Соната для грешника - Джулия Тард

– Неужели, из-за меня?

– Из-за твоих слов, – упоительно водя щекой и губами по его груди. – Ты заставил меня очнуться от такого долгого и такого скучного сна, в котором я пребывала всё это время. Вот я и испугалась…

– Клер. Пообещай мне больше никогда в жизни так не поступать. Пообещай, что если между нами возникнет хоть какое-нибудь, пусть даже самое малейшее недопонимание, то ты выскажешь его в голос, вместо того, чтобы снова убегать.

– Обещаю.

– Хорошо, – сделал последнюю затяжку, кидая сигарету в камин. – А я, в свою очередь, пообещаю, что это был последний раз, когда я за тобой бежал.

– Последний? – игриво улыбнулась, поднимая на него взгляд. – И почему же не первый?

– Потому что не первый, – навалился на меня, горячо целуя в шею…

* * *

– Сэндвичи с горчицей или без?

– С горчицей, – улыбнулся Дэвид, наблюдая за тем, как я готовлю ему завтрак в длинном бежевом свитере. – Где ты теперь собираешься жить?

– Наверное, у Оливии. Она сама меня позвала, так что неудобств я ей уж точно не должна причинить. Кофе с сахаром?

– Нет.

– Приятного аппетита, – поставив перед ним тарелку, я присела рядом, отпивая горячий чай.

– Помочь тебе с разводом?

– Уже помог.

– И не говори, – насмешливо приподнял брови, всё так же, как и всегда, аппетитно откусывая сэндвич. – Если нужно, то я могу подкинуть хорошего адвоката.

– Спасибо. Но я не думаю, что Питер устроит мне суд с пристрастием.

– Кто знает. Я бы устроил.

– Почему?

Как же удивительно приятно было снова находиться рядом с Дэвидом. Необъяснимо тепло и уютно. Подтянув к себе согнутую в колене ногу я, то и дело, отвлекалась на трущуюся об меня кошку, вполне отчётливо осознавая, что мне ещё никогда так сильно не нравилось начинать своё утро.

– Чтобы не отпускать тебя. А ты почему не завтракаешь?

– Не хочу.

– Ешь, – приказал, отдавая свою часть нашего скромного завтрака. – Сначала женщины и дети. А я как-нибудь потерплю.

– Прости, – было безумно неловко от того, что я не могу накормить его как следует. Но к тому моменту, когда мы наконец-то смогли выйти, от моего пакета с продуктами, не осталось абсолютно ничего.

– Я сам виноват. Не нужно было так близко парковаться. – насмешливо заиграли в его глазах искорки, когда тот взглянул на меня, награждая своей привычно-соблазнительной улыбкой. – Всё же, кому, как не мне, лучше всех знать про твою страсть к побегам.

– Сама не знаю, почему так происходит, но каждый раз, когда ты появляешься, мне хочется сорваться с места.

– Не забывай, – откинулся на спинку стула, поджигая сигарету. – Вчера ты мне пообещала больше ничего подобного не проделывать.

– Я помню.

– Вот и замечательно, а теперь доедай и начинай собирать вещи.

– Но мой отпуск ещё не закончился.

– Зато мой ещё даже и не начинался. Так что я не смогу остаться здесь ещё на один день.

– Но я могу и сама…

– Нет, не можешь. Думаешь, я рискну тебя оставить? Ну, уж нет, дорогая.

– Почему ты так носишься со мной? Ты ведь совершенно меня не знаешь.

Несмотря на то, что внимание Дэвида было для меня невообразимо приятно, я никак не могла понять, с чем вообще оно может быть связано. Он так сильно ко мне тянулся, словно от нашей с ним близости полностью зависела вся его жизнь…

– Потому что ты мне нравишься, Клер. Я выбрал тебя и уже не отступлюсь. А если в дальнейшем случится так, что моё отношение изменится, то я сразу же тебе об этом сообщу.

– И выкинешь, словно сломанную игрушку?

Рассмеявшись, он поднялся со своего места и быстро подхватил меня, усадив прямо на стол. Горячий чай обжег обнаженноё бедро, когда Дэвид навалился на меня, заставляя беспомощно искать опоры. Всего в одно мгновение нас обволокла плотная пелена вожделения, заставляя позабыть о существующем вокруг мире. Воздух стал тягучим и сладким, с каждым следующим вдохом всё больше и больше проникая в меня, пробуждая безумную тягу к этому мужчине.

– Ты чувствуешь это? – прошептал горячим дыханием мне в шею, крепко прижав к себе разведёнными бедрами, принуждая пылающую кожу покрыться мурашками – Чувствуешь, как целая вселенная сходит с ума, когда мы рядом? – взял за лицо, заставляя взглянуть ему в глаза. – Думаешь, подобное сможет повториться с кем-то другим? Думаешь, я смогу отказаться от единственной женщины, рядом с которой чувствую себя настолько живым?

Продолжая смотреть на меня, он напрягся, делая глубокий вдох, и отступил назад, снова потянувшись за пачкой сигарет. Продолжая сидеть на столе, наблюдая за тем, как Дэвид курит, упираясь рукой в оконный откос, я никак не могла утихомирить дрожь в коленях. Казалось, опустись сейчас на ноги, и они тут же подвернутся…

– Никакой подруги, Клер, – наконец-то заговорил спустя целую минуту. – Ты едешь ко мне, и точка.

Лондон, 1820 год.

– Мадлен, – усмехнулся, сжимая губы, – неужели ты считаешь меня идиотом, способным поверить в то, что ты готова стерпеть всю ту боль, которую я тебе причиню? Нет, – специально поправил себя, поднимаясь со своего места. – Много, Мадлен. Очень много боли.

Подступил ко мне, нависая, словно скала, от чего я испуганно задрожала, готовясь услышать звук, с которым мои зубы с минуты на минуту начнут выбивать свою бешеную чечетку.

– Это будет не один раз, и даже не два. Это будут десятки раз и сотни шрамов. И ты говоришь о том, что выдержишь всё это, даже и, не попытавшись прекратить? Предоставишь своё тело в любой момент, когда мне это потребуется? И будешь терпеть всё снова это и снова так долго, как я того захочу?

– Да, – выдавила из себя, болезненно сглатывая пересохшим горлом. – Но…

Довольно усмехнувшись, сразу же, как только я произнесла своё «но», Виктор отступил, возвращаясь обратно к креслу:

– А вот и то самое «Но», которого я так ждал. И чего же ты хочешь взамен?

– Есть кое-что, о чём бы я хотела попросить, – призналась, опускаясь на кровать, послушно выполняя его приказ.

– И что же это?

– Вы поможете моей семье деньгами.

– И как же именно ты узнаешь, что я это сделал?

– Никак. Просто поверю вам на слово.

– И ты, правда, считаешь, что я тебя не обману и честно выполню данное обещание?

– Да.

– Хорошо. Допустим, так, – подпёр висок пальцами, облокотившись локтем о ручку массивного кресла. – Что ещё?

– Вы и дальше будете позволять мне выходить на улицу в своём присутствии.