Фамильные ценности - Магдален Нэб

— Синьора, успокойтесь. Вы не должны плакать.

Голова в черной маске отодвинулась от моего уха, и я попробовала снова взглянуть через узкие прорези ему в глаза, послушно перестав рыдать:

— Почему вы назвали меня синьорой? — Он не ответил. — Потому что я вас вижу, да?

Он впервые обратился ко мне официально, на «вы» — так, как мы разговаривали бы там, в реальном мире. До сих пор он всегда пользовался невежливым «ты». Я попыталась извлечь выгоду из этого внезапно обретенного чувства собственного достоинства и попросила:

— Пожалуйста, позвольте мне побыть без пластырей подольше.

— Я так и собирался сделать. Ты должна написать письмо, — перешел он вновь на «ты».

Я смутно припомнила другое похищение, с письмами, полными полемического или политического вздора, разосланными самым разным людям — одно было отправлено архиепископу Флоренции. Они этого хотят от меня, воображая, что у меня есть влиятельные друзья?

— Но я не знаю никаких влиятельных людей…

— Не имеет значения. Выбери друга. Кого-нибудь не из твоей семьи, чью почту не будут проверять. И кто не пойдет в полицию, а то тебе будет хуже. Вот — будешь отсюда списывать, это босс подготовил. Это просто заметки. Ты должна написать своими словами.

Это было требование выкупа! А я все это время воображала, что они позвонили, все идет своим чередом, деньги готовят, и мое освобождение — это вопрос нескольких дней.

— Вы хотите сказать, что до сих пор не связались с моей семьей? Но ведь чем дольше вы ждете, тем больше риск?

Он только улыбнулся:

— Читай давай!

Что еще мне оставалось делать? Я уткнулась в заметки, и мое разочарование, отчаяние из-за растраченного ими впустую времени подвигло меня на язвительное замечание:

— Понимаю, почему вы хотите, чтобы я писала по-своему. Он ведь двух слов связать не может.

Это явно не приходило моему охраннику в голову. Лесоруб вырвал у меня листок, и я увидела, что он не знает, как мне ответить, и что его собственный итальянский не настолько хорош, чтобы он мог заметить ошибки. Удовлетворенная своим маленьким триумфом, я забрала бумагу и прочитала до конца.

— Вот. — Он кинул толстый журнал и лист линованной бумаги мне на колени и дал дешевую пластмассовую ручку. — И поторапливайся. — Он говорил резко, мое замечание его рассердило.

Свет еле пробивался в палатку через окошко из прозрачного пластика: она стояла под деревьями и, кроме того, была забросана ветками. Но я писала, почти вслепую, слабый свет позволял лишь более или менее придерживаться линий. Я нервничала и волновалась от мысли, что это письмо — связь с моими детьми, с внешним миром, надеялась, что это волнение заглушит ужасное разочарование от открытия, что требование выкупа еще не было предъявлено.

Мои дорогие Лео и Катерина,

мне позволили сообщить вам, что это письмо было составлено не мною и только один абзац в конце принадлежит мне лично. Конечно, они прочтут все целиком до того, как отправят вам письмо. Я в руках профессионалов и поэтому, если хотите увидеть меня снова, точно следуйте указаниям, которые вам дадут.

Первое правило — соблюдайте осторожность, общаясь с государственными убийцами, то есть полицией и карабинерами. Это подлые, двуличные, хитрые черви, и вы должны избегать их, в противном случае вы, мои дети, будете виновны в моей смерти. Вы должны быть также очень осторожны с государственным прокурором, который заинтересован только в собственной карьере и которого не волнует, что случится с вами или со мной.

Юристам тоже не доверяйте: в такой ситуации они могут забрать у вас деньги, заботясь лишь о своей карьере, оставаясь на службе у государственных убийц, а это приведет лишь к моей смерти.

Я перенесла ужасные страдания и от боли и горя уже не чувствую себя человеком. Я умоляю вас всеми силами, которые еще у меня остались, сделать все необходимое для моего освобождения. Я скована цепью, как животное, не могу ни видеть, ни слышать. По закону магистрат заморозит наши счета, однако вы можете обратиться за помощью к моим друзьям. Вас не сумеют наказать за то, что вы пренебрегли законом, в противном случае меня будут пытать каждый день, а затем убьют. Этого можно избежать, только если вы последуете инструкциям, которые даны в этом письме.

Цена моей жизни и свободы составляет 8 (восемь) миллионов лир, и любые колебания, любая ошибка с вашей стороны будет означать, что цена начнет расти. Деньги должны быть в купюрах по 50 и 100 тысяч лир старыми банкнотами, никак не помеченными. Сумма для оплаты не подлежит снижению, и у вас есть два месяца, чтобы собрать деньги. Если в последний день апреля вы откажетесь выплатить всю сумму, меня казнят. Если вы заплатите и не попытаетесь привести с собой полицию, все пройдет гладко. Сотрудничество с законом не доведет до добра, я заплачу за это жизнью. На их руках уже так много крови, что еще одна смерть только удовлетворит их кровожадные инстинкты.

Когда деньги будут готовы, вы должны публиковать в течение трех дней объявление в разделе «Потери и находки» в «Ла Национе». Там должно быть сказано: «Потеряна на пьяцца Санто-Спирито сумка с личными документами. Вознаграждение гарантировано» и указан телефон (дайте номер одного из моих друзей). Как только они увидят объявление, вы получите от меня другое письмо, где будет объяснено, как передать деньги, и представлено доказательство того, что я все еще жива — полароидная фотография, на которой я буду держать свежую газету с ясно видным заголовком. Меня освободят в течение восьми дней после выплаты денег. Я позвоню вам и скажу, где меня забрать после освобождения, поэтому не ждите никаких звонков до выплаты выкупа. Не приходите на встречу без денег и не пытайтесь кого-то привести с собой. Любой, кто появится без денег, будет убит. Если деньги будут переданы согласно инструкции, то бояться абсолютно нечего. Богатые люди разбогатели, подавляя и грабя бедных. Эта сделка разумна, справедлива и оправданна.

Лео, заблокируй платежи всем нашим поставщикам. Они доверяют нам и знают, что мы заплатим, когда все закончится. Попроси о помощи мою дорогую подругу Э. Остальное сделает Патрик. Он знает, к кому обратиться. Я вынуждена просить тебя и Катерину временно отказаться от наследства. Патрик это уладит. Вы можете перевести деньги с ваших счетов на его счет. Итальянские законы не действуют в Штатах. Вы знаете, я вам все верну. В прошлом у нас бывали времена и похуже, и я все исправлю, когда буду на свободе. Если потребуется, заложите дом. Банк будет более чем благосклонен, и двух ваших подписей достаточно, поскольку вы представляете большинство владельцев. Заем будет открыт для Патрика, и вы гарантированно не нарушите закон. Не ждите до последней минуты, сделайте все как можно быстрее: я очень страдаю и вряд ли смогу в таком состоянии долго оставаться в живых. Все получат свои деньги назад до последней лиры.

Я шлю вам всю мою любовь и думаю о вас день и ночь, несмотря на муки. Передайте Патрику, что я люблю его и думаю о нем. Моя жизнь в ваших руках, и я верю вам. Не бросайте меня».