Новый дозор - Сергей Лукьяненко

Закурил и я. Рядом мусолила тонкую сигарету красивая длинноногая девица с дорогим алюминиевым чемоданом и ругала по телефону Питера, который ее вовремя не встретил. Девица, кстати, была русская, но по-английски говорила и ругалась виртуозно. Закончив разговор, она сокрушенно покачала головой, тут же позвонила в Москву и принялась обсуждать с подругой разницу в менталитете русских и английских мужчин.

Усмехнувшись, я пошел к остановке такси. Длинная очередь высоких кебов, среди которых попадались и старинные, и вполне современные, терпеливо ждала клиентов.

Гостиница, в которую меня отправил Гесер, была самой обычной дешевой лондонской гостиничкой, расположенной в Бэйсуотере — районе, славящемся подобными гостиницами. Ну или, напротив, не славящемся из-за обилия дешевого жилья для туристов. Никаких видимых лишь в Сумраке знаков вроде инь-ян, что традиционно означало «дружественная для Иных», на гостинице тоже не было. Закрадывалось ощущение, что, отправив меня бизнес-классом, Гесер решил сэкономить на жилье.

Или какой-то смысл в проживании в трехзвездочном отеле «Дарлинг», занимавшем два подъезда старого викторианского дома (белые стены, колонны у входа, деревянные рамы с одним стеклом), все-таки был?

Номер оказался типичным для такого рода гостиниц — то есть небольшим, с узкими дверьми, низким потолком, крошечной ванной комнатой. Но сантехника была новая, европейского типа, имелся и плоский телевизор с сотней спутниковых каналов, где среди арабских и китайских затесалась парочка русских, и мини-бар, и кондиционер. Кровать тоже оказалась неожиданно большой и удобной.

Пойдет. Я сюда не в номере торчать приехал.

Чем именно сейчас заняться — это полностью зависит от меня. Можно пройтись по магазинам, купить сувениры и посидеть в пабе за кружкой пива — отложив дела на завтра. Можно отправиться в гости к Эразму — бесцеремонно, без приглашения. Можно поехать или пройтись через Гайд-парк в Белгравию — где расположен офис лондонского Ночного Дозора — и попросить содействия.

А можно и позвонить господину Эразму.

Я достал телефон. Не мудрствуя лукаво, господин Эразм Дарвин нынче звался на французский манер — господином Эразмом де Арвин. И услышав в трубке его голос, я даже понял причину — он говорил с легким акцентом, который любой современник опознал бы как французский.

На самом деле это был отзвук миновавших времен. Акцент семнадцатого века.

Обычно речь старых Иных мало чем отличается от современной. Язык меняется постепенно, новые слова и интонации плавно входят в лексикон Иных, остаются лишь какие-то отдельные старомодные словечки или обороты. Чем больше Иной общается с людьми, чем активнее работает в Дозоре, тем труднее на слух определить его возраст.

Но если Иной свел свое общение с соплеменниками и людьми к минимуму…

Тут был и акцент. И сама старомодная манера говорить. И отдельные словечки… если бы я учил английский как нормальные люди, а не впитал его магическим образом, я вообще мало бы что понял. К примеру — Эразм обращался ко мне на ты. По-английски — и на ты! Используя словечко «thou», которое устарело и почти не использовалось уже ко времени его рождения.

Похоже, он просто валял дурака.

— Эразм на проводе, внимаю.

— Мое имя Антон, Антон Городецкий. Я приехал из Москвы и мне очень нужно с вами встретиться, господин Дарвин. Я хотел бы поговорить… о тиграх.

Повисла короткая пауза. Потом Эразм сказал:

— Долго ждал я звонка твоего, Антуан. Не мыслил, что приедешь ты из Московии, галлом тебя видел.

— Видели? — не понял я.

— Ведомо тебе, что пророк я, — сообщил Эразм. — Приезжай ко мне, судьбе перечить не стану, приму тебя.

— Спасибо большое, — слегка растерявшись от такой доброжелательности, сказал я.

— Пустое дело спасибо мне говорить, Антуан. Адрес тебе знаком, бери же кеб и приезжай немедля.

Господин Эразм де Арвин, отошедший от дел пророк Дневного Дозора и знаток интимной жизни растений, жил возле парка. В принципе гостиница, где я остановился, тоже располагалась у парка, но между Гайд-парком и Риджентс-парком есть большая разница. Пускай оба принадлежат королеве, но первый — более «народный», более шумный и простой. И найти рядом с ним можно все, что угодно, — от дорогущих особняков и роскошных магазинов (если со стороны Темзы) и до дешевых гостиниц и этнических кварталов, заселенных китайцами, албанцами и русскими (это в сторону железнодорожного вокзала, куда некогда прибыл самый симпатичный из английских иммигрантов — медвежонок Паддингтон).

Риджентс-парк окружен дорогими домами, земли вокруг него принадлежат королеве — и их невозможно купить, только арендовать, пусть даже на сотню-другую лет, так что никто из владельцев роскошных особняков и стоящих миллионы фунтов квартир не может с полным основанием сказать «мой дом — моя крепость». Впрочем, это никого не смущало — во всяком случае, двигаясь вдоль парка, я заметил и припаркованный «бентли» с номерным знаком «Armany», и пару людей, лица, которые видел то ли в кино, то ли на первых страницах газет.

Что ж, если ты прожил на свете триста с лишним лет и не накопил достаточно денег, чтобы поселиться где угодно, — то ты полный идиот. Такие, конечно, встречаются и среди пророков, но Эразм явно был не из их числа. Так что особнячок вблизи Риджентс-парка он, конечно, мог себе позволить.

Впрочем, реальность даже превзошла мои ожидания.

Картам — что схематичным туристическим, что детальным полицейским — я предпочел свой телефон с встроенным навигатором. Пялиться в экран как маньяк-гаджетофил мне не хотелось, так что я просто надел клипсу наушника и шел, повинуясь командам, которые отдавал приятный женский голос. Как всем известно, помимо стандартных голосов в Интернете можно найти сотни прошивок для навигатора: хочешь, дорогу тебе будет указывать велеречивый Горбачев или заторможенный Ельцин, резкий Путин или суетливый Медведев, ну а для особых ценителей найдутся и Ленин — «Правильной дорогой идете, товарищи!», и Сталин — «Уклоняетесь вправо!». У меня звучание имитировало какой-то старый фильм: «Налево, милорд», «Направо, милорд», и это мне нравилось — как-то очень хорошо гармонировало с господином Эразмом.

Так вот, вначале я шел вдоль Риджентс-парка, с любопытством поглядывая на дорогие особняки и старинные здания, либо красного кирпича с башенками и эркерами, либо белые и с колоннами. Район был вполне туристический, так что попадались и знаменитые красные телефонные будки (как ни странно, но в век сотовых телефонов ими тоже пользовались), и внушительные тумбы королевской почты (и письма на моих глазах в эти тумбы засовывали). Все это ретро, которому так умиляются туристы, действительно выглядело уместным и не нарочитым, и меня в какой уже раз уколола печальная мысль о Москве. Каким мог быть мой город, если бы его не сносили, не перестраивали, не рвали на части, выжимая прибыль из каждого клочка земли? Конечно, совершенно другим, но тоже живым и интересным… а не нынешним нагромождением унылых новостроек, обветшалых сталинских строений и редких, чаще всего полностью перестроенных, старинных домов.