Заблудшая душа - Антон Грановский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Галеб откинул со лба волосы и поинтересовался:
— Отче, почему Роминтскую пущу называют адским лесом?
— У местных крестьян издревле существует поверье, что этот лес живой, — ответил священник. — Когда-то в старину, еще до того, как светлое учение Христа вошло в умы и души людей, считалось, что в лесу живет могущественный древний дух с непроизносимым именем. Говорят, что тысячу лет назад ганзейские воины убили в этом лесу две тысячи пленников, которых перегоняли из Болгарии. Убили жестоко, очень жестоко. Поставили всех на колени и разбили им головы топорами. Поскольку работа была тяжелая, ганзейцы время от времени позволяли себе отдохнуть. Они сидели на траве и ели хлеб с мясом, запивая его пивом и весело балагуря. И все это под стоны тех, кто был ранен, и вопли тех, кто ожидал своей участи. Казнь продолжалась целый день, и говорят, что воздух в лесу был так плотно пропитан страхом, гневом и злобой, что ожил и превратился в не знающего покоя духа. Грибники и собиратели кореньев до сих пор находят в лесу полуистлевшие человеческие кости. А иногда — осколки черепов, расколотых топорами.
Галеб слушал пастора с мрачным любопытством, изредка приподнимая брови и покачивая головой.
— Помнишь, ты спрашивал меня о пастушьих псах? — спросил вдруг священник.
— Да, отче, помню. Вы сказали, что ответите позже.
— Прости, в тот грустный час у меня не было настроения посвящать тебя в подробности. Но теперь я понимаю, что был не прав. Ты собирался принять решение, от которого, возможно, зависит твоя жизнь, а я не открыл тебе всей правды. Эту общину основали наши прадеды. Поблизости проходит граница Роминтской пущи, о которой ты уже знаешь. Мы не просто живем рядом с этим гиблым местом, мы стоим на страже и не даем нечистой силе распространиться за его пределы. Время от времени мы нанимаем отважных воинов, которые должны защищать Христову землю с оружием в руках. Это происходит примерно раз в пять-шесть лет.
— Раз в пять-шесть лет?
Пастор кивнул:
— Да. Каждый раз, когда Зло набирается достаточно сил, чтобы вырваться за пределы очерченной границы, ко мне является Ангел Господень и предупреждает об опасности. Я посылаю своих людей в поисках достойных воинов для предстоящей схватки.
— И что — много таких воинов находится?
— С каждым разом их все меньше и меньше.
Галеб помолчал, обдумывая услышанное, а затем сказал:
— Могу я спросить: давно ли Ангел посещал вас в последний раз, отче?
— Три дня назад, — ответил пастор Зиберт. — Аккурат перед твоим приходом. Но я и без предупреждений Ангела вижу, что Зло снова поднимает голову. Ныне оно приняло вид черных псов.
— А что вы о них знаете, отче? Откуда они вообще появились? И когда?
— Три года назад мои люди сопровождали через лес подводы с постным маслом и мукой накануне Великого поста. Это была миссия милосердия.
— В каком смысле?
— Год был голодный, и по призыву нашей общины богатые люди ближайших городов и деревень пожертвовали часть своих запасов на благо страждущих и голодающих. Собрать удалось четыре подводы, однако из леса ни одна из них не выехала. Они сгинули, исчезли без следа. Примерно в то же время люди стали встречать на влажном песке огромные следы волчьих лап. А потом кто-то увидел большую черную собаку. Вот тогда-то люди впервые и заговорили о разбойничьей ватаге черных псов. — Пастор вздохнул. — Раньше они обходили нашу деревню стороной, но теперь мы все чаще встречаем следы собачьих лап рядом с деревней и замечаем незнакомцев, прячущихся среди деревьев и наблюдающих за нами.
— Поэтому вы увидели во сне Ангела?
— Да. Добро должно быть деятельным, Галеб. А мы долгое время прозябаем в бездействии. Думаю, совсем скоро Господь пошлет нам испытание.
Обдумав его слова, Галеб сказал:
— Отче, я видел у вас во дворе огромный серебряный крест. Он должен стоить целое состояние. На овощах и фруктах столько не заработаешь.
Пастор прищурил усталые глаза:
— Верно, сынок. Крест этот отлит из пожертвованного серебра.
— «Пожертвованного»? Значит, у вас в общине есть богачи?
Пастор Зиберт вздохнул, и кончики его губ горестно опустились.
— Был у нас в общине один человек, — заговорил он глухим, безрадостным голосом. — Когда-то он был очень богат и любил охоту. Однажды один крестьянин, беременная жена которого сильно голодала, отправился в лес и застрелил оленя. Богач приказал схватить крестьянина, зашить его в оленью шкуру и затравить собаками. Друзья богача хохотали и веселились, пока волкодавы рвали крестьянина на куски. Жена крестьянина, узнав о гибели мужа, разрешилась от бремени на три месяца раньше срока и умерла от кровотечения. Простая господская забава отняла три жизни, Галеб.
— Грустная история. Но при чем здесь крест?
— Через девять дней убитый крестьянин, его умершая жена и неродившийся младенец явились богачу во сне. И это стало происходить почти каждую ночь. Спустя полгода богач продал все свое имущество, деньги раздал горожанам, после чего оделся в рубище и пришел к нам в общину. Сохранил он только серебряные вещи, справедливо считая, что серебро поможет ему спастись от нечистой силы. Он привез к нам на подводе рамы, ларцы, браслеты, кольца, посуду и попросил, чтобы мы отлили из этого серебра крест и воздвигли его над воротами для защиты от преследующих его демонов. Я посчитал, что в этом есть резон, и приказал кузнецу Гансу отлить этот крест. Вот и вся история.
— А что сталось с тем богачом? — поинтересовался Галеб. — Теперь он спит спокойно?
Зиберт некоторое время молчал, а затем сказал:
— Нет, Галеб. Серебряный крест не избавил его от кошмарных сновидений. Но, благодаря молитвам и праведной жизни, он обрел душевное равновесие и научился с этим жить. По крайней мере, на какое-то время.
— Хотел бы я с ним поговорить.
Пастор нахмурился и медленно покачал головой:
— Это невозможно.
— Почему?
— Он прожил в общине почти три года, но червь сомнения продолжал точить его душу. Иногда он начинал тосковать по прежней жизни. В одну из таких скверных минут демон из Роминтской пущи овладел его телом. Порою он приходит в себя, но ненадолго.
— И… где он теперь?
— В сарае, на краю деревни. — Зиберт слегка стушевался. — Мы держим его за решеткой, потому что в моменты гнева он очень опасен для других общинников.
Галеб обдумал слова пастора и спросил:
— Могу я на него посмотреть?
— Почему бы и нет? — пожал плечами пастор. — Однако возьми на всякий случай тесак. Демоны непредсказуемы и опасны, даже когда они сидят за железной решеткой.
14
Несмотря на худобу и бледность, вид у седовласого человека, стоявшего за решеткой и одетого в полотняный балахон, был спокойный, а на губах застыла приветливая полуулыбка.