Экстремальная воля. Принципы, спасающие жизнь, карьеру и брак - Лейф Бабин

Вызов автомобилей «Брэдли» подразумевал ожидание, возможно, еще в течение получаса, что представляло бы для солдат команды «Бульдог» серьезную опасность. Это также поставило бы под угрозу наше передвижение на машинах по сильно заминированным улицам. Если бы мы оставались на позиции до наступления темноты в соответствии с СОП, нам почти наверняка пришлось бы отбиваться от все более ожесточенных атак противника еще в течение 8—10 часов. Если атакующие воспользуются существенными слабостями нашей стороны, нас могут прижать к земле и мы не сможем отступить, не вызвав массовую огневую поддержку и не подвергнув еще большему риску дополнительные силы, которые придут нам на помощь.

Если бы мы немедленно вышли пешком и быстро направились обратно к КНП «Сокол», то нас, вероятно, подстрелили бы. Но, скорее всего, это будет поспешная атака, которую муджи не успеют скоординировать для достижения максимальной эффективности. Мы могли бы помочь снизить этот риск, двигаясь быстро и используя неверное направление на улицах и в переулках, чтобы помешать врагу определить наш точный маршрут к КНП «Сокол» и устроить нам засаду. Тем не менее любое огнестрельное оружие, которое применялось в нашу сторону, независимо от того, насколько поспешно, несомненно, могло убить или сильно ранить любого из нас.

Никакой из вариантов не годился. Нам нужно было выбрать наименее худший из них.

– Так что будем делать, лейтенант? – спросил старший унтер-офицер. Время было ограниченно.

Мне пришлось принять решение.

– Мы уходим, – решил я. Это был наименее плохой вариант. – Давайте срочно соберемся и выберемся отсюда поскорее, как только сможем.

– Вас понял, – сказал старший унтер-офицер. Он передал это остальным членам СП2, и все быстро собрали свое снаряжение и дважды проверили, убедившись, что ничего не оставили. Наш радист СП2 связался с СП1, другой снайперской группой наблюдения, чтобы сообщить о том, что мы возвращаемся пешком к боевому аванпосту. Также мы уведомили об этом солдат команды «Бульдог» в КНП «Сокол», куда вернулись Джоко и несколько наших «морских котиков» с группой разминирования.

У бойцов СП1, которые находились всего лишь в 300-метровом патруле от КНП «Сокол», не было дилеммы насчет того, что нужно делать. У них был легкий пеший патруль в сторону КНП «Сокол», прикрываемый ближайшими танками и пулеметами на всем пути. Радист СП1 сообщил по рации нам, в СП2, что они тоже уходят. Но в СП1 допустили ошибку, не сказав об этом Джоко, и это означало, что он не мог координировать движение.

– Вас понял, – ответил наш радист СП2 на вызов СП1. Он передал эту информацию старшему унтер-офицеру и мне. Поскольку мы полностью сосредоточились на том, чтобы заставить СП2 двигаться в спешке, то мало об этом думали. Каждая прошедшая минута давала вражеским боевикам больше времени на то, чтобы обрушить атакующий удар на нашу позицию. Через несколько минут все были готовы. Мы быстро проинформировали команду и подчеркнули, что нам нужно двигаться быстро.

– Давайте сделаем это, – было решено единодушно. Каждый знал, что мы, скорее всего, попадем в перестрелку. Но мы хотели, чтобы эта перестрелка была на наших условиях, а не на условиях врага.

Когда все было готово, мы вышли из здания на улицу, направляя оружие во все стороны и готовые к бою. Быстро перемещаясь по улицам, прикрывая друг друга и действуя как команда, мы двигались мимо иракских граждан, которые смотрели на нас с некоторым удивлением. Когда агрессивные люди направляли на них свое оружие, местные жители знали, что нужно держаться на расстоянии. Любой, кто мешал вооруженному отряду «морских котиков», определенно искал неприятностей. Мы быстро пробирались мимо припаркованных машин и груды мусора. В этой городской среде угроза была повсюду. Каждая калитка, дверь и переулок, которые мы миновали, дальние перекрестки внизу улицы на уровне земли, а также каждая крыша, балкон и окна верхнего этажа – все это представляло собой возможности для хорошо вооруженных бойцов муджи, готовых нанести нам ужасные ранения или убить нас.

Нашу тактику, которой мы обучались, которую практиковали и использовали, мы назвали «прикрывайте и двигайтесь», она была фундаментальной. В нашем отряде СП2 были четыре спецгруппы из небольших команд. Одна команда занималась прикрытием, их оружие было нацелено на угрозу, в то время как другая команда двигалась дальше. Затем эти команды менялись ролями. Таким образом, команды передвигались по очереди, постоянно используя данную тактику, чтобы убедиться, что, маневрируя по улицам, они были готовы отразить атаку.

Примерно 500 м СП2 двигалась вперед, возвращаясь к КНП «Сокол». А потом начался настоящий ад. С тыла патруля раздались выстрелы из автоматического оружия. Боевики преследовали нас и мощно атаковали из автоматов АК-47 и ПК с ленточными питанием, а пули бились о близлежащие стены и поднимали пыль на улице прямо у наших ног.

Тотчас же мы ответили им испепеляющим огнем наших орудий. Пулеметчики – «морские котики» представляли собой потрясающее зрелище, бесстрашно открывая огонь с убийственной точностью, даже когда вражеские снаряды попадали во все вокруг них. Как хорошо смазанное оружие, мы выполняли маневр «центровой корки»: скоординированную тактику, когда две колонны систематически чередуют стрельбу по врагу и уходят в безопасном направлении, пока не смогут разорвать контакт. Я бросил несколько 40-мм гранат над головами нашего патруля на вражеские позиции, чтобы они не высовывались, пока мы отскочим назад. Наш подавляющий огонь быстро отразил атаку противника, и мы, торопливо двигаясь к КНП «Сокол», продолжили движение к углу улицы, который обеспечивал дополнительную защиту. Эти отважные пулеметчики – «морские котики» обеспечили нам прикрытие, позволившее безопасно пройти через вихрь огня. Через несколько минут наша группа преодолела оставшееся расстояние до «Сокола» и прошла мимо танка «Абрамс», охранявшего вход. Бойцы протиснулись мимо колючей проволоки и бетонных заграждений в относительно безопасное место боевого аванпоста армии США. Мы тяжело дышали после бега и стрельбы в позднюю утреннюю жару с тяжелым снаряжением. Но все выжили и остались без единой царапины. Мы со старшим унтер-офицером улыбались и смеялись. Наши «морские котики» только что ввязались в настоящую перестрелку на улице, подавили врага и вернулись все невредимыми. Это было потрясающе. Мы были в полном восторге. Но вернувшись в КНП «Сокол», увидели там нашего командира взвода. Он держался с оцеплением и поисковой группой и вернулся раньше вместе с Джоко и нашей небольшой командой SEAL и иракскими солдатами. Командир был недоволен. Он оттащил меня в сторону.

– Какого черта вы там делали, ребята? – сурово спросил он.

– Что вы имеете в виду? – спросил я, сразу же заняв оборонительную позицию.

Командир был замечательным полевым лидером – экстраординарным в перестрелке. Благодаря долгой карьере почти в 20 лет он был самым опытным «морским котиком» в оперативном отряде, и мы высоко ценили его руководство и наставничество. Никогда не уклоняясь от боя, он был отважен и всегда стремился сблизиться с врагом и уничтожить его. Так почему же теперь он нас критиковал, а именно мое лидерство на поле боя?