Ярополк - Владислав Бахревский

Даже бровью не повела вещая Ольга. Отпустила воеводу, улыбнулась посольству:

– Господа! Я приняла вас, как христианка – христиан. Вы видите, со мной нет сына моего князя Святослава, нет бояр, чтобы решать дела княжеские… Дорога у вас была далекая. Отдыхайте… Кони ваши будут накормлены, еда и питье ждут вас.

Поднялась. Послам пришлось откланяться. Ушли в тревоге, в недоумении. Епископ Адальберт с порога воротился, подошел к самому помосту, сказал по-русски:

– Я хотел бы, великая княгиня, говорить с тобою с глазу на глаз.

– Разве в делах веры, кроме Таинств Господних, возможны иные тайны?

– У меня есть к вашему величеству государево слово от его императорского величества.

– Я позову твое преосвященство… в срок.

Иным была занята голова великой княгини Ольги.

– Где Свенельд? – спросила она слуг, когда светлица опустела.

– Воевода на своем дворе.

Не было на Русской земле человека богаче и знаменитее воеводы Свенельда. В юности сей витязь не знал равных в бою. Его меч, как смертоносный луч, поражал врагов. Свенельд проламывал бреши даже в рядах греков, разгребая, словно колкую траву, копья, рвался к шатрам вождей и многих, многих великих, славных взял в плен.

Почин своему огромному богатству воевода Свенельд сделал в княжение Игоря. Сильное племя угличей перестало платить дань киевскому князю. Тогда Игорь повелел Свенельду пойти и взять, и все, что возьмет, – его.

Три года осаждал Свенельд город угличей Пересечен. Многих умучил до смерти. Павший город Свенельд и его дружина ограбили, как подмели. Иные угличи смирились, стали платить дань своему покорителю, но большая часть народа навсегда ушла с Днепра за Днестр. Выходцы из Пересечена поселились в лесах, которые потомки их называют кодрами.

Ходил Свенельд с князем Игорем на Каспийское море, грабил города по реке Куре, побеждая многотысячные войска местных ханов и беев.

Под водительством княгини Ольги, мстившей за смерть Игоря, Свенельд побил древлян, разорил город Искоростень. Походов больше не было, но не раз и не два отражал витязь набеги печенегов и всегда возвращался с войны со славой и – с добычей.

Всего было довольно у грозного воеводы. Богатого царского платья, коней, скота, золота, жемчуга, дивных самоцветов. Княжеская казна – считанная. Казна Свенельда счета не знала. А все же этот обласканный судьбою человек вздыхал и томился. Вздыхал по временам вещего Олега. Томился под женскою рукой княгини-христианки. Деяния Ольги чтил за мудрые, для народа благодатные. Соглашался: княгиня Ольга – вещая. Но как тяжко терпеть ради мира посягательства хазар, платить за покой печенегам, принимать, как равных, беев каких-нибудь гузов, буртасов, тех же угличей… Свенельд видел – миром княгиня добилась даже от греков много больше, чем князь Игорь войной. Народ богател. Погосты, поставленные Ольгой по границам, разрастались в города, обзаводились крепкими стенами. Исчезли нищие, голодные. Всяким рукам было дело, а за работу – плата. Все так! Но где она, сласть кликов славы, где пиры побед? В какие края улетела птица Удача? Голодранец мог обогатиться за один день. Воинство превращено в сторожей. Жить горбом – занятие селяниновичей. Что им, лаптям, ведомо о роке? Вещий Олег учил своих витязей творить царство, быть в свойстве с вечностью. Жизнь была бы прожита, когда б не Святослав. Дядькой молодого князя был Асмуд. Ныне Асмуд древен, как замшелый камень. Сидит сиднем, ко всему бесстрастен, но стоит заговорить с ним о Святославе, и глаза, потерявшие цвет, живут, и мысль, как глубокая река среди утесов бренного времени, то просияет мудрым словом, то разверзнется бездной и веще предречет неотвратимое.

Свенельд завидует Асмуду, сам даже думает о князе осторожно. Душа замирает у воеводы. Сбудется ли новый Олег?

Старших сыновей, их было трое, воевода Свенельд потерял в походах. Первый убит хазарами, другой – угличами, третий сгорел от жидкого греческого огня. Добрая богиня Лада послала воеводе от юной наложницы сына Люта. Наложница стала женой, и отец взялся растить сына, жалея, что Святославу он пригодится не скоро.

Свенельд желал видеть в сыне самого себя, а потому воспитывал со рвением.

Лют был тремя годами старше сына Святослава Ярополка, но если Ярополк читал вместе с бабушкой Святое Писание, то Свенельд приставил к Люту зело ученого грека, жившего при дворе василевса Константина Багрянородного[40]. Грек привез краткий список сочинения василевса, которое тот написал для наставления своего царственного отпрыска Романа. Грек обучил Люта языку, но не смог привить любви к чтению. Свенельд не смирился.

Годы не убавили в могучем витязе охоты к телесным упражнениям. Он приказал выкопать глубокий колодец и каждый день опускал и поднимал в колодец бадью с двумя пятипудовыми гирями. Люту богатырская забава отца была вожделенной. Тогда для него выкопали другой колодец, такой же глубокий, но доставать нужно было воду дубовой бадьей. Сначала сил у Люта хватало на одну-две. Теперь, в свои десять, он таскал по двадцати полнехоньких бадей.

Вот Свенельд и решил соединить два урока. Прочитавши страницу, Лют зарабатывал право достать десять бадей воды или же пустить в цель десять стрел из лука.

В тот день чтение захватило отрока: василевс наставлял сына, как надо беречь самую жгучую тайну греков.

– «До́лжно, чтобы ты проявлял попечение и заботу о жидком огне, выбрасываемом через сифоны, – громко читал Лют, растягивая от напряжения слова. – Если кто-нибудь когда-нибудь дерзнет попросить и его, как многократно просили у нас, ты мог бы возразить и отказать в таких выражениях: «И в этом также Господь через ангела просветил и наставил первого василевса-христианина, святого Константина. Одновременно он получил и великие наказы о сем от того ангела, как мы точно осведомлены отцами и дедами, чтобы он изготовлялся только у христиан и только в том городе, в котором они царствуют, – и никоим образом не в каком ином месте, а также чтобы никакой другой народ не получил его и не был обучен его приготовлению. Поэтому сей великий василевс, наставляя в этом своих преемников, приказал начертать на престоле церкви Божией проклятия, дабы дерзнувший дать огонь другому народу…»

Страница кончилась, грек взял у Люта книгу и закрыл. Лют возмутился:

– Я хочу знать, что сказано дальше!

– Зачем нарушать порядок, который ты сам установил?

– Порядок установил мой отец!

– Блистательный Свенельд утвердил твое решение. Ступай подними десять бадей, тогда продолжим.

Лют закусил верхними зубами нижнюю губу и вдруг кинулся на учителя, норовя ударить в лицо. Учитель перехватил руку, заломил, заставив Люта упасть лицом на стол.