Елена Рерих. Путь к Посвящению - Наталья Ковалева

О каких Учителях (с большой буквы!) Индии писал Николай Константинович? О Тагоре и Вивекананде, книги которых вдохновляли Рерихов? Думается, не только. П. Беликов утверждает, что именно в это время, среди карельского уединения и безмолвия, среди природной чистоты Рерихи установили уже несомненную, прочную духовную связь со своим Учителем, хотя в то время эта связь проявляла себя еще не на уровне сознательного общения, т. е. предметного диалога с Ним. Тогда это было только слышание Зова, получение духовных посланий, намеков и предупреждений. Тем не менее это было важнейшим событием в жизни Рерихов, повлиявшим на весь ход их последующей жизни.

Кардинальную роль в установлении этой духовной связи предстояло сыграть Елене Ивановне, что подчеркивал впоследствии Николай Константинович. «…жена моя Лада прозревала на всех путях наших. Нашла она водительство духа и укрепила она путь наш».

О прозрениях Елены Ивановны и о ее роли в духовном познании, путь которого все шире открывался Рерихам, свидетельствует также стихотворение Н.К. Рериха «Властитель ночи», написанное им в 1918 году в Карелии, и одноименная картина, изображающая женскую фигуру, стоящую на коленях перед открытым пологом шатра.

Н.К. Рерих. «Властитель ночи». 1918

По сути, это написанное белым стихом стихотворение отражает путь духовных поисков, пройденный в определенной мере и самими Рерихами. Перепробовав многие способы призвать Властителя ночи – Учителя, героиня стихотворения – Дакша – догадывается, что вместо искусственных способов надо просто открыть Властителю свое сознание, душу и сердце. Символом этого духовного состояния на картине является открытый полог шатра. Символизм этого стихотворения также описан в книге П.Ф. Беликова [189] .

О том, что в карельский период жизни Рерихам действительно многое было открыто, свидетельствует не только литературное, но и живописное творчество Николая Константиновича. Глубинный, связанный с духовными поисками Рерихов смысл полотен, написанных художником в Карелии, «расшифровал» в своей работе П.Ф. Беликов. О том, что в карельский период супруги были настроены на принятие духовных посланий от Учителя, говорят многие картины 1917–1918 годов: «Приказ», серия «Вечные всадники», «Облако-вестник», «Весть Тирону», «Экстаз», «Неведомый судья», «Сыновья неба» и другие полотна. В этот же период художником создается «Героическая» серия картин, содержание которых в символической форме передавало некий план осуществления той жизненной миссии, которую возложили на Рерихов Учителя. По словам Беликова, в этой серии «…в художественных образах карело-скандинавской легенды очень точно указан дальнейший путь Рерихов. Эта серия состоит из семи картин: 1. “Клад захороненный”, 2. “Зелье нойды”, 3. “Приказ”, 4. “Священные огни”, 5. “Ждут”, 6. “Конец великанов”, 7. “Победители клада”» [190] . Как пишет далее Беликов, «… Захороненный клад – это скрытая правда жизни. Все подступы к ней загородила злая колдунья но люди получают Приказ разыскать этот клад. Священные огни ведут к нему, но нужен еще Знак, чтобы пуститься на розыски. И люди терпеливо ждут, зорко всматриваясь в горизонт далеких островов. Это первый вариант картины “Карелия. Вечное ожидание” . В ней мы видим четыре фигуры, три мужских и одну женскую. Явный намек на четверых Рерихов. В позднейшем варианте этой картины, созданной в 1941 году, “Ждущая” , Рерих оставил только одну женскую фигуру. В том и другом варианте – ожидание Вести, оповещающей, что путь открыт. Но на пути ждет еще немало опасностей. Наконец они преодолены. Об этом оповещает картина “Гибель великанов” . Великаны – в скандинавской мифологии – демоны зла. И как апофеоз героического подвига, в последней картине мы видим “Победителей клада” [191] – четыре фигуры выносят Огненное Сокровище из горных ущелий.

Характерно, что в 1947 году [192] Рерих, как бы подтверждая исполнение завещанного, повторяет первую и последнюю картины “Героической серии” – “Клад захороненный” и “Победители клада”. Учение Жизни принесено человечеству. То, что в 1917 году только еще намечалось сделать, было исполнено» [193] .

Однако несмотря на то, что в Карелии Рерихам многое открылось об их дальнейшей духовной миссии, это отнюдь не означало, что они получали от Учителя конкретные и четкие инструкции относительно того, что им следует делать. Намеки Зова еще надлежало правильно понять, расшифровать, активизировав для этого свою собственную духовную интуицию. И не все намеки были поняты Рерихами сразу.

Говоря о восприятии Рерихами первых духовных посланий Учителя, П.Ф. Беликов подчеркивает: «В Карелии Зов Учителя стал для Рерихов уже главным. Его старались они услышать и правильно разгадать, так как осознали саму Его природу, не признающую готового, раз и навсегда обязательного для человека. Не случайно в черновике статьи “Единство” Рерих записывает: “Знаем властные зовы и провозвестия, не знаем происходящего, вспомним прошлое”. В “Пламени” последняя фраза выпущена, она указывает на немаловажную деталь. А именно: то, что к этому времени Рерих начал “вспоминать” о прошлых жизнях, что позволяло лучше осознать самостоятельно те задачи, которые поставила перед ним карма. И эта же карма закрыла от него происходящее, которое всегда творится, не нарушая свободной воли людей» [194] .

Таким образом, услышав таинственный Зов как никогда явно и четко, Рерихи сразу же были поставлены перед фактом существования незыблемого закона духовного общения между Учителем и учениками. Суть этого закона много позднее была изложена в записях ученика Н.К. Рериха, Б.Н. Абрамова: «Законы Общения очень суровы. Мы не можем дать больше того, на что имеем право. Многое бы хотели сказать и о многом предупредить. Но Закон запрещает передачу прямых указаний, влияющих на свободу воли. Трудная задача Учителя – и вести и не нарушать карму. Поэтому самодеятельность приветствуется, ибо к уже устремленной воле или к действию Мы можем приложить свою руку, не нарушая свободы воли. Вот почему дано Указание: “Устремитесь”, то есть дайте к чему приложить энергии Учителя. Закон надо знать, чтобы можно было сознательно пользоваться им. Недаром говорится, что под лежачий камень вода не течет. Явите себя в действии самоисходящем, и многое приложится вам. Мы готовы и очень желаем помочь, но дайте возможность, дайте вы сами, мудрым пониманием условий приложения великого Закона» [195] .

Духовные уроки, полученные Рерихами в карельском Безмолвии, перед ликом прекрасной и величественной природы, прочно вошли в их жизнь и стали ее неотъемлемым достоянием. Вместе с этими уроками в их жизнь вошли новые решения и планы, к осуществлению которых они вскоре приступили.

На перепутье

Тем временем внешний мир, мир суровой жизненной реальности, напоминал о себе все жестче. За время карельского уединения Рерихов в стране произошло то, что можно назвать сменой исторических эпох. После Февральской революции пришла революция Октябрьская социалистическая. Прошлое безвозвратно ушло, а вместе с ним ушли стабильность и обеспеченность прежней жизни. Еще летом 1917 года Николай Константинович отказался от поста директора школы ОПХ, поскольку не мог постоянно присутствовать в Петрограде, чтобы руководить работой школы; передав свою должность одному из коллег, он стал директором-попечителем. Тем не менее семья Рерихов изредка приезжала в Санкт-Петербург, поскольку Николай Константинович должен был решать наиболее важные дела школы ОПХ. Во время этих приездов Рерихи, как и все их современники-петербуржцы, стали непосредственными свидетелями событий революции. З. Фосдик записала в своем дневнике одно из воспоминаний Елены Рерих о тех днях: «Во время революции, когда кругом шла стрельба на улицах, убийства, грабежи, Е.И. всегда чувствовала, что им ничего не будет, уже тогда она чувствовала защиту над собой и всей семьей. Во время революции она только закрывала окна матрацами, боясь за детей, чтобы они не испугались, сама же не боялась. Однажды к ним пришла масса солдат, разместились по классам школы, их надо было кормить, потом Е.И. пошла к ним и спросила, [может] они пришли охранять школу, а один солдат ответил: “Нет, мы грабить пришли”. Но все-таки их никогда никто не тронул и не ограбил, даже не приходили обыскивать. Всегда был Щит над ними» [196] .