Анитаниэль. Истинные для демона - Кристина Бирюкова

не думал, что моя мама полукровка человека и дроу. Отец мамы и тетки, на одном из походов встретил человека, который спас его от смерти, и как бы банально не звучало, он влюбился. Они жили вместе несколько лет, а потом он внезапно исчез. А моя бабушка осталась одна беременная мамой.

Разговор с тёткой был не особо понятным, я так и не узнал зачем меня похитили. Она спрашивала о моей жизни, магии и конечно же татуировки подопечного. И она ей ой как не понравилась, ее лицо сразу растеряло доброту, которую она пыталась мне показать. Сайнара сразу перевела тему, но было видно, что весь ее настрой ушел. Сидя в ее кабинете, заметил на своих руках браслеты, они перекрывали мою магию и связь с Анитой. Задав еще пару вопросов, меня отправили в комнату, а не в подвал.

Комната была небольшой, но уютной. Мягкий кожаный диван, пару кресел и стол посередине комнаты. По бокам были двери, одна ведущая в маленькую спальню, а вторая в ванную комнату, куда я первым делом и отправился. Горячая ванна помогла расслабиться и немного придала уверенности в завтрашнем дне, хотя уверенность мне передавала Анита. Одна ее присутствие в моей жизни делало атмосферу другую, я словно подсознательно тянусь к ней. И с каждым часом эта связь становиться все глубже и глубже. Моя сущность не отставала от меня самого. Да, мы не истинная пара (как бы мне этого не хотелось), и не чувствуем друг друга, но моя сущность имела определенные чувства по отношению к Аните. Она тянулась к ней, и хотела угодить. И аура Аниты, и ее сущность не давили на нас, не пугали и не принижали. К нам относились, как к равным. И сущность все больше и чаще искала одобрения девушки. Эти чувства не просто влюбленность мальчишки в красивую девушку. Тут все намного сложнее.

Выйдя из ванной, на столе обнаружил поднос с едой, и поспешил к нему. Я не ел больше суток, живот сводило судорогой. Старался есть медленно и маленькими порциями, пробуя на вкус каждое блюдо. Наевшись до отвала, ели дошел до спальни, чуть не уснув в зале. Этот день изрядно меня помотал и проживание в подвале не улучшало положения.

Проснулся ближе к обеду, отдохнувший и выспавшийся. В зале снова обнаружил поднос с остывшим завтраком. Перекусив, начал обследовать помещение, входная дверь, как и ожидалось была заперта, в комнатах не смог ничего найти, что помогло бы открыть дверь. Но на долго мне расслабиться не дали, дверь открылась и в нее вошёл вчерашний дроу.

— Идём малыш, хозяйка хочет тебя видеть, — сегодня он был серьезным, никаких шуточек.

— Хозяйка? Ты что, собака? — не мог удержаться и съязвил.

На это, он лишь хмыкнул и оскалился, показав клыки.

Снова длинный коридор и та же дверь в кабинет. Сайнара сидела за столом и перебирала бумаги, которые тут же убрала, когда вошёл. Интересно, что сегодня она будет пытаться узнать? Ведь ей нужна какая-то конкретная информация. Но вот какая именно, меня очень интересует.

— Добрый день Аресан, как спалось? — с улыбкой спросила тетя.

— Хорошо.

— Это замечательно, присаживайся. Вчера мы не договорили. Я бы хотела начать с простого вопроса. Вы с отцом хорошо ладите?

— Нормально, — странные у нее вопросы.

— А с твоим стражем? Какие у вас отношения? Вы друзья?

— Обычные отношения. Я не понимаю, почему вас интересует наша с ней связь.

— С ней? Так твой страж девушка? Очень интересно. Как ее зовут? — ее глаза блестели от предвкушения.

— Анитаниэль, — ответил, не видя в вопросе ничего странного.

— Анитаниэль? Дитя тьмы? Дочь брата твоего отца? — тут же посыпались вопросы.

— Ну да, — неуверенно ответил, не понимая к чему она клонит.

Ее настроение тут же поменялось, злость исказила черты лица. В глубине глаз стояло недовольство и что-то ещё такое, напоминающие…страх. Страх? Она боится Аниту или ее магию? И от куда она ее знает?

— Вот как, очень любопытно. А как твой отец относится к выбору твоего стража?

— Он сам ее выбрал. А в чем дело? И зачем вы меня похитили?

— Всему свое время мальчик. У меня к тебе еще пару вопросов. Ты никогда не видел у отца вот такой медальон? — спросила, протянув листок с рисунком.

На нем был нарисовал круглый медальон с гербом, три кинжала пронзающие тьму. И я видел его, но только не у отца, а у брата. Он всегда носил его с собой, пряча магией королевского рода.

— Нет, — не моргнув глазом, солгал.

— Правда? Ты уверен? — переспросила Сайнара.

— Уверен, никогда не видел его у отца, — сказал правду, ни солгав и словом. Правда ведь не видел его у отца, а про брата она не спрашивала.

— Хорошо, раз ты так уверен. Что ж, увидимся позже, обед принесут тебе в комнату, — снова достала свои бумаги, не обращая на меня внимания.

Меня опять заперли в комнате, оставив одного. Через пол часа принесли обед, наевшись до отвала, решил полежать и незаметно для себя уснул.

Проснулся в незнакомом месте, руки с ногами привязаны к ножкам стола на котором я лежал. Грудь была абсолютно голой, кто-то разорвал на мне рубашку, оголив ещё и плечи. В комнате был приглушённый свет, исходящий из светильника надо мной. Подергал руками, пытаясь освободиться, но безрезультатно. Состояние было ватным, словно из меня выкачали все силы.

Открылась железная дверь, впуская внутрь дроу и Сайнару. Какого черта? Что происходит?

— Твоя подружка будет нам мешать. Мы же этого не хотим? Правда Аресан? — спросила Сайнара, подходя ко мне.

— Что происходит? Что ты собралась со мной делать? — спросил, не веря в происходящее.

— Не переживай, все будет хорошо, — повернулась к своему слуге, — Приступай.

И ушла из комнаты, оставив меня с дроу.

— Наконец-то мы с тобой поиграем, — пропел этот маньяк, отходя к дальней стене.

В руке у него был какой-то странный кинжал, покрытый рунами. Обездвижив меня заклинанием, стал выводить кончиком кинжала странные узоры, что-то шепча на непонятном языке. Грудь стала мокрой от крови и сильно жгло места, покрытые узорами.

— Что ты со мной делаешь? Отпусти меня! — закричал, чтобы хоть как-то абстрагироваться от нарастающей боли.

— Сейчас будет немножко больно, — и занёс кинжал над татуировкой подопечного.

Адская боль пронеслась по всему телу, словно вывернули все кости разом. Было невыносимо терпеть, и я закричал, пытаясь хоть как-то выпустить эту боль, съедающую меня изнутри. Дроу продолжал разрезать татуировку, словно снимая кожу живьём и что-то бормотал. Доделав только ему одному известные махинации, он