Кто-то просит прощения - Вадим Юрьевич Панов

Аркадий застёгивал не плотно, опасаясь перетянуть, и теперь, стоя в кабинке, Лера старательно намылила левую руку, сложила кисть и потянула «браслет» вниз. И почувствовала, что получается!

Получается!

Проклятый «браслет» готов был соскочить с руки, но девушка ухитрилась сдержаться, совладать с желанием освободиться и броситься к выходу – она помнила, что вторая дверь не чета первой, её ударами плеча не выбить, а значит, придётся сохранить своё достижение в тайне, дождаться подходящего момента и нанести неожиданный удар.

– Я могу освободиться, но я потерплю, – прошептала Лера, глядя на остановившийся на полпути «браслет». – Я дождусь.

Она вернула «браслет» на запястье, ополоснулась, вышла из кабинки, вытерлась, надела футболку и приступила к исследованию комнаты. Тросик тянулся через весь потолок, и длины цепочки хватало, чтобы заглянуть в каждый уголок помещения. Лера догадывалась, что вряд ли найдёт в комнате что-то, что можно использовать в качестве оружия, поэтому вела её не надежда, а любопытство.

В комоде лежали полотенца, пара халатов и постельное бельё. Всё чистое и умело сложенное.

– А ты, я смотрю, аккуратист… – усмехнулась девушка. – И, наверное, холостяк.

Задвинула ящики, подошла к шкафу, распахнула одинарную створку и выругалась, увидев на средней полке тюбик с обезболивающей мазью, видимо, для плеча, и сложенный пополам лист бумаги, на котором крупными печатными буквами было написано: «Наконец-то!»

– Урод!

Тюбик, тем не менее, оказался кстати: девушка смазала плечо, после чего продолжила осмотр шкафа. Однако ничего интересного не обнаружила – он оказался забит женским бельём самых разных цветов и фасонов, чем напоминал склад соответствующего магазина. При этом Лера не нашла в шкафу «игрушек» для взрослых, чему удивилась – в её представлении, человек со столь дикими отклонениями, как Аркадий, должен был держать под рукой кучу дополнительных приспособлений для получения удовольствия.

– То есть в сексе ты выдумщик, но достаточно консервативный выдумщик… На чём же тебя клинит?

Она не сомневалась, что в какой-то момент об этом узнает, но думать, что именно узнает и каким образом, ей сейчас не хотелось.

Девушка подобрала себе чистые трусики, сходила в «конуру» за книгой и завалилась на кровать. Сначала читать не получалось – Лера ждала появления Аркадия, однако время шло, дверь не открывалась, девушка постепенно увлеклась происходящим на страницах книги и незаметно для себя задремала. И проснулась от насмешливого:

– Вижу, ты тут похозяйничала! – Аркадий вошёл бесшумно и фразу произнёс, стоя у кровати. И рассмеялся, глядя на подскочившую от неожиданности девушку. – Долго дверь ломала?

Лера, хоть и спросонья, но роль свою сыграла прекрасно: сначала съёжилась, показывая, что ожидает расправы, а услышав смех, несмело улыбнулась и ответила:

– Я решила, что больше не хочу жить в конуре. – Но ответила без вызова, очень тихо, всем своим видом демонстрируя, что понимает – напортачила, но очень хотелось.

– А я всё думал, когда тебе придёт это в голову?

– То есть так было можно?

– Ты могла попросить, – мягко сказал Аркадий, продолжая стоять рядом с кроватью.

– И ты бы разрешил?

– Скорее всего – нет.

Он явно играл, но девушка его игры не понимала. Если «нет», то для чего, в таком случае, тюбик с мазью и записка? Или он сам не знает, чего хочет? Или он издевается?

Последнее предположение показалось наиболее верным.

– То есть я должна была повести себя как плохая девочка? – пролепетала Лера, демонстрируя полнейшую растерянность.

– Не боишься, что я скажу «да»?

– Потому что ты накажешь?

– Зависит от тебя.

Лера стояла на коленях, на самом краю кровати, а в полушаге от неё покачивался с пяток на мыски улыбающийся мужчина. Девушка смотрела на него снизу вверх и смотрела, как ей казалось, достаточно жалко. И голос дрожал именно так, как должен был дрожать в данных обстоятельствах. Лера знала, что не переигрывает.

– Я постараюсь загладить вину.

– Каким образом? – заинтересовался Аркадий.

– Любым.

– Абсолютно любым?

– Я сделаю всё, что ты захочешь, милый.

– Я могу захотеть много.

– И ты всё получишь.

– Всё?

– Всё, что тебе угодно, – подтвердила девушка, но договорить фразу не успела.

Аркадий ударил без замаха и без предупреждения, резко и сильно. Ударил кулаком в голову, в висок, и охнувшая Лера слетела с кровати, ударившись головой об пол. Хотела закричать, но не сумела – в голове зашумело, перед глазами поплыли круги. Всё стало ватным: и голова, и тело, и боль запуталась в этой вате, отступила на задний план. Лера скрючилась, пытаясь защитить голову, но это было машинальное движение, жалкая попытка спрятаться в саму себя, лишь раззадорившая взбешённого Аркадия. Который что-то кричал – девушка так и не узнала, что именно, бил пленницу ногами, хватал за волосы, плевал в лицо и снова бил. Потом с лёгкостью поднял с пола, швырнул на кровать лицом вниз, и Лера даже сквозь вату поняла, что Аркадий её насилует. Жестоко и грубо, как до этого – бил. Мысленно сказала ему спасибо за то, что первый удар пришёлся в голову, и окончательно отключилась, полностью растворившись в сглаживающей происходящее вате.

Лера не знала, сколько времени пробыла без сознания.

Очнулась на холодном полу, лёжа у кресла, в котором восседал Аркадий. У его ног. Сначала увидела коричневые ботинки, чёрные носки, джинсы… подняла голову, столкнулась с холодным взглядом мужчины и всхлипнула:

– Прости меня.

Он молча подвинул к ней правую ногу, и Лера, поняв, чего от неё хотят, поцеловала пыльный ботинок. Потом подползла ближе и обняла ноги Аркадия.

– Прости меня, пожалуйста.

И замолчала, напряжённо вслушиваясь в тишину, которая продлилась почти минуту.

– Посмотри на меня, – негромко приказал Аркадий.

Лера подчинилась. Больше всего на свете ей хотелось вцепиться в ногу мучителя зубами и перегрызть кость. И смотреть потом, как он подыхает от потери крови и болевого шока. И улыбаться, как он сейчас. И если бы девушка хоть на минуту, хоть на мгновение поверила, что это возможно – вцепилась бы без раздумий. Но Лера понимала, что эта кость ей пока не по зубам, и покорно, униженно смотрела в глаза похитителя. Губы её подрагивали. В глазах стояли слёзы. Она беззвучно умоляла не бить.

– Я не сержусь. Больше. Но ты будешь наказана за каждый случай, когда осмелишься сделать что-нибудь без моего разрешения. И с каждым разом наказание будет становиться жёстче. – Пауза. – Это понятно?

– Да, – пролепетала девушка. – Прости меня, прости, пожалуйста. Прости.

– Можешь оставаться в этой комнате. – Он поднялся на ноги, сделал шаг к двери, но задержался и через плечо бросил: – С новосельем.

И услышал правильный ответ, произнесённый правильным тоном:

– Спасибо тебе огромное.

Чем остался доволен.

* * *

– Доволен? – переспросил Сергей.

– Скорее, да, – подумав, ответил Феликс. – Я, разумеется, ожидал большего, но встреча не была бесполезной. Если я правильно понял… А я уверен, что понял правильно, шаман попросил Дугара посмотреть на меня и оценить, можно ли со мной общаться. То, что Дугар передаст шаману, мне понравилось.

– Ты же сказал, что шаман уехал, – припомнил Сергей.

– Так сказал Дугар, – уточнил Вербин. – С другой стороны, будь шаман здесь, он бы не стал прятаться, позвонил бы сразу после нашей встречи с Дугаром.

– Уверен, что позвонил бы?

– Абсолютно уверен. Я не сомневаюсь, что произвёл на Дугара хорошее впечатление. – Феликс бросил быстрый взгляд на друга. – Что тебя смущает?

– Если шаман знает убийцу, он вполне может прятаться. Из предосторожности.

– Шаман убийцу не знает, – покачал головой Вербин. – Но он или знает, или, скорее всего, догадывается, что происходит на мысу.

– А что там происходит? – пожал плечами Сергей. – Рыбака убили?

Некоторое время Феликс молча разглядывал приближающийся Баяндай, потом тихо ответил:[12]

– Именно поэтому я хочу встретиться с шаманом.

И Сергей подумал, что раз другу это нужно – пусть встречается. Хоть с шаманом, хоть с ламой, хоть со священником – с кем угодно. Пусть встречается и говорит, копается в естественной смерти рыбака, потому что копание ему помогает, потому что в Иркутск возвращался совсем другой Вербин, не мрачный, пребывающий глубоко внутри себя, а сосредоточенный; не напряжённый, а размышляющий. Вербин, который на глазах становился самим собой.

А вот с профессиональной точки зрения Сергей понятия не имел, как следует относиться к расследованию Феликса.

С одной стороны, трудно не согласиться с предварительными выводами следователя: признаков насилия нет, следы борьбы не наблюдаются, как и следы присутствия других людей, по всему получается, что мужик приехал на мыс, решил отдохнуть перед тем, как разбивать лагерь, присел, тут сердце и прихватило. Лодка и всё рыбацкое снаряжение в наличии. Осталось дождаться результатов экспертизы, но Сергей не был уверен, что в Усть-Ордынском, куда отвезли тело, сумеют отыскать сложный яд. Если, конечно, есть что искать. С другой стороны, нельзя не принимать во внимание профессиональное чутьё Вербина и то, что его подозрения базируются на очень правильном вопросе: зачем одинокому рыбаку разбивать лагерь в столь неоднозначном месте, как мыс Рытый? Способен ли