Динамика красоты. Как не съесть свое счастье - Александр Цапенко

Вторичная выгода: что произойдёт, если убрать жир, и почему это невозможно, если есть бессознательная программа отомстить родителям? Твоя агрессия начнёт распирать тебя изнутри и превращаться в тревогу. Тревога — это всегда подавленная агрессия. Как и в ситуации с мужем. Как муж недостоин более красивой женщины, чем ты сейчас, так и родители в твоём бессознательном недостойны более счастливого ребёнка, чтобы гордиться и хвастаться им. Своим несчастьем ты точно не дашь им порадоваться жизни.

Агрессия, не использованная для сепарации от родителей, зажимается в тебе в форме обиды. Ты думаешь, что через медитацию и покаяние освободишься от неё? Никогда! Чтобы избавиться от такой неприятной программы, надо принять в себе вытесненный и отрицаемый гнев. Перестать строить из себя доброго и улыбчивого ребёнка. Это непросто, но это самый главный шаг, без которого остальные бессмысленны.

Скажу сразу, получается не у всех. Хочешь дальше любоваться своими добродетелями — продолжай жиреть, фиолетовый уровень не отпускает просто так, иначе вокруг не было бы «фиолетового» большинства. В людях поровну добра и зла, и если зла не видно, это не значит, что его нет: просто ты им уже не управляешь, зато оно управляет тобой.

Получилось выйти из фиолетового облака иллюзий? Переосмыслив свои обиды и взгляд на родительскую любовь, ты поймёшь, что любой нормальный родитель будет счастлив, если его ребёнок станет самодостаточной личностью, красивым и здоровым человеком с планами на будущее и амбициями, а не жирным бедолагой, который озабочен мнением предков. И здесь опять самым эффективным уровнем решения вопроса является красный. Заходи, не стесняйся, «Я — это моё тело!»

Идём дальше и переходим ко второму шагу избавления от обиды. Попробуй переосмыслить прессинг родителей. Переосмысление ситуации устраняет обиду, её не надо даже реализовывать.

Например, прессуя тебя наставлениями и упрёками сейчас, родители проверяют твою зрелость и взрослость, они хотят получить корректный отпор. Нормальные родители будут только рады, если ты обретёшь независимость.

Перечитай «Тараса Бульбу» Н. В. Гоголя. Момент, когда старый Бульба встречал двух своих сыновей, учившихся в киевской бурсе и приехавших домой:

— Не смейся, не смейся, батьку! — сказал наконец старший из них.

— Смотри ты, какой пышный! А отчего ж бы не смеяться?

— Да так, хоть ты мне и батько, а как будешь смеяться, то, ей-богу, поколочу!

— Ах ты, сякой-такой сын! Как, батька?.. — сказал Тарас Бульба, отступивши с удивлением несколько шагов назад.

— Да хоть и батька. За обиду не посмотрю и не уважу никого.

— Как же хочешь ты со мною биться? разве на кулаки?

— Да уж на чём бы то ни было.

— Ну, давай на кулаки! — говорил Тарас Бульба, засучив рукава, — посмотрю я, что за человек ты в кулаке!

И отец с сыном, вместо приветствия после давней отлучки, начали насаживать друг другу тумаки и в бока, и в поясницу, и в грудь, то отступая и оглядываясь, то вновь наступая.

— Смотрите, добрые люди: одурел старый! совсем спятил с ума! — говорила бледная, худощавая и добрая мать их, стоявшая у порога и не успевшая ещё обнять ненаглядных детей своих. — Дети приехали домой, больше году их не видали, а он задумал невесть что: на кулаки биться!

— Да он славно бьётся! — говорил Бульба, остановившись, — ей-богу, хорошо! — продолжал он, немного оправляясь, — так, хоть бы даже и не пробовать. Добрый будет козак! Ну, здорово, сынку! почеломкаемся! — И отец с сыном стали целоваться. — Добре, сынку! Вот так колоти всякого, как меня тузил; никому не спускай!..

Если ты сепарирована, то не позволишь нарушать свои границы, насмехаться над собой, зло подшучивать и указывать, что делать. Не обращаешь внимания на манипуляции в виде обид на то, что не позвонила вечером, чтобы впустую потратить час на разговоры ни о чём. Тебе не о чем разговаривать с мамой каждый день, вы принадлежите разным поколениям, у вас разные развлечения и заботы. Ты ей не подруга и не обязана её веселить. Постесняешься урезать ненужное тебе общение и отомстишь бессознательно, только с большими потерями для себя? Закончишь телефонный разговор, глядя в открытый холодильник?

В норме процесс сепарации запускается в 13–14 лет и инициируется родителями. Ребёнок взрослеет и начинает требовать от взрослых такого же уважения, какое они требуют от него. Если ты выросла, а сепарации не произошло (например, родители, имея свой ключ, заходят к тебе в квартиру без предупреждения, манипулируют давлением, здоровьем, жалостью), не испытывай чувство вины или обиды. Не нужно срывать на них злость и ругаться, доказывая своё. Спокойно делай то, что тебе нужно, а потом как ни в чём не бывало перезвони. Никаких подростковых истерик! Включаем покровительственный или безучастный тон.

Родители так же тестируют твои границы, поэтому пройди этот тест, получив высший бал. Забери у них ключ. Отдашь, когда поймут, как себя вести. Не бойся бойкота или войны — найдёшь, кто покормит твою кошку, когда уедешь. Если напомнят о том, что квартира куплена ими, просто отдай ключи и осознай, что полноценного человека они до сих пор в тебе и не видели.

Съезжай на съёмную квартиру и живи своей жизнью. Поверь, это наименьшее зло, ты станешь человеком, а не останешься их домашним питомцем. Ведь это будет переход на красный уровень, а значит, ты проснёшься и, почувствовав разницу, возвращаться на фиолетовый уровень не захочешь никогда, ни за какие ключи, ни с какими одобрениями. Сами принесут! А нет, так сама возьмёшь своё от жизни, победителей не судят, к ним хотят иметь принадлежность!

Что это такое? Допустим, в детстве, а особенно в подростковом возрасте, человек не смог пойти против чужих правил, которые ему мешали жить, и установить и заставить соблюдать свои. Он не научился вычленять своё «я» через революции и бунты. Сейчас неважно, по каким причинам, но когда он повзрослеет, его может преследовать навязчивая потребность в нарушении правил, которая им не осознаётся.

У мужчин это проявляется сильнее, ведь они обязаны уметь быть героическими разрушителями. Научиться придерживаться правил может только тот мужчина, который научился их нарушать. Крайности — это психопат, который живёт бунтом и не нарушать правил не может, и невротик, который слишком слаб, чтобы нарушить хоть что-то.

«Героизм» и потребность в нарушении правил найдёт выход в любом мужчине.

Мужчина, загнанный в детстве властной мамой или бабушкой в жёсткие рамки нелепыми постулатами, становится слабым, не имеет большого желания чего-то достигать, к чему-то стремиться, разрушать мешающие порядки, строить, создавать, идти напролом. Его психологически кастрировали. Героизма и мужественности нет, а потребность в них есть, у мужчин она не может просто исчезнуть. И если он не реализует эту потребность в бизнесе, работе, сексе, отношениях, то она будет смещаться на наркотики, алкоголь и еду в форме булимических приступов или гиперфагии. Такое вот «восстание».