладкая, как у девушки, так он даже комплименты сочинять умеет! Откуда только такие берутся? И почему я должна подозревать его в убийстве? Кстати, он несколько возбужденнее, чем всегда. Только чем это объясняется — моим присутствием или полученным письмом? Впрочем, даже невинный человек, огорошенный подобным посланием, не останется спокоен. Господи, что на меня тогда нашло? Зачем я отправила всем анонимки? Было вполне достаточно Лени. Усердие не по разуму! Только сделанного не воротишь.

Мои размышления прервал голос Михаила Григорьевича.

— Вот я иногда смотрю на Надежду, когда у нее такое выражение лица, и думаю: а что у нее сейчас делается внутри? И никак не могу угадать. О чем она мечтает? Или нас оценивает? Многое бы отдал, чтобы узнать.

— Я же не в ломбарде работаю, — засмеялась я, — зачем мне оценивать?

А в глубине души подивилась наблюдательности столь среднего на первый взгляд человека. Такие вот тихие поумнее шумных!

— А правда, — вмешалась Лерочка, — я тоже все время думаю, кто же из них тебе нравится? И никак не пойму. Уж по Олегу-то все сохнут, так я даже про него не знаю, поощряешь ты его или нет. Или Витьку? Или Костика? Кто тебе нужен? Колись, а?

Я дипломатично сообщила, что все по-своему хороши, однако она не отставала, а остальные навострили уши. Поэтому я предпочла плавно сменить тему.

— Почти любую черту характера легко трактовать и положительно, и отрицательно. Пожалуй, у мужчин есть только одно качество, которое каждая женщина назовет недостатком. Ты как считаешь?

— Точно! — согласилась Лерочка. — Только одно.

— Но вы наверняка имеете в виду совершенно разные вещи, — предположил Михаил Григорьевич. — Поскольку вы сами разные.

— А мы проверим, — оживился Костик. — Вот вам ручка и бумага. Пишите.

Я написала: «Скупость», — и протянула ему. Лерочка подала свой листочек.

— Скупость, — вслух прочел наш директор. — Скупость. Два раза! Во дают!

И он восхищенно захохотал. Пожалуй, сегодня он хохочет чаще, чем всегда. И менее естественно. Тоже следствие моей идиотской анонимки?

Остальные мужчины подавленно молчали. В состоянии открыть рот был лишь Витя.

— Я не понимаю этих женщин! — гневно заметил он. — У людей бывает столько настоящих недостатков. Глупость, или наглость, или злобность. А им далась эта идиотская скупость! А это и не скупость вовсе, а предусмотрительность. Неужели ты б, Надя, хотела, чтобы я повел тебя в ресторан, назаказывал всего, а потом мне нечем было бы заплатить?

— Нет. — Я с трудом сдерживала смех.

— Вот видишь! А твой щедрый именно так бы и поступил. Надо ведь думать, за что стоит платить деньги, а за что нет. Рассчитать. Не бросать на ветер. Правильно?

— Конечно.

— Эй! — вмешался Леня. — На! Это тебе.

И он со вздохом протянул мне огромное красное яблоко.