Мимолетное увлечение - Кристи Маккелен

– Разве мы не можем продать «Флэш»? – Уже произнеся это, Тристан понял, что такого шанса у них нет. Радиостанция потеряла свою ценность, погрязнув в долгах.

Отец, похоже, считал точно так же.

– Нет смысла. Я все еще торчу в Бангкоке, но вернусь через два дня и закрою ее. Выплати всем выходное пособие. И к уик-энду уже сможешь вернуться в Шотландию.

– А ты не продашь радиостанцию мне? – вдруг выпалил Тристан, не давая отцу повесить трубку.

Тот изумленно хмыкнул:

– Ты действительно думаешь взять это на себя?

– Да.

Повисла пауза.

– Хорошо. Конечно. Если хочешь.

– Хочу.

– Ну ладно. Считай, что она твоя. Мы утрясем все детали, когда я вернусь.

– Спасибо.

Отец тихо засмеялся:

– Не знаю, за что ты меня благодаришь, но так и быть.

– Как там твой медовый месяц? – спросил Тристан, спохватившись, что за делами совсем забыл узнать об этом.

– О, прекрасно. Сидеть в такой глухомани скучновато, но мы развлекаемся как можем.

Тристан попытался отогнать до отвратительного сентиментальный образ родителя, замаячивший перед мысленным взором.

– Значит, ты без ума от?..

– Сьюзи.

– Да, Сьюзи. Ладно, счастливо вам вернуться.

– Хорошо, увидимся.

Отец отключился, и Тристан, положив трубку, уставился в стену.

Что он натворил? Явно что-то безумное и совершенно непрактичное. Но, кажется, он поступил правильно. Сделал то, что и следовало сделать.

Он поднялся с кресла и направился к двери, чувствуя, как новая цель уже начинает воодушевлять его. Нужно было немедленно найти Лулу и все ей рассказать.

Тристан обнаружил ее в одной из комнаток, где она ненадолго уединилась после своего шоу. Лула настороженно взглянула на него, и Тристан стал с волнением гадать, как же она отреагирует на его новости. Должно быть, обрадуется, хотя сказать что-нибудь наверняка с Лулой было сложно. Ей всегда удавалось удивлять его.

Именно это в ней так ему и нравилось.

Тристан вошел в комнату, и сердце Лулы затрепетало. Она села прямо, собираясь с духом и готовясь к тому, чем может обернуться их разговор.

После инцидента, случившегося накануне в его кабинете, Лула старательно избегала Тристана и сейчас терялась в догадках, как же скажется ее холодность на их отношениях. И кстати, будет ли у нее еще работа к концу дня. Помнится, когда в прошлый раз ей вздумалось перечить боссу, это закончилось увольнением.

Неужели после всего, что их связывало, он укажет ей на дверь? От этой мысли Луле стало дурно. Но еще больше ужасало ее то, что Тристан махнет рукой на их отношения и вернется в свою Шотландию. Нет, ей стоило самой положить конец их роману, чтобы не оказаться плаксивой дурочкой, которую он использует и бросит!

Усевшись на край дивана, на котором она сидела, Тристан с усилием выдохнул и сообщил:

– Я только что разговаривал со своим отцом. Учитывая, что Джез ушел, он хочет закрыть радиостанцию.

От неожиданного и ужасного известия Лула так подскочила на диване, что шея хрустнула.

– Что-о-о? Почему?

– Это долгая история с участием моего непутевого, наивного отца. Но не спеши паниковать. – Тристан предостерегающе вскинул руку. – Выход есть.

Лула немного успокоилась.

– Он выставит радиостанцию на продажу? Или что там обычно делают с компанией…

Он покачал головой и пригвоздил Лулу к месту твердым взглядом.

– Никто не станет покупать радиостанцию в ее нынешнем состоянии, у нас слишком большие долги, и она не приносит достаточно прибыли.

Тристан помедлил, и холодная дрожь пробрала Лулу до костей.

– И что все это значит?

На его деловитом лице не отражалось ни одной эмоции.

– Я куплю радиостанцию и выведу ее на безубыточный уровень, рассчитавшись с долгами. А потом можно будет подыскать инвесторов или покупателей. Это – лучший выход.

– Ты передашь управление текущими делами кому-то еще? – с надеждой спросила Лула. Вероятно, она могла бы сладить с этим, если бы Тристан не принимал активного участия в руководстве.

Но по выражению его лица Лула поняла, что он этого не хочет. Ему нравилось управлять радиостанцией. Тристан с удовольствием «варился» во всей этой суете, да и ситуация на «Флэш» значительно улучшилась с тех пор, как он взял на себя обязанности директора.

– Видимо, будет лучше, если я продолжу руководить радиостанцией.

Лула горестно вздохнула:

– Сколько времени потребуется, чтобы рассчитаться со всеми долгами?

– Не знаю. Мне придется подумать об оптимизации численности персонала и, возможно, провести сокращение. Но, исходя из сделанных мной начальных подсчетов, понятно, что на это могут уйти годы.

– Годы. – Она энергично потерла виски, словно голову пронзила какая-то ужасная мысль.

– Я здесь – самый высокооплачиваемый сотрудник, – тихо продолжила Лула, вспоминая, насколько взлетели ее доходы с тех пор, как она стала вести утреннее шоу. Если бы она уволилась, наверняка удалось бы сохранить остальную часть штата.

Лула встала и повернулась к двери.

– В сущности, все сложилось как нельзя кстати. Мне предложили хорошую работу в Австралии, и я решила за нее взяться. – Она не решалась поднять глаза на Тристана, боясь, что он заметит ее боль. – Если не придется платить мне, сможешь сохранить весь персонал.

– Какого черта? Что еще за ерунда? – Тристан бросился к ней, и Лула отступила к стене. Кровь так и стучала в ее висках, голова отчаянно кружилась.

Лула вскинула руку, останавливая его.

– Правда заключается в том, что я больше так не могу – притворяться, что ничего от тебя не хочу. Потому что на самом деле я хочу – и схожу с ума при мысли о том, что у меня никогда этого не будет!

– Чего же ты хочешь на самом деле? – в ярости прорычал Тристан.

Она посмотрела ему в глаза и выпалила:

– Я хочу надеяться, что когда-нибудь ты захочешь жениться на мне. Хочу равноправное партнерство и крепкий семейный союз для своих будущих детей, которого у меня никогда не было. Хочу, чтобы ты ставил отношения со мной выше всего остального. Даже своей хваленой бизнес-империи.

Тристан посмотрел на нее так, словно она влепила ему пощечину.

– «Захотеть жениться» – это не про меня. – Задумчиво потерев подбородок, он сухо рассмеялся. – Боюсь, моя бедная голова этого не выдержит и взорвется.

От того, как легкомысленно он относится к столь важным для нее понятиям, слезы хлынули из глаз Лулы.