Грустная девочка - Александра Флид

– Не знаю. Иногда она бывает грустная.

– Понятно… все с вами понятно. Но если тебе нравится, как она тебя целует, тогда ты должна ей прощать почти все. Только если она кричать начнет или забудет покормить, ты сразу мне скажешь, хорошо?

– Да, – взяв его под руку, пообещала София.

Вначале Эмма забирала ее на два часа, а потом это время увеличилось до целого дня. Мамы Эммы вечно не было дома, и все комнаты были в их распоряжении – они проводили вместе всю субботу и почти половину воскресенья. В прошлый раз Софии даже удалось остаться там на всю ночь, и тогда она впервые спала в кровати рядом с взрослой тетей. Она искупалась в чужой ванне и ей разрешили пользоваться взрослым мылом, которое пахло как настоящие духи. Потом София оделась в теплую рубашку с закатанными рукавами и легла у стенки, а Эмма лежала на краю. И все чудища, которые обычно прятались в шкафу или за окном, испугались и убежали, потому что Эмма обнимала Софию и гладила ее спину своей рукой.

Если раньше для Шерлока все приезды домой были, прежде всего, возможностью встретиться со своей женой и дочерью, то теперь ко всему прибавлялось напряженное ожидание. В каком состоянии будет София, когда он встретится с ней? Он всегда считал ее жизнерадостным и беспроблемным ребенком, но сейчас его прежние мысли казались просто последствиями недостаточной осведомленности.

Быть хорошим дядей для Софии всегда было просто. Что может быть легче, чем оставаться ласковым с ребенком, который ловит каждое движение, улыбается в ответ и всегда готов поболтать о пустяках? Для Филиппа стать хорошим опекуном было сложнее. Мальчику постоянно что-то не нравилось, он рос страшно упрямым и всегда норовил сказать или сделать что-нибудь наперекор.

Вернувшись домой одним осенним днем, Шерлок с ужасом заметил, что София, похоже, переняла эту черту у старшего брата. Теперь она отвечала отрицательно на каждый вопрос и говорила все противоположное тому, что слышала. Ирена утверждала, что с возрастом это пройдет, но Шерлок опасался, что ждать придется слишком долго. Характер малышки постоянно менялся, и его расстраивало то, что он не мог видеть причин всех этих метаморфоз, а его жене было попросту все равно.

Присутствие постороннего человека стало явственно проступать несколько позже – София перестала болезненно нуждаться в его обществе. В прежние времена она осторожно ходила за ним следом или ждала его, притаившись в гостиной, но теперь она часто сидела в своей кровати, занимаясь другими, одной ей понятными делами. Ее взгляд приобрел более осмысленное выражение, а в ее манерах стали появляться незнакомые черты. Сомнений быть не могло – малышка нашла себе эталон для подражания.

Поначалу Шерлок ошибочно связывал ее поведение с появлением новой горничной, но Ирена сразу же сказала, что Милена не общается с детьми. Она даже жаловалась на новенькую, говоря, что от общения с ней удовольствия не больше, чем от работы с утюгом или стиральной машиной, на что он резонно отвечал, что платят они прислуге не за душевные разговоры. Но если на Софию влияла не Милена, то кого нужно было благодарить на несколько отвердевший характер племянницы?

Только после нескольких недель раздумий, потратив изрядное время на исследование собственной памяти, Шерлок смог выудить имя, которое когда-то услышал от самой Софии. Эмма. Кажется, та соседка произвела на девочку очень сильное впечатление.

Как-то после ужина, когда дети мирно сидели по своим комнатам, а Диана ходила по периметру гостиной, держась за стены и хватая все, до чего она могла дотянуться, Шерлок завел разговор о своих предположениях.

– Кстати, та девушка, которая работала у нас по выходным, – она больше не приходит?

Ирена пожала плечами, глядя при этом в какой-то модный журнал.

– Нет, не приходит, – ответила она.

– Милена справляется всю неделю?

– Ну, зачем же… она ведь не приходит, когда ты приезжаешь домой.

– Но Эмма больше здесь не работает? – продолжал расспрашивать он.

Ирена подняла глаза и медленно закрыла журнал.

– Эмма? – переспросила она, и в ее взгляде мелькнул опасный огонек. – Да, ее помощь в доме больше не нужна. А почему ты спрашиваешь? Встретил ее на улице, когда шел домой?

– Нет… хотя, если и встретил, то не узнал – я ее еще ни разу не видел. И, скорее всего, не увижу. Если только она не приглядывает за Софией время от времени.

Его жена вздрогнула, и ее брови поползли вверх.

– Кто тебе это сказал? – спросила она, тем самым выдавая себя.

– Я сам догадался. София стала какой-то странной, и она все меньше походит на тебя. Помнишь, когда мы только поженились, она во всем старалась тебя копировать? Теперь от этого не осталось и следа.

Она все так же медленно кивнула:

– Да, теперь я отпускаю Софию к ней домой, они подружились. Я ведь не могу заниматься ее воспитанием, а Филипп для нее плохой пример, сам понимаешь.

Получив подтверждение своих догадок, Шерлок ощутил горькое разочарование.

– И почему же ты не можешь сама стать для нее другом?

Ирена отвернулась. Все равно, такого разговора было не миновать – сколько можно скрывать от мужа то, что происходит? К тому же, она не считала, что совершает смертный грех, позволяя Софии ходить в гости к незамужней соседке. Почему бы и нет? У Эммы нет детей, и она сама сказала, что хотела бы продолжать видеться с девочкой.

– Ты, конечно, хочешь знать, почему Эмма так сблизилась с Софией за короткий промежуток времени. Если честно, этого я не знаю, и мне это не интересно. Главное, что нашелся человек, готовый отдавать ребенку свое время, а остальное не так уж и важно.

Шерлок опустил голову и вздохнул:

– Вообще-то, все остальное еще как важно. Я хотел, чтобы ты смогла поладить хотя бы с ней. Филипп – мое упущение. Я не сумел вовремя подобрать к нему ключик, и теперь он растет диким и опасным. Зачем допускать такую же ошибку с Софией? Ее мы еще можем воспитать как надо.

– А почему ты считаешь, что Эмма с этим не справляется? Смотри, София стала сильной и самостоятельной, ты ведь сам это говоришь каждый раз, когда приезжаешь домой. Разве это плохо?

– Но я хотел, чтобы это было твоей заслугой, а не чьим-то чужим трудом, понимаешь? Мне неприятно, что моя племянница ходит черт знает куда, а ты еще ей в этом потакаешь. Откуда ты знаешь, чем они там занимаются?

Ирена даже закатила глаза:

– Боже, только не начинай говорить о растлении и побоях – Эмма хорошая девушка, и София всем довольна.

– Я не говорю о преступлениях, просто, может они… ну, не знаю, не могу точно сказать, чего нужно бояться. Но вот это как раз и пугает, понимаешь? Полная неизвестность, подумать только!

– И ты хочешь, чтобы я отняла у ребенка последнюю радость?

Шерлок перевел дух, выгадывая себе несколько секунд для того чтобы правильно сформулировать мысль.