Гордость и страсть - Шарлотта Физерстоун

Он встал, а она тихо подвинулась, как кошка, удивив его и заставив вздрогнуть, когда заскользила ладонью по его груди, кончиками пальцев касаясь щек. Она смотрела в его глаза таким глубоким взглядом, что ему захотелось отвести свой, но он не мог. Так или иначе, он нуждался в этом сегодня вечером, нуждался в том, чтобы облегчить душу. Она сможет понять, что он вынужден терпеть. Хотелось, чтобы это была Люси, но он никогда не сможет разделить с ней свою тайну. Она отвернулась бы от него с отвращением и ужасом, отторгла бы, и как бы он с этим жил дальше.

— Вот как он мог бы выглядеть, — прошептала Анастасия, проводя взглядом по его лицу, — без жестокости. Таким прекрасным, таким мужественным и сильным.

Оба знали, о ком идет речь, и Адриан еще сильнее напрягся, не желая о нем думать.

— Ты во многом похож на него, — проговорила она, держа ладони на его щеках. — Высокий и гордый. А эти глаза…

— Не надо, — твердо сказал он. — Я ни в чем не похож на него. Ты должна знать об этом. Тебе известно, каким он был.

— М-м-м, да. Известно. Но странно, что в твоих глазах живут аналогичные призраки. Я вспоминаю, что в каком-то смысле он сотворил нас обоих, — говорила она, придвигаясь настолько близко, что корсаж платья коснулся его жилета. — Он подобрал нас, сделал из нас то, чем мы являемся теперь, шлюху высокого класса и послушного долгу совершенного наследника. Я любила его, несмотря ни на что.

— Мой отец… — начал он, внезапно запнувшись на этом слове. — Его ничто не удовлетворяло до тех пор, пока он не прикладывал рук, пачкая и разрушая, чтобы создать собственный идеал совершенства, — хрипло сказал он, делая глоток виски.

Анастасия быстрым движением выхватила стакан и поставила на столик.

— Годы, проведенные с ним, я хранила ему верность. На моих глазах ты рос, становясь человеком, до которого ему было далеко, хорошим и честным, придающим значение тому, на что большинство в нашем кругу попросту не обращают внимания. Он никогда не видел хорошего в других. Только он был всегда прав. В этом вы так не похожи. Ты умеешь рассмотреть хорошее в каждом, кто оказывается рядом с тобой.

Он тяжело сглотнул, чувствуя, как Анастасия придвигается ближе. Глядя в зеркало, он не видел того, о чем она говорила. Там не было человека, который бы заслуживал уважения и искупления. Горькие сожаления заполняли его душу, когда он слушал ее.

— Надо предать прошлое забвению. Оно ушло и больше не вернется. Возможно, теперь настало время для нас обоих? Любя его, я хочу тебя… — Ее пальцы остановились на его шарфе и начали медленно развязывать узел. — Ты ведь знал об этом, не так ли? Но тебе присуще чувство долга, ты слишком добродетелен, чтобы поддаться искушению, слишком честен в понимании истинного и ложного.

Он пытался возразить, но Анастасия приложила палец к его губам в знак молчания:

— Один твой взгляд, и все станет возможным. Все еще возможно.

Алкоголь разлился в крови, горяча ее, но даже это не могло заставить его принять предложение. Мягко положив руки на плечи Анастасии, он отодвинул ее:

— Ты прекрасна, Анастасия, и сама знаешь об этом.

Ее улыбка соединила печаль и усмешку.

— Но не настолько, чтобы соблазнить тебя.

Резко развернувшись, он шагнул к камину. Опершись на каминную доску, стоял, глядя на холодную золу.

— Нет. — Его ответ прозвучал спокойно, но твердо. — Меня может соблазнить только одна женщина, но она не станет этого делать.

— В таком случае это большая глупость с ее стороны, — сказала она, и он скорее почувствовал, чем услышал, как Анастасия возвращается к дивану. — Она, должно быть, не представляет себе, какое счастье завладеть твоим вниманием.

— Сердцем, — уточнил он, глянув через плечо.

Золотистые брови Анастасии с удивлением взметнулись вверх.

— Счастливая девочка… Я бы отдала все на свете за то, чтобы завладеть сердцем твоего отца.

— Мой отец не имел сердца. Ты, наверное, заметила это?

— Ты прав. Он подарил его тебе, не так ли? Независимо от того, знал он об этом или нет. Ты стал тем, кем не был он. — Она продолжала рассматривать Адриана. — И взял все, что было в нем. Его мощь и безжалостную решимость. Силу и красоту, думаю, и животную похоть тоже. Но в твоих глазах нет жестокости, твои руки… — Взгляд Анастасии скользнул по его пальцам, голос стал тихим, почти благоговейным. — Твои руки способны прикасаться не только с благословением, но и с одержимостью.

— Анастасия, — предупредил он, но женщина лишь улыбнулась и отвела глаза.

— Твоя возлюбленная будет рыдать от счастья при каждом прикосновении этих сильных любящих рук. Ты заслуживаешь такой женщины, которая будет беречь тебя, как сокровище. Я долго хранила надежду, что со временем, быть может, стану той, кто исполнит твои желания.

— Прости меня, Анастасия.

Она отмахнулась от извинений.

— Я не для этого хотела встретиться сегодня вечером, — сказала она. — Хотя не стоит отрицать, надеялась.

— Я не могу забыть о твоем…

— Возрасте? — подсказала она.

Он кивнул:

— Я помню тот день, когда нас представили друг другу. Мне тогда было шестнадцать, а тебе…

— Тебе сейчас двадцать восемь, мне — сорок, — с гримаской продолжила она.

— Я подумал тогда, до чего ты хороша, но сейчас… сейчас ты просто ослепительна.

Улыбаясь, она перевела взгляд на свои руки.

— Это оттого, что ты так позаботился обо мне.

— Ты заботилась о моем отце вопреки тому, что он вел себя как скотина по отношению ко всем, включая тебя. Ты заботилась и обо мне, и потому я не смог бы спокойно смотреть, как ты возвращаешься в мир…

— Полусвета?

Он кивнул в ответ.

— Забавой для мужчин. Меня тошнит от одной мысли об этом, я никогда бы не смог такого допустить.

— Боже, было бы мне на пятнадцать лет меньше! Я не отдала бы тебя ни одной женщине, боролась за тебя изо всех сил. Ты из тех мужчин, за кого женщины должны сражаться.

— Хотелось бы, чтобы это оказалось правдой, — фыркнул он.

— Так и есть, дорогой. Я всегда внушала это тебе, не так ли?

Да, она говорила, а он не мог поверить. И сейчас не верил.

— У меня нет планов на этот вечер, — вздохнула она. — В твоем распоряжении пара отличных ушей, которые слышат не хуже оттого, что их тянут вниз эти невероятно прекрасные серьги, которые ты купил мне. Тебе следовало бы воспользоваться таким хорошим слушателем и рассказать мне все.

Он задумчиво смотрел на драгоценности, которые приобрел на следующий день после похорон отца десять лет тому назад. Адриан хотел, чтобы ее, наконец, отпустила крепкая хватка отца, чтобы она стала независима. Был куплен небольшой дом на Мейфэре, назначена пенсия и ежемесячное содержание, которое позволило сохранить те немногие драгоценности, что отец покупал для нее. Он же купил для Анастасии бриллианты в знак благодарности, но никак не прелюдии к чему-то большему. Он создал условия для того, чтобы она могла сохранить прежний стиль жизни, к которому привыкла, пока была любовницей отца. Анастасия была его другом, наперсницей на протяжении ужасных лет, когда отец начал делать из него Брата Хранителя.