Опасные игры без правил - Елена Асланова

Когда они уехали, Тимур повел ее в сторону дома.

— Полина, я закончу со своими делами и преподам ему хороший урок, который он запомнит на всю жизнь.

— Не трогай его. Тимур, это я виновата во всем, — устало произнесла она, когда вошла в квартиру.

— Нет, ты не виновата в том, что он нажрался и пришел сюда.

— Ты не понимаешь…

Он взял ее за плечи и повернул к себе.

— Полина, он понял, что потерял тебя и не смог это принять, как мужик. Он слабак и ничтожество, если затащил тебя в кабинет сама понимаешь, для чего! Явился сюда пьяным! Я слышал, что его уволили за хищение. Не понимаю, почему ты чувствуешь себя виноватой?!

Он был прав, но чувство вины никуда не делось, а наоборот усилилось.

— И вообще, сколько тебе нужно времени, чтобы понять, что я твой мужик и звонить должна мне ты, а не Лиза?!

— Не кричи на меня! Я не просила Лизу звонить тебе, и я не привыкла перекладывать свои проблемы на других! Я просто спросила у нее, как поступить правильно!

— Как поступить правильно? — удивился он. — Лиза сказала, что Слава хочет изнасиловать тебя.

— Что??? Она сильно преувеличила! Он стучался в дверь и требовал, чтобы я впустила его…

— Чтобы изнасиловать тебя, — произнес он.

— Вы сговорились с Лизой, — прищурилась она.

— Вроде девушка ты умная, целеустремленная, а иногда дальше собственного носа не видишь, — произнес Тимур. — Будем считать, что Слава рвался к тебе, чтобы выпить чай из розовой чашки, спросить о погоде и пожелать тебе сладких снов. Твоя взбалмошная подруга лучше разбирается в людях, чем ты!

— Бывают моменты, когда мне хочется придушить ее, — проговорила она со злостью, не зная, что ему ответить. — Я не собиралась открывать Славе дверь, но я и не верю, что он хотел меня изнасиловать.

Тимур, видя ее состояние, не стал с ней спорить, вошел в гостиную и, заметив стекла на полу, повернул к ней голову.

— Так он тебе еще окно разбил?

Полина махнула рукой, давая ему понять, что это не так важно. На самом деле, ей так хотелось кричать от отчаяния. Теперь придется заказывать новые стеклопакеты, а она не могла позволить себе лишние траты, особенно когда через два дня нужно было платить за автокредит.

— Все-таки, я покалечу его, — стальным голосом сказал он. — Завтра утром, я закажу сюда новый стеклопакет. И сюда тоже, — добавил он, когда вошел на кухню и включил свет.

— Я сама все закажу, — произнесла она севшим голосом и не знала за что хвататься, когда во всей красе увидела в то, во что превратилась ее квартира.

— Полина, не спорь со мной.

— Тимур, нам надо поговорить о том, что сейчас происходит.

Ее голос сорвался и он понял, что она готова вот-вот расплакаться.

— О чем ты говоришь? — он, наступая на стекла, приблизился и зацепился за нее пристальным взглядом. — Только попробуй сказать, что мы расстаемся или что-нибудь в этом роде…

— Тимур, я дочь твоего врага, — начала она, — и, к моему сожалению, ты мне очень нравишься…

— Но?

— Но я не могу быть с тобой, зная, что ты преследуешь моего отца и пытаешься привлечь его к ответственности.

— Ты боишься за будущее Исаева?

— Я боюсь, что он окажется виноватым в твоем деле, и тогда ты возненавидишь меня.

— Не говори глупости…

— Это будет и для меня ударом!

— Полина, — он снова взял ее за плечи, понимая, что она близка к истерике.

— А представь себе, каким ударом будет для моего отца, когда он узнает, что я состою с тобой в отношениях?! Ты об этом подумал, когда называл меня своей девушкой! Убери свои руки от меня! — перешла она на крик.

— Полина! Успокойся!

— Убери руки! — закричала она снова и стала вырываться и отталкивать его.

— Мы снова вернулись к началу, — проговорил он сквозь зубы. — Ты сейчас плохо соображаешь.

Тимур взял на руки брыкающуюся девушку, толкнул ногой дверь спальни и бросил на кровать. Она захотела встать, но он быстро оказался сверху и прижал ее к матрасу. В комнате было темно. Свет из гостиной полоской падал на ее лицо. Он заметил ее слезы, которые стекали по вискам и понял, что она чувствовала сейчас — смятение, непонимание, растерянность. Еще и Слава подбросил в огонь дров!

— Уходи и забудь обо мне!

— Полина, так уж получилось, что ты оказалось в такой непонятной ситуации, — произнес Тимур надтреснутым голосом, удерживая ее руки по обеим сторонам от головы. — При любом исходе дела, я никогда от тебя не откажусь. Если ты переживаешь за своего отца, то ему тоже следовало бы подумать о том, что совершая преступление, у него есть единственная дочь, которой могут коснуться последствия этого преступления. И я говорю не о себе, а о тебе! Представь, что меня нет, а его преступление вскрылось и он получил за это наказание. Разве ты не стала бы переживать за него?! Сначала он должен был подумать о тебе! — он замолчал на мгновение. — В итоге ты сейчас в слезах из-за его поступка и еще, из-за своих чувств ко мне. А виноват я?

Она, понимая, что он прав, слабо покачала головой.

— Тогда не говори мне о том, что мы расстаемся, — добавил Тимур. — Завтра я поговорю со своим адвокатом. Хочешь, верь, хочешь, нет, но я честно хочу, чтобы твой отец не имел отношение к моему осуждению. Или чтобы его поступок объяснялся чем-нибудь важным, а не корыстными целями.

Он понял, что до нее дошли его слова. Через минуту слезы перестали идти. Ее нос покраснел и она всхлипнула. Повернув голову к окну, Полина смотрела в одну точку. Сопротивляться она тоже перестала. Тимур освободил руки и убрал прядь волос с ее лба.

— Полина, я отсидел год по ложному обвинению. Этого я никому не прощу, но и от тебя никогда не откажусь. Запомни эти два момента, — он замолчал на несколько секунд. — Я счастлив, что тебе нравлюсь, — слабо улыбнулся он и поцеловал ее в лоб. — Я бы ушел от тебя только в том случае, если бы почувствовал с твоей стороны равнодушие или презрение. Кажется, я говорил тебе об этом.

Она повернула к нему голову и уставилась заплаканными глазами. Он всматривался в ее лицо с пониманием и обожанием. Она вытерла влажные виски ладонью и снова шмыгнула.

— Успокоилась? — мягко спросил он.

Она не ответила, и он откатился в сторону. Тимур прижал ее спиной к своей груди и переплел ее пальцы со своими.

— Я представила себя на твоем месте и поняла, что ты чувствуешь, — услышал он через несколько минут ее слабый и охрипший голос.

— И что же я чувствую? — удивился он ее реплике.

— Злость. Я права?

— Да. Отбывая наказание, я чувствовал не только злость, но и свое бессилие. Я много раз прокручивал в голове это дело, когда был посредником между двумя организациями и не понимал, где я прокололся. Выйдя на свободу, чувство бессилия исчезло, а вот злость пока еще никуда не делась. Зато узнал, что моя работа здесь не при чем. Просто эти деньги грамотно украли и все повесили на меня.