Грустная девочка - Александра Флид

Эти подробности были абсолютно бесполезными, но она не смогла пропустить их мимо ушей. Счастливая Инесс – у нее будет два малыша. Зная с самого детства, что завидовать нельзя, Эмма все равно ощутила ядовитый укол, который проник куда глубже, чем она могла предположить.

– Понятно, – потухшим голосом ответила она.

– Детка, с тобой все в порядке? Точно?

– Нет, мама, со мной еще не скоро все будет в порядке, но я обещаю, что справлюсь. Еще хотела кое-что спросить. Можно?

Сквозь шорох и шуршание донесся глубокий вздох, за которым последовало:

– Конечно, о чем угодно, родная.

– Ты ведь не оставишь меня, если все ополчатся против?

– С чего такие мысли?

– Просто скажи мне, как ты поступишь, если все кругом будут твердить, что я неправа.

– Я буду с тобой, ты же моя дочь.

«Тогда почему сейчас ты не со мной? Почему ты знаешь все о чужой девушке, а о моих проблемах тебе приходится спрашивать? Мама, задержись на минутку, хотя бы попытайся побыть со мной по-настоящему…»

– Спасибо.

– У тебя намечаются какие-то проблемы? Что тебя тревожит?

– Нет, какие у меня могут быть проблемы. Просто я в странном настроении, вот и все.

– Эмма, – голос Эмили звучал взволнованно – я тебя чем-то обидела?

– Ну, что ты такое говоришь, – прикрывая глаза, покачала головой Эмма.

– Тогда встретимся в субботу?

– Да, конечно. Спокойной ночи.

Даже не имея возможности находиться рядом с матерью, Эмма поняла, что эта ночь для Эмили вряд ли будет спокойной. Их переменчивые отношения метались от полного безразличия к чрезмерной опеке, и она не могла понять, по каким причинам происходят такие колебания. Винить Эмили было бы слишком просто – она и сама прекрасно знала, что не была идеальной дочерью. Никогда не отличаясь ласковостью, мягкостью и кротостью, Эмма доставляла своей матери множество хлопот в то время, когда была подростком. Возможно, Эмили не совсем отвыкла от этого – порой она продолжала воспринимать свою взрослую дочь как неразумное дитя. В другое время она полностью отстранялась, словно забывая о том, что их вообще связывали какие-либо узы.

Уже возвратившись в свою комнату и лежа на кровати с бокалом в руке, Эмма думала о том, что ей стоит прекратить рассчитывать на поддержку своей мамы. Все проблемы происходят от лишних ожиданий. Если она сочла себя достаточно взрослой для того чтобы уехать в другой город, то должна и вести себя соответственно – справляться сама, не надеясь на понимание и сострадание.

– Ну, конечно, я поняла, что вы виделись с Софией на прошлой неделе. Думаете, я совсем уж безнадежная идиотка? И, конечно, я вас не осуждаю. Даже хочется поблагодарить. Понимаете, у меня совершенно нет времени заниматься девочкой, потому что есть и своя дочь, которая еще совсем маленькая. Она, конечно, нуждается во мне куда больше, чем племянница…

Ирена говорила и говорила, а Эмма не знала – слушать ли ее или просто изобразить внимание. Все дела были закончены, она привела домой Софию после длительной прогулки, и теперь ей хотелось вернуться к себе.

– Вы не должны ничего мне объяснять, – чувствуя себя не очень удобно, сказала она. – У вас сейчас сложное время, и я рада, что могу хоть чем-то помочь.

Стандартные слова, которые можно было говорить с чистой совестью любому, кто принимался рассыпаться в благодарностях. Эмма не любила, когда ее хвалили, благодарили или когда перед ней оправдывались. Это заставляло ее ощущать нечто вроде чувства вины – словно она обманом вынуждала людей поступать таким образом.

– Нет, послушайте, я просто не знаю, с кем еще об этом поговорить. Мои подруги рассказали, что такое бывает – иногда дети привыкают к соседям или к тем, кого считают добрыми людьми, и это вполне нормально. С возрастом такое должно пройти, но до тех пор их нельзя отталкивать. Если София попросту отнимает ваше время, мне очень жаль, но я не могу сейчас запретить ей ходить к вам.

– Она мне не мешает, я и сама очень ее полюбила.

– Полюбили? – Ирена смерила ее взглядом, а потом ее словно осенило. – Вы меня осуждаете, да? Вам кажется, что я обделяю Софию потому что… Боже, кто знает, что вы обо мне думаете. Я могу вам сказать одно: пока вы не замужем и своих детей у вас нет, вы никак не сможете понять, что я чувствую.

Эмма на мгновение опустила ресницы, скрывая всколыхнувшуюся внутри ненависть. Нет, эта волна ярости была направлена не конкретно на Ирену – она злилась на всех довольных жизнью матерей, которым было отмерено это счастье, в то время как она не могла даже мечтать о подобном. Разумеется, Эмма осознавала, что это неправильно, и в ее болезни никто не виноват, так что ненавидеть и завидовать просто бесполезно, но что она могла сделать? Оставалось лишь сдерживать себя, надеясь, что хватит сил промолчать.

Тем временем Ирена продолжала:

– Это сейчас вам кажется, что любить Софию легче простого – вы встречаетесь с ней всего два раза в неделю и проводите вместе по паре часов. А знаете, сколько сил отнимает ежедневная забота? Что значит жить круглыми сутками под одной крышей, терпеть капризы, перепады настроения и вытирать слезы трем детям, едва успев родить только одного? Если бы я была на вашем месте, то также смогла бы стать доброй тетей, спасительницей и героиней.

– Лучше вам не быть на моем месте, – не удержалась Эмма.

– Это вам сейчас так кажется, потому что вы еще не родили своего малыша. Носить девять месяцев, отдать все ценное из своего тела, ощущать толчки еще не родившегося ребенка, ждать как… как подарка всей жизни, не спать ночами и наблюдать за тем, как ребенок растет… вы только потом все это почувствуете. А сейчас как вы может судить меня? Поверьте, легко судить, когда нет своих детей. Племянники кажутся самыми лучшими и милыми, пока не появится свой собственный ребенок. И потом, ведь вы уезжаете в большой город и несколько дней проводите вдали отсюда, не вспоминая о Софии. У вас там друзья, работа, развлечения… вы ведь можете себе это позволить, верно? За это время легко успеть соскучиться, это правда.

Слова, которые должны были растрогать ее до глубины души или, на худой конец, пробудить в ней искры понимания и сочувствия, произвели обратный эффект. С трудом сохраняя бесстрастное лицо, Эмма согласно кивнула:

– Я понимаю, и никого не осуждаю, честное слово. Просто пока есть такая возможность, я была бы рада проводить с Софией больше времени.

Ирена как-то сникла, и ей даже показалось, что хозяйка дома начала сожалеть о своей эмоциональной речи. Когда она заговорила вновь, Эмма поняла, что не ошиблась.

– Да, простите меня, пожалуйста. Мне правда очень помогает то, что вы делаете для Софии. Она стала спокойнее, послушнее и теперь совсем на меня не обижается. Но очень скоро наша постоянная горничная должна родить, а это значит, что с будущей недели я приглашу другую девушку. Она живет недалеко – на соседней улице. Будет приходить всегда, даже в выходные.