Заклятые враги - Марисса Мейер

При этой мысли он недовольно поморщился.

В конце громадного зала Адриан увидел брошенный вагон, все еще стоящий на рельсах, словно готовый в любой момент тронуться в путь – хотя при взгляде на грязь и копоть на оконных стеклах становилось ясно: вагон не на ходу, и уже давно.

Подойдя к вагону, Адриан обнаружил на стене надпись. ВЕЩ.ДОК. 47: ВАГОН МЕТРО – ВОЗМОЖНО, МЕСТО, ГДЕ ЖИЛА КОШМАР.

Адриан размял пальцы, а подойдя к боковой двери, снова сжал кулаки. Он был совсем близко. Все это время он искал ее, а стоило чуть подробнее расспросить Анархистов, стоило решиться и как следует обыскать их убежище – он наверняка нашел бы это. Нашел бы ее.

Он поднялся в вагон, но надежды что-то найти быстро развеялись. Внутри было так же пусто, как и на платформе Уинстона. Не осталось ничего, кроме ярлычков Отступников – сотни белых квадратиков, наклеенных на пол и стены и указывающих, где находилась та или иная улика. Здесь: чемоданчик с одеждой. Там: верстак с разобранным оружием на разных стадиях завершения сборки. На окне: обложка журнала с фотографией Капитана Хрома, испещренного мелкими проколами.

Адриан попытался представить ее: девицу, с которой он никогда не встречался, которая не была знакома ни с ним, ни с его семьей, но так ненавидела его отца, что метала дротики в журнальное фото – готовилась к покушению на супергероя, одного из народных любимцев. Чем, хотелось бы знать, вызвана такая враждебность?

Задумчиво покачивая головой, Адриан повернул к выходу, вновь спрыгнул на рельсы – вагон закачался от толчка. Он попытался представить, каково это, жить здесь. Влажный спертый воздух. Груды мусора, копившиеся годами на путях. Паутина, затянувшая светильники. Ни ветерка, ни солнечного луча. Без цветов и деревьев, без зверей и птиц… не считая крыс и тараканов, конечно.

Все серое, цветные пятна – только граффити да вереница рекламных плакатов вдоль стены. Правда, пластиковое покрытие на них так запылилось и помутнело, что трудно было понять, что рекламируют. Одна афиша приглашала посетить новую экспозицию Гатлонского музея искусств – Адриан невольно задумался о том, сколько бесценных шедевров пропало в Век Анархии. Следующий плакат обещал «кожу, как у новобрачной» через шестьдесят дней применения нового ночного крема. Дальше висела реклама отдыха на тропических курортах – но фотография модели в бикини была сплошь покрыта неприличными рисунками.

Адриан подошел к последней рекламе, склонил голову к плечу. На плакате была нарисована книга, какой-то триллер с темным силуэтом человека между двумя соснами. Текст под рисунком гласил: Дело не в том, что он вернулся… он просто никуда и не уходил.

И, хотя Адриан не был уверен, ему показалось, что большой плакат висит немного… криво.

Он стал перебираться через пути, освещая дорогу. Пометок и бирок Отступников здесь не было видно. Возможно, это была последняя из платформ, занятых Анархистами.

Приблизившись к постеру, он убедился, что тот и впрямь покосился. Не сильно, но поправить его оказалось не так просто. Наверное, скобы, на которых висела реклама, за годы начали расшатываться. И все-таки было во всем этом что-то, от чего по спине Адриана пробежал неприятный холодок. Немного грязи, размазанной на уголке – почти отпечаток ладони. То, как отбиты облицовочные плитки на стене вокруг плакатной рамы.

Адриан уже потянулся к плакату, как вдруг краем глаза заметил движение.

Сердце пропустило удар. Адриан стремительно развернулся и направил в туннель луч фонаря.

Сердито пискнув, из-за пустой молочной бутылки выскочила крыса и вприпрыжку бросилась удирать по рельсам.

Вытерев со лба холодный пот, Адриан обшарил лучом весь туннель, осветил рельсы, потом сводчатый потолок. То, что испугало его, исчезло или – Адриан нехотя признался себе в этом – было просто-напросто плодом его воображения.

И все же он никак не мог отделаться от чувства, что он здесь не один, что кто-то смотрит на него из темноты.

Пульс только-только начал возвращаться в норму, когда на запястье вдруг оглушительно запищал браслет, снова заставив Адриана вздрогнуть. Ругнувшись, он поспешно отключил звук. Недовольно хмурясь, прочел сообщение. Здесь, под землей, не брала связь, к тому же сигналы службы информации он отключил. Откуда же…

Ох. Все правильно.

Не сообщение и не сигнал. Это напоминалка, которую он сам же и установил. Через час нужно быть в Городском парке – а не то не сносить ему головы, если опоздает на первое соревнование братишек Руби.

Адриан быстро прикинул, сколько времени ему нужно, чтобы добраться до места, снова выругался и бросился бежать.

В парке было многолюдно – впрочем, другим его Адриан и не видел. Но сегодня здесь было не протолкнуться от детей, почти поголовно наряженных в костюмы из блестящего спандекса, яркие колготки и сверкающие накидки. В киосках можно было купить униформу Отступников детских размеров и костюмы супергероев прошлого. На других прилавках были разложены футболки, самодельные украшения и даже костюмчики супергероев для кошек и собак. Кроме лотков с сувенирами вдоль аллей, как и было обещано, выстроились передвижные кафетерии. Были здесь надувные дома-батуты и даже временная эстрада, на которой суетились музыканты, настраивая инструменты и микрофоны.

Но сегодня – и это сразу бросалось в глаза – центром притяжения были спортивные площадки, зажатые между цветниками, беговыми дорожками и прудом с утками. Детям, которых разделили на группы по возрасту и степени подготовленности, предстояло принять участие в десятке конкурсов и эстафет разного уровня сложности. Каждый надеялся получить награду и звание (пусть и неофициальное) помощника супергероев. Задания были на любой вкус – велосипедные гонки и гимнастические упражнения, стрельба из лука и прыжки в длину, борьба и боевые искусства. В большом шатре проходили даже интеллектуальные конкурсы – чтение на скорость, диктанты и другие. Адриан не совсем понимал, как правописание способствует охране закона и справедливости, но сама идея сделать Олимпийские игры помощников доступными для всех ему нравилась. Каждый ребенок должен иметь возможность, хоть на денек, почувствовать себя супергероем.

Как Адриан ни торопился, он все же опоздал к началу главного состязания – сложной полосы препятствий, под которую отвели целое футбольное поле. Руби, Данну и Нову он нашел у самого поля.

Руби взволнованно замахала руками, показывая, что ему тоже заняли место на скамейке.

– Скорей, скорей, – захлебываясь, повторяла она, – в следующем забеге выступают близнецы.

– А где же Оскар? – спросил Адриан, опускаясь на сиденье рядом с Новой. По контрасту с радостным возбуждением Руби выражение лица Новы, с которым она поглядывала на толпу наряженных детишек, казалось угрюмым.

– А ты как думаешь? – ответила Данна, уткнув подбородок в ладони.

Адриан не ответил. Все очевидно – еда.