В джазе только чижик-пыжик - Татьяна Игоревна Луганцева

любой другой, случаются разные события. Здравствуйте, вы заказывали катафалк? По какому адресу доставить? Что? Улица Веселая? Да, конечно, скоро будем. Хоронить тоже на Веселой собираетесь? Или на Игривой? Ах, да! На Счастливой!..» — примерно такой диалог развивался в голове Яны, пока ей не преградил путь белый «мерседес».

— Ой! Ой! Ой! Разве вам не говорили, что таким красивым блондинкам нельзя спокойно ходить по улицам Сочи? Иначе разорвется сердце Самвела, — поприветствовал ее выскочивший из машины водитель. — И откуда же такая красота? И такая бледная? Недавно приехали? Жилье? ВИП-аппартаменты? Шашлыки? Дайвинг? Любые развлечения! Может, частная яхта?… — просто искрился Самвел, плотный мужчина лет сорока в белой рубашке и черных шортах.

— Сколько у вас в Сочи кладбищ? — вдруг поинтересовалась Яна, и наконец-таки этот словесный поток прервался.

— Есть кладбища. А что? Такая красивая женщина!.. Сочи… Кладбища?…

Самвел слегка растерялся.

— Не подбросите меня на улицу Веселую? — спросила Яна.

— Не вопрос! Конечно, подброшу! У меня там друг живет! — Самвел усадил Яну в «мерседес». — Хорошая улица…

— В смысле, веселая? — спросила Яна.

— Нет, в смысле, очень хорошие коттеджи, богатые люди живут. Вы к кому-то в гости?

— Остановите в начале улицы, — попросила Яна, вжимаясь в кресло от довольно-таки агрессивной езды Самвела.

— И, кстати, в конце улицы — дорогое частное кладбище, — вспомнил Самвел.

— То есть людей, что там живут, в смысле, умерли, там и хоронят? — встрепенулась Яна.

— Не знаю о такой четкой закономерности. Сейчас человека могут везде похоронить. Ограничений нет. Но, с другой стороны, все логично. Круто живут, рядом крутое кладбище… Зачем другое искать? — рассудил Самвел и снова завел свою песню: — А пригласить вас в ресторан? Может, яхта?…

Однако, какой заложник своего темперамента!..

— У меня ревнивый и очень мощный парень, — ответила Яна.

— И где он? — улыбнулся Самвел.

— В горячей точке, — ответила Цветкова, и улыбка все-таки стерлась с лица жителя курортного города Сочи.

— Понятно. Но телефончик я вам все-таки оставлю. Вдруг что-то понадобится или передумаете меня так жестко отшивать.

— Спасибо, — согласилась Яна, беря визитку и засовывая ее в маленькую сумочку, висящую на плече.

— Сейчас поднимемся на холм, и приехали, — сказал Самвел с явным сожалением.

«Мерседес» взревел, преодолевая подъем, и остановился у роскошных ворот в высоком, обвитом цветущей растительностью кованом заборе.

— Вот и все. Точно не проводить? — спросил Самвел и взглянул на нее сладострастно.

— Спасибо, не надо. Удачи вам! — попрощалась Яна и пошла вперед, осматриваясь по сторонам.

То, что поселок был элитный, подтверждало все. Ручной ковки ограды, ворота с вензелями, орнаментами, медузами-горгонами и рыцарскими щитами. Ну, кто во что горазд! Участки земли у всех были явно не маленькие, и даже очень… Все было зелено, богато и красиво. Сквозь редкие прогалы в оградах, ну, просто-таки свирепствовал ландшафтный дизайн. Альпийские горки с дикими валунами, с мини-водопадами и темной зеленью низких хвойников соседствовали с изумрудной, идеально подстриженной травой газонов, орошаемых водой из бесшумно вращающихся круговых распылителей. Тут и там виднелись цветочные клумбы и отдельно растущие розовые и пионовые кусты. И надо всем этим великолепием возвышались стройные кипарисы, разлапистые пальмы и цветущие огромными белыми цветами магнолии с глянцевыми, похожими на фикусовые листьями. Это, конечно, напоминало тропические джунгли, но очень ухоженные, упорядоченные, рукотворные, созданные по принципу дорого-богато. Соседи явно соперничали в роскоши и изысканности своих участков, пускали, как говорится, пыль в глаза друг другу, но Яну это почти не трогало. Она брела вдоль этих помпезных оград с совершенно безучастным лицом, ища только нужный номер дома и заодно обдумывая, как, под каким предлогом ей проникнуть за ворота. Еще нужно было узнать, захоронена урна или нет, и если захоронена, то где. Короче, Яне было о чем подумать. Обладающая природным обаянием она умела произвести на людей благоприятное впечатление. Но сейчас, взглянув на свои длинные ноги с разбитыми коленками, Яна поняла, что произвести нужное впечатление в этом благополучном, утопающем в роскоши районе ей будет очень и очень сложно.

Она остановилась у дома номер двадцать и решила особенно не заморачиваться, рискнуть, действовать по ситуации, пойти, так сказать, на импровизацию. Нажала на кнопку из слоновой кости в латунном звонке при входе и стала ждать. Где-то вдалеке, в глубине дома, раздался мелодичный звонок. Или это просто показалось? Сердце, будто в предчувствии чего-то нехорошего, вдруг бешено заколотило в груди.

Кованая ограда и ворота настолько сильно заросли вьющейся зеленью, что с улицы почти ничего не было видно. Яна скорее почувствовала, нежели разглядела высокий темный силуэт, бесшумно приблизившийся к калитке в воротах. Щелкнул замок, и дверь резко отворилась.

— Здравствуйте!.. — широко улыбнулась Яна и вдруг осеклась.

Улыбка слетела с ее лица.

— Вы?!

Яна невольно попятилась и уже почти развернулась, чтобы бежать, но ее схватили за волосы, резко и больно рванули на себя и втянули внутрь. Она не успела издать ни звука.

Затем была резкая боль в затылке и темнота в глазах.

Было очень темно и очень приятно для глаз, так как яркий свет наверняка раздражал бы. Было очень тихо, и это тоже радовало, потому что в ушах и так шумело, и лишние звуки были бы совсем некстати. Яна всей кожей чувствовала легкую прохладу, и это тоже было приятно. Смущал только противный затхлый запах давно покинутого, непроветриваемого помещения. Но и это бы ладно, кабы не острая боль в затылке, отдающаяся в висках. Яна хотела потрогать затылок, но вдруг поняла, что не может даже пошевелиться. Глаза обвыклись в темноте, и в слабом, неизвестно откуда долетающем свете она разглядела, что туго связана по рукам и ногам обыкновенной бельевой веревкой.

Она мгновенно вспомнила все, что привело ее в столь плачевное состояние. Дело в том, что калитку открыл ей тот самый мужчина, который с женой ехал вместе с ними в вагоне на боковых местах. Именно они сбежали вместе с ней с поезда, и за ними они с Павлом Ивановичем увязались в погоню, в итоге догнав и перегнав. Яна, конечно, страшно удивилась, увидев по нужному адресу именно этого человека, и ей совсем не понравилось выражение его лица. Значит, это он схватил ее за волосы и стукнул по голове. Ну, и потом, уже бесчувственную, притащил сюда, в эту почти кромешную темноту и затхлость, связал и бросил на пол.

Яна облизала губы и поняла, что хоть они у нее не заклеены, но кричать и привлекать внимание агрессивных хозяев дома совсем не хотелось. Да и потом, если ей не заклеили рот, то и кричать бесполезно, — наверняка никто