Любовь на десерт - Соммер Марсден

— Это их сложности. Но это, мадам, только начало, — добавил он и потянулся к ней для поцелуя. Натали почувствовала вкус своего тела на его губах. После он помог ей привстать. — Извини за такой нелепый вид, — кивнул он на следы от уколов на запястьях. Слова прозвучали с неожиданным смущением, выдавая его уязвимость и беззащитность. Ему было стыдно, что он скрывал свою болезнь и хотел казаться нормальным.

Натали вспомнила, как спросила его о цвете волос, с какой легкостью Уилл ответил, скрывая тяжелую боль на сердце. Он так долго боролся один, что решил, будто сможет спасти ее, огородив от своей болезни. Такого не должно повториться.

— Я люблю тебя, Уилл Фалькон. Давай раздевайся немедленно!

— Ты такая романтичная, — фыркнул он, подчиняясь приказу. Его член, больше ничем не сдерживаемый, гордо торчал. Уилл подошел к роялю, на самом краю которого она все еще сидела, и встал между ног, приставив член к ее киске.

— Ты действительно собираешься заняться сексом на рояле?

— Естественно, — ответил он и придвинул чуть ближе к себе.

— Я не представляла, что заниматься любовью может быть так здорово, пока не встретила тебя, — прошептала она ему в ухо, стараясь снова не расплакаться.

— Аналогично, — сказал Уилл, и голос его был золотисто-хриплым. — Помнишь, я как-то сказал тебе, что в комнате есть только один из нас?

Натали кивнула и постаралась насадиться на его пенис, но Уилл крепко держал ее.

— Ты спросила, что я имел в виду, — продолжил он, раздвигая пальцем ее половые губы и входя в нее только головкой.

— Я помню, — выдохнула она.

— Я рассказал тебе о вселенском сознании, частью которого мы все являемся. Я действительно верю в эту теорию. Но на самом деле я хотел сказать, что я чувствую себя твоей частью, ты — зеркало моей души, мое отражение, близкий мне по духу человек. Я не представляю без тебя своей жизни. Понимаешь?

— Да. — Натали знала, что по ее глазам видно, как она его хочет. Это желание трудно было держать в себе.

Он скользнул немного глубже и застыл в этом положении.

— Уилл, ради всего святого, просто трахни меня!

— Эй, я, вообще-то, пытаюсь быть романтиком! — пробурчал он.

— Просто… пожалуйста… — Она изогнулась навстречу его телу.

— Мне нравится, когда ты просишь, — сказал мужчина и облизнул губы. На его лице блестели капельки пота, и Натали понимала, какие усилия он прилагал, чтобы не наброситься на нее.

— Я умоляю, — прошептала она. — Я хочу тебя. Ты мне нужен, Уилл… трахни… меня… сейчас же!

— Как скажешь, дорогая.

На слове «дорогая» он резко вошел в нее на всю глубину, и мир для Натали был весь полон яркого света.

— Я люблю тебя, Натали Крейн, — с трудом выговорил Уилл, погружаясь все глубже и глубже, пока не наполнил ее своим существом. Она скрестила ноги у него за спиной и прижалась к нему всем телом, ощущая его жар и пульсацию крови. Они словно воспарили над землей, и их чувства состояли из ароматов, звуков, вкусов.

В комнате остался только один из них. Натали поняла, что он хотел этим сказать.

Не было разделения, никаких границ. Только восхитительное крещендо при восхождении к счастью. В этом луче всеобъемлющего света, когда вокруг происходит борьба Светлого и Темного, они становятся неделимым целым.

— Открывайте свои пакеты с продуктами. Итак, таинственный ингредиент — это…

Джилл Калверт засунула руку в зеленый пластиковый пакет и достала одинокую бутылку, покоившуюся на дне.

— Кардамон! — бодро завопила Кэт Стивенс, ведущая шоу «Лучший шеф-повар».

«Кардамон. Какого черта я с ним буду делать?»

Взгляд Джилл переместился на Коула, растянувшего губы в улыбке, как у идиота. Почему «как»? Он и был идиотом. Или она так думала. Ну не мог он ей нравиться. Он был ее реальным соперником, с которым можно побороться в этом соревновании. Да, ей предстояло сразиться с Коулом Робертсом, шеф-поваром ресторана «Танцующий кальмар» — шикарного места, находившегося в часе езды от Балтимора[7], где работала она.

Он взглянул на нее, нахмурившись, и Джилл с трудом поборола желание швырнуть в него бутылкой. Мужчина был огромного роста, поэтому вряд ли такой маленький снаряд причинит ему вред.

— У вас есть сорок пять минут, чтобы удивить нас своим блюдом. Время пошло! — воскликнула Кэт.

Джилл напряглась, стараясь не думать о чертовых камерах. Они все еще выводили ее из себя, хотя шла последняя неделя конкурса. Их оставалось всего четверо, и все труднее было определить заранее секретный ингредиент. Приправа. И ничего более существенного.

«А ведь ты знаешь, что мистер Фантастические Очки собирается чем-то поразить судей…»

Джилл встряхнулась, отогнала от себя ненужные мысли и помчалась в кладовку. В спешке она схватила рис и поставила кипятиться воду. Господи, спасибо за современные плиты и скороварки! Она закинула рис и двинулась за молоком и корицей, не забыв о румяных персиках, которые предварительно обмакнула в сахар.

Все было как в тумане. Сорок пять минут — ничтожно мало, чтобы приготовить роскошный сладкий рисовый пудинг с персиками и кардамоном… и все это время она думала о нем…

Джилл бросила на Коула взгляд, и у него хватила нервов… наглости… смелости подмигнуть ей и улыбнуться.

Что-то в животе зашипело, заурчало явно не из-за стресса или еды.

— Не думай об этом человеке… о его очках… его мышцах, — прошептала она. Но, помня о своих похождениях, девушка залилась краской. Стало трудно дышать.

— Извини, Джилл, — проворковала Кэт на камеру. — Что это было?

— Ничего.

— Но мы ничего не расслышали…

— Я просто перечисляла ингредиенты, — заявила Джилл, натужно улыбаясь для тех, кто сидел по другую сторону экрана.

Но Коула не провести так просто. Он послал ей еще одну улыбку и стал наводить лоск на свое блюдо. Когда он положил ингредиенты в тарелку, Джилл охватило страстное желание близости. Поэтому она метнулась к своему рабочему столу, чтобы выложить свой убийственно вкусный рисовый пудинг. Все конкурсанты готовили что-то пикантное, и Джилл рассчитывала удивить судей десертом.

К облегчению поваров, оценивание блюд длилось какую-нибудь сотню лет. Ну, конечно, по телевизору все заканчивается в считаные минуты, но в действительности они просидели целую вечность в голубой комнате, наблюдая за работой жюри. Они спорили, боролись и в конце концов вышвыривали автора наименее удачного блюда. Часы. В помещении. С Коулом. Она чуть не выбилась из ритма, но в последние секунды успела все же воткнуть кусочки сладких персиков в пудинг, насыщенный ванилью, кардамоном и корицей. И — выбросила руки вверх.