Кто-то просит прощения - Вадим Юрьевич Панов

подруга, но поделать ничего не могла. В каждом кошмарном сне Рине удавалось дотащить Зебру до могилы, и они срывались в чёрное вместе, осыпая землю на красный гроб… И в это мгновение могила оборачивалась провалом в Преисподнюю, и Зебра вновь оказывалась в потоке чёрной, тёплой, как кровь, воды.

Переживая дикий ужас падения в бездну.

С чёрными пятнами на руках и плечах.

Сны стали хуже, а успокоительное по-прежнему позволяло лишь рассматривать их с большей чёткостью, но не приносило успокоения. Зебра с криком вскакивала посреди ночи, иногда, не просыпаясь, бегала по комнате, пытаясь увернуться от цепких рук проклятой старухи, потом, проснувшись, долго не могла заснуть и потому вернулась к родителям, перестав оставаться у него по ночам. Их отношения не ухудшились, просто Зебра понимала, что мешает ему отдыхать перед работой, и не хотела ждать, когда он сам попросит её не появляться, пока не выздоровеет.

А она не могла выздороветь. Она сдавала с каждым днём.

И с каждым днём осознавала, что справиться с проблемами самостоятельно у неё не получается.

Самое же плохое заключалось в том, что Зебре не к кому было пойти, чтобы поделиться переживаниями. Понять её могли только те, кто был на мысу, но никто из них не горел желанием вспоминать случившееся и уж тем более – делиться впечатлениями и переживаниями. Даже её мужчина предпочитал молчать, хотя прекрасно знал, что гложет девушку.

А выносить историю за пределы их маленькой группы, Зебра не могла, понимала, чем это грозит.

Пока понимала.

И пока держалась.

А он понимал, что надолго её крепости не хватит, что Зебра гнётся и однажды обязательно сломается. И в этом, увы, нет никаких сомнений. Как и в том, что в то мгновение, когда она сломается, его будущее разлетится вдребезги. Он это понимал, но не знал, что делать, точнее, в глубине души догадывался, что ему придётся сделать, но не мог решиться. Даже не решиться – не мог представить, что так с ней поступит. С Зеброй. Которая верит ему абсолютно.

Он очень хотел, чтобы она пришла в себя. Но однажды понял, что надеждам не суждено сбыться.

Тот день они провели вместе: девушка приехала ещё до обеда, он взял отгул, и они не вылезали из постели, наслаждаясь возможностью позабыть обо всём на свете. И позабыли обо всём на свете, полностью увлечённые друг другом. И только под вечер, когда они, усталые, абсолютно вымотанные и абсолютно удовлетворённые, лежали обнявшись, Зебра вдруг сказала, словно продолжая разговор:

– Я, наверное, соглашусь с тем, что они предлагают.

И в этот момент он узнал, что есть какие-то «они», которые что-то предлагают. Но ухитрился остаться спокойным и мягко поинтересовался:

– С кем и насчёт чего?

Зебра хлопнула ресницами и покраснела:

– Разве я не говорила? Извини, пожалуйста, в последнее время я стала очень рассеянной и думала, что уж тебе-то я точно давно обо всём рассказала.

Он молчал, показывая, что с удовольствием услышит продолжение.

– Родители за меня беспокоятся и предлагают лечь в клинику на месяц, – сообщила девушка, удобнее устраиваясь на его плече. – Нет, это не «психушка», конечно! Ты не подумай! Я тоже сначала испугалась, когда они предложили, а потом посмотрела информацию, отзывы и поняла, что это отличный центр для тех, у кого есть психологические проблемы. – Зебра тихонько вздохнула. – Например, кто пережил сильный стресс.

– Как ты, – негромко сказал он.

– Как я, – ещё тише подтвердила она. А потом подняла голову и посмотрела мужчине в глаза. – Ты… ты ведь не считаешь, что я сошла с ума?

– Нет, конечно, – очень серьёзно ответил он. – Ты совершенно права: это стресс, не более. Просто он оказался очень сильным и надолго в тебе застрял.

– Ты правда так думаешь? – Зебра смотрела ему в глаза и не видела ни тени сомнения, ни капли лжи. А может, не хотела их видеть. А может, он не хотел, чтобы она их видела. – Мне нужно это знать. Очень нужно.

Он ответил на её взгляд, а потом – на вопрос:

– Я буду тебя ждать. – И нежно поцеловал в губы.

– Правда? – Зебра надеялась услышать эти слова, очень робко надеялась, а услышав – всхлипнула.

А мужчина ещё крепче прижал девушку к себе.

– Мы оба знаем, через что нам пришлось пройти. Я тоже страдаю, мне тоже тяжело. Но я крепче тебя. Это не укор… это констатация факта. Твои родители молодцы, они о тебе заботятся, и я сожалею о том, что сам не додумался до такого решения. Я не сомневаюсь в том, что тебе помогут, и буду тебя ждать, чтобы потом…

Он замолчал. Но продолжил смотреть девушке в глаза.

– Чтобы потом что? – неуверенно спросила она.

– Узнаешь, – пообещал он.

– Узнаю?

– Первой.

Зебра улыбнулась.

Он провёл пальцами по её щеке.

– Можно я останусь у тебя?

– Я рад, что ты это предложила.

– Я рада быть с тобой.

Он ответил долгим поцелуем в губы.

В эту ночь Зебра ничем не напоминала ту разбитую, переломанную девчонку, которой её знали два последних месяца. Яркая и яростная, страстная и заводная, неутомимая и нежная – она снова была собой, и «второе дыхание» девушки не могло не вызвать ответ: его напор не уступал, а страсть обжигала столь же сильно. Он любил, как в последний раз, и Зебра заснула счастливой.

Заснула почти мгновенно.

А он долго лежал, подложив руку под голову, слушал тихое дыхание девушки и думал, о том, что ему понадобилось меньше года, чтобы так сильно измениться. Думал о том, что не стал сражаться с собой новым – не нашёл сил, а принял себя. Сначала – с осторожной боязливостью, потому что новый он был ему абсолютно чужим. Незнакомым. Но очень скоро страх сменился радостью – от ощущения силы, от нового, ещё более откровенного, чем прежде, взгляда на мир, от понимания, что теперь ему многое по плечу.

В том числе то, от чего раньше он бежал со всех ног.

Ещё он думал о том, что в клинике Зебра наверняка проговорится. Вынужденно проговорится, потому что хорошие врачи обязаны докопаться до причины стресса и будут работать с девушкой до тех пор, пока она не скажет правду. И этой правдой Зебра убьёт его карьеру. И его самого. Но если прежний он трясся бы сейчас от страха и мучился сомненьями, не зная, что предпринять, если прежний он уповал бы на то, что «всё обойдётся», то новый он хладнокровно прокручивал в голове план, составленный несколько недель назад, прикидывая, сколько времени ему понадобится, чтобы всё подготовить.

Новый он не торопился с принятием важных решений, но когда принимал – не останавливался на полпути и чувствовал в себе силы снести любую преграду.

///

Через два дня он без предупреждения встретил Зебру после вечерних занятий. Но, разумеется, не около учебного корпуса – дождался, когда девушка отойдёт от него, расстанется с подругами и лишь тогда подошёл. И рассмеялся, увидев радостный блеск в её глазах.

– Привет.

– Ты как здесь оказался?

– Я к тебе.

– Ко мне? – Она крепко прижалась и счастливо улыбнулась. – Ко мне…

– Я вдруг сообразил, что послезавтра ты уедешь от меня на целый месяц, и не смог сдержаться. – Он обнял девушку чуть крепче. – Очень хочу тебя видеть… и очень хочу тебя.

– Ты читаешь мои желания, – прошептала Зебра, целуя его в шею. – Едем к тебе.

– Потом – ко мне. Но начать я хочу…

– В машине? – Они периодически экспериментировали, занимаясь любовью в разных местах, в том числе – в его машине, поэтому предложение не вызвало удивления или настороженности.

– Ты ведь не против?

– Когда я была против?

В салоне припаркованной машины не так удобно, как на кровати, зато близость дарит совсем иные ощущения. Особенно сейчас, когда ночная тьма ещё не сгустилась до черноты и случайные прохожие могли увидеть, что происходит в автомобиле. Или догадаться. Зебре не требовались зрители, к тому же девушка знала, что он выбирает такие места, в которых появление прохожих практически исключалось, но мысль о том, что это всё-таки возможно, её заводила. Добавляла остроты.

– Как ты хочешь это сделать?

– На заднем сиденье.

– Звучит интригующе.

Он и в самом деле выбрал место, в котором их не могли потревожить – заброшенный, стоящий на отшибе дом, возле которого можно было припарковать машину так, чтобы её не было видно с улицы. К тому же не очень далеко от университета, чтобы не возникло вопросов, как девушка сюда добралась.

Если, конечно, вопросы вообще возникнут.

Когда Зебра вышла, чтобы пересесть на задний диванчик, он оказался за её спиной, одной рукой обнял за грудь, другой прижал к лицу девушки платок с хлороформом. И держал до тех пор, пока Зебра не обмякла. Но упасть на землю не позволил, взвалил на плечо, как скрученный ковёр, и внёс внутрь, где уже были приготовлены ящик под ноги и переброшенная через балку верёвка над ним. Снял Зебру с плеча и поставил на ящик, удерживая левой рукой. Проверил, что девушка дышит, и правой рукой накинул ей на шею петлю. Затянул. Убедился,