Записки Шерлока Холмса - Дэвид Маркум

– Для пущего эффекта, – отмахнулся Холмс. – Ожерелье собрано из металлических пластин, которые расплющили, чтобы состарить их, а потом нанизали на цепочку. Вы можете заметить, что звенья цепочки блестящие и выглядят как новенькие. Без сомнения, анализ покажет, что эти металлические штуковины изготовлены из современных сплавов, вовсе не трехсотлетней давности. Дыру в черепе, без сомнения, проделал сам Берк, чтобы создать впечатление, будто несчастного убили. Если вы присмотритесь, то увидите, что края отверстия чистые и белые, даже чище, чем поверхность черепа, что указывает на недавнее происхождение этой якобы раны.

– То есть все это, – я поднялся, и колени хрустнули, – задумано, чтобы зачем-то произвести впечатление на репортеров, которых Берк притащил с собой?

– Именно. Хотя я пока и не совсем понимаю его мотивы. Думаю, нам стоит дать мистеру Берку еще немного порезвиться, чтобы забросить крючок, на который он попадется.

– А констебль? Вы ему это рассказали?

– Да. Оказывается, он знал обо мне и собирался открыть мою личность, когда я его остановил. Я быстро изложил факты про возраст и происхождение скелета и свои мысли по поводу вероятных действий мистера Берка. Вагнер сразу же понял, о чем я, и согласился позволить нашему американскому другу и дальше разыгрывать этот маленький спектакль, чтобы мы могли предъявить ему обвинение посерьезнее, чем вандализм в отношении чужой террасы. Если привлечь его к ответственности сейчас, – пояснил сыщик, – то Берк просто заявит, что это шутка, отделается небольшим штрафом и испарится. У нас даже не будет причин предать случившееся огласке.

Через час или около того вернулся констебль Вагнер в сопровождении местного доктора и нескольких рабочих. Врач подтвердил, что скелет всего лишь медицинский экспонат, а никакая не жертва убийства. Рабочие перенесли останки в гроб, который привезли с собой, и погрузили на телегу. Они с доктором ждали в сторонке, пока мы с Холмсом совещались с констеблем.

– Я взял с них обещание держать все в секрете, – сказал Вагнер. – За Берком присматривает один из моих людей в местной гостинице. Американец устроил прием для репортеров, выдвигает одну за другой дикие теории. К тому моменту, как я уехал, он договорился до того, что Кровавый Бейкер похитил половину местных жителей во времена королевы Марии и удерживал их, пока семьи не отдадут ему драгоценности. Он даже сказал, что мистер Корнуоллис вскоре выставит поместье на продажу из-за ужасной репутации, которую приобрело это место. В ход пошли и туманные намеки, будто здесь полно призраков. А репортеры кушали за милую душу. Они уже помчались на телеграф, передают сенсационные истории в свои газеты.

Холмс подумал немного.

– Прошу прощения, но придется позволить Берку разыгрывать этот фарс, пока мы не поймем его настоящие мотивы. Правда, это причинит определенные неудобства мистеру Корнуоллису. Однако, как я уже говорил Уотсону, лучше арестовать Берка за что-то посерьезнее простого вандализма.

– Может быть, привлечь Берка за нарушение общественного порядка? – предложил Вагнер. – По его вине деревня кишит репортерами. Они определенно нарушают спокойствие. Именно из-за этих молодчиков я так долго сюда ехал: двое из них, не успев приехать, устроили драку и разбили витрину в магазине. Пришлось задержаться, чтобы принять заявления, пообщаться с рассерженным владельцем лавки, и только потом уже отправляться к вам. Приезжаю и вижу толпу злющих работников с вилами и косами, которые маршируют по полям к дому. Знал бы я тогда, во что ввязываюсь!

Мы все рассмеялись, а потом Холмс спросил:

– Как думаете, сможете отправить для меня парочку телеграмм, не привлекая внимания репортеров?

Вагнер усмехнулся:

– Еще бы. На телеграфе работает мой зять.

Холмс написал несколько посланий и передал констеблю:

– Очень срочно. Чем дольше идут телеграммы, тем больше неприятных минут придется пережить бедному мистеру Корнуоллису.

– Конечно же, сэр. Я сообщу, если что-то узнаю. Вы планируете остановиться в поместье?

– Думаю, да. Лучше бы мне не давать мистеру Берку возможности узнать, кто я. Я и так беспокоюсь, как бы кто-то из лондонских репортеров не узнал меня и не передал ему эту информацию.

– Я не слышал пока ничего подобного, – сказал Вагнер, – да и мистер Берк определенно выглядит уверенно, словно все идет по его плану. В любом случае вам, наверное, стоит остаться здесь, поскольку гостиница забита репортерами. Я их отпустил, сказал, что желающие могут вернуться в Лондон, но они отказались. Жаждут сенсации, полагаю.

– Да, – кивнул Холмс. – Как я и сказал, ситуация складывается не слишком удачно для мистера Корнуоллиса, но, пожалуй, мы сможем извлечь из нее нечто позитивное.

Мы вошли в дом, и экономка сообщила, что мистер Корнуоллис прилег. Она тихонько добавила, что иногда у него на фоне волнений начинаются приступы удушья. Я сообщил, что я врач, и предложил осмотреть мистера Корнуоллиса, но женщина заверила, что в этом нет необходимости, поскольку отдых всегда был для него лучшим лекарством.

Она предложила нам отобедать, и мы с готовностью согласились. Тогда экономка отвела нас в столовую, где нам подали большую порцию свежих овощей и копченый окорок. Даже Холмс, который не может похвастаться хорошим аппетитом, умудрился съесть довольно много. Затем мы прошли в кабинет Корнуоллиса, где мой друг закурил трубку, и мы стали ждать новостей от констебля Вагнера.

Чуть позже к нам присоединился Корнуоллис, заметно посвежевший. Холмс объяснил ему, что произошло, включая тайну скелета и явные махинации американца. Корнуоллис недоумевал, какие у Берка на то причины, но согласился подождать, пока мы всё выясним. Он предложил нам провести экскурсию по территории поместья, но Холмс отказался, предпочитая дожидаться ответа на свои телеграммы. Я же с удовольствием принял предложение Корнуоллиса, и он показал мне окрестности. Он явно гордился своим поместьем, и я понял, почему Сиссингхерст считается лучшим из владений, принадлежащих его семье.

Осмотрев руины старого здания, мы поднялись на башню, откуда открывался вид на типичный для графства Кент пейзаж. Корнуоллис объяснил, что башню несколько раз перестраивали. Он надеялся, что в один прекрасный день старое здание будет полностью восстановлено. Потом мы заглянули в дом священника по соседству, который сохранился в поразительно хорошем состоянии, учитывая, что ему было несколько сотен лет.

Вечером ответа на телеграммы Холмса так и не поступило, да и констебль Вагнер не вернулся с новостями. Великий детектив явно терял терпение и даже был почти груб, принимая предложение Корнуоллиса переночевать в Сиссингхерсте. Я пожелал Холмсу спокойной ночи и закрыл дверь в его спальню, но знал, что он не уснет, а всю ночь будет курить трубку и строить различные гипотезы касательно мотивов Берка.

На следующее утро я встал рано, но Холмс поднялся еще раньше. Я видел из окна, как он меряет шагами террасу. Мы встретились с Корнуоллисом на верхней площадке лестницы и вместе вышли на улицу, где поприветствовали знаменитого сыщика. Тот в ответ сообщил, что от констебля Вагнера по-прежнему нет известий. Я заметил, что мой друг раздражен.