Робинзон по пятницам - Анастасия Монастырская

— А Кати?

— И Кати. Зато уборщица приходила, ну, знаете, наверное — Милочка, хорошенькая такая. На пару минут вбежала в аудиторию, потом выскочила и сразу ко мне. Про вас спрашивала. Я еще тогда удивился…

— Почему?

— А она, оказывается, знает, как вас зовут по имени отчеству. Довольно странный интерес для уборщицы. Вы не находите?

* * *

Маленькая ложь, как известно, рождает большое недоверие. Теперь недоверие у меня вызывали две институтские особы — секретарша и уборщица. С кого начнем? Я бы предпочла поговорить по душам с Милой, похоже, у нас есть круг вопросов, требующих немедленных ответов. Но человек предполагает, а господь бог, располагает. Начать мне пришлось с жены, то есть вдовы Трохимовича. Она позвонила, как только я вышла из аудитории:

— Стефания Андреевна? — у нее оказался до неприличия визгливый голос. Фантазия мигом заработала: я представила истеричную дамочку моего возраста

— Да, я вас слушаю.

— Меня зовут Ирина Трохименкоа. До минувшей пятницы я была женой Игоря Борисовича.

— Очень приятно, — я машинально пробормотала дежурную фразу.

— Лично для меня в этом ничего приятного нет. Впрочем, как и в том, почему я вынуждена с вами общаться. В моем доме сейчас находятся двое — Клара и Карл Ивановы. Они были пойманы моей охраной при попытке взлома. Вы хотите, чтобы я позвонила в милицию? Или же приедете и объясните мне, что, собственно, происходит? — не слишком ли она упирает на местоимение "я" и все его производные?

— Звоните в милицию, пусть это послужит моим родственникам хорошим уроком.

— Вы уверены? — в голосе Ирины послышалась плохо скрываемая ирония. — Дело в том, что эти милые старички в момент задержания сослались на вас. Дескать, это вы дали им особое, секретное поручение проникнуть в мой дом. Вы по-прежнему настаиваете на вызове правоохранительных органов. Или, может лучше будет, если я продиктую адрес?

— Диктуйте. Скоро буду.

Больше всего я злилась на Ваньку Иванова: мог бы перед отъездом на канадские хлеба воспитать своих старосветских помещиков! Разбаловал их, понимаешь, а мне теперь расхлебывай. И какой черт дернул их полезть к вдове Трохименкоа! Неужели дома не сиделось? Судя по всему, не сиделось. В расследование решили поиграть. Детективы доморощенные!

М-да, милое дело, ничего не скажешь! Как там логопеды детишек учат? Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет. Старая сказка на новый лад. Детективы, блин! Шерлоки Холмсы, понимаешь, нашлись. Приеду — убью. Что другим неповадно не было. И я хороша, забыла, с кем имею дело: ведь с самого начала было понятно, что родичи не успокоятся, все равно сделают по-своему. Слава богу, что у Соньки нога сломана, а то и ее вместе с Фимой пришлось бы выручать. А стариков точно, убью. Сначала выпорю обоих ремнем хозяйским, а затем — в расход. Достали!

С этой мыслью я подрулила к дому Ирины Трохименкоой. Неплохо, совсем неплохо, Ирина, как вас там по отчеству? Очень симпатичный коттедж в стиле постсоветского декаданса. Стиль, доведенный до абсурда. Точно такой же есть в одной знакомой конторе. Бетонные стены без единого намека на обои и панели, щербатый пол, странные орнаменты на дверях, похожие на роспись в привокзальном туалете. Каждый, кто сюда приходит, участливо спрашивает: "Может, вам ремонт сделать, а?". Хозяева помещения устали объяснять, что офис им оформлял самый дорогой дизайнер в Петербурге. Никто не верит. По мне, так гнать такого дизайнера в шею: если ты умеешь говорить "жутко красиво и дико стильно", то это вовсе не означает, что ты знаешь, что такое красота и стиль. Вот и Ирина, похоже, не знает. Так мы ей объясним.

Меня проводили в апартаменты хозяйки. На полосатых пуфиках, поджав худенькие старческие ноги, понуро сидели Карл и Клара, напоминая воробьев возле высохшей лужи. Рядом изволили кофейничать мадам Трохименкоа, собственной персоной. Все, как я и ожидала: слой косметики, замысловатая прическа, обильно политая лаком, шелковый халат с драконами. Стариков сразу стало жалко. Скорей всего, все, что могли, они уже здесь получили. Так что вбивать в их душевные раны еще пару гвоздей, бессмысленно. Довольно и того, что их засекли. Надеюсь, не в прямом смысле слова.

Ладно, дома поговорим по душам, с какого перепуга они отправились к веселой вдове.

— Добрый день, Ирина! Я Стефания. Можно сказать, внучка этих людей.

— Добрый день, — мрачно ответила Трохименкоа, разглядывая свой маникюр. — Вот черт, лак все-таки полез. Так я и думала.

— Сейчас очень много подделок на рынке, даже фирменные магазины не застрахованы, — авторитетно заметила я. — Вы позволите моим родственникам подождать в машине? Надеюсь, с вами мы сумеем разрешить это досадное недоразумение.

— Я бы их в каталажку засадила, а не в машину. Вроде люди почтенные, в возрасте, а ведут себя как подростки отмороженные. Впрочем, делайте, как считаете нужным, — И она опять углубилась в созерцание своих ногтей.

Я проводила притихших родственников до машины, но, приметив кафе, спросила:

— Деньги есть?

— Есть! — виновато всколыхнулся дед. — Ты уж не сердись, деточка, так глупо вышло. Хотели как лучше, а получилось…

— …Как всегда, — закончила я любимую фразу. — Бывает, только вот зачем полезли не в свое дело?

— Тебя, Эфочка, спасали, — повинился дед. Клара демонстративно молчала, еще немного и заплачет. Пора бы сменить гнев на милость.

— Значит, так, детективы мои дорогие. Идете в кафе, заказываете обед и ждете меня. Приду — отвезу вас домой. И никаких импровизаций а-ля полковник Зорин. Все понятно?

— Понятно, Эфочка. Пойдем, Клара. Тебе покушать надо. После стресса всегда нужно хорошо кушать.

Взявшись за руки, они поковыляли в сторону кафе. В горле встал комок. Убью, убью, а за что, собственно убивать-то? Они же из-за меня полезли к этой раскрашенной дуре. Из-за меня и попались. Еще хорошо, что "скорую" обоим вызывать не пришлось. Охрана у Трохименкоой как на подбор, сразу видно, где таких красавцев понабрала. Адрес — метро "Горьковская", городской зоопарк, обезьянник. Одно движение, и вышибут дух из моих одуванчиков.

Глядя этим одуванчикам вслед, я опять недобрым словом помянула Ваньку Иванова. Все-таки, каким же скотом надо быть, чтоб таких милейших стариков взять и оставить! И ведь за все годы прислал, гад, пару электронных писем. Мол, мерри кристмас, грэнни и гранд-дедди, все вам хорошего, не забывайте. Наше вам с кисточкой! Так они эти письма несколько недель из рук не выпускали, копию в рамочку повесили. Еще бы: единственный внук в люди выбился. Человеком стал. Наш человек в Канаде! Звучит? Звучит… Тьфу на Ваньку!

Что-то я совсем расклеилась: сначал Федоров из равновесия вывел, теперь родня нанесла эмоциональный поддых, пора выходить из сентиментального ступора. На крыльце я остановилась и холодно оглядела Трохименкоскую охрану:

— Два раза таким гамадрилам не повторяю! Поэтому слушаем и запоминаем. Если кто-нибудь из вас хотя бы пальцем дотронется до моих бабули с дедулей, станет моим кровником. Из-под земли достану. И не смотрите, что я баба. Я — баба бешеная. А с бешеными лучше не связываться. Понятно? Молчание — знак согласия. Нап-ра-во! Шагом марш! На охрану Трохименкоской границы приступить!