Максимилиан Волошин и русский литературный кружок. Культура и выживание в эпоху революции - Барбара Уокер

побережье Крыма, царства мириад древних цивилизаций и мифов, Коктебель с его желтыми холмами и ароматными колючими кустарниками, сверкающими под солнцем ленивыми водами Черного моря и эффектными скалами одним своим видом производил неизгладимое впечатление на приехавших с севера гостей. Менее чем в миле от дома Волошина, в море у прибрежных скал, находилась созданная самим морем и встающая из него арка – ворота, через которые, как говорили, Орфей пытался вывести Эвридику из Аида. В менее давние времена окрестности Коктебеля были заселены булгарами и крымскими татарами, потомками азиатских племен, существовавших во времена Древней Руси. Своими платьями и шароварами из струящихся тканей, не говоря уже о прискорбном булгарском обычае воровать лошадей, они значительно усиливали магическую притягательность этого места для тех, кого привлекала русская разновидность ориентализма. Сам Коктебель был бывшим булгарским селом, которое в течение предыдущих десятилетий было постепенно освоено русскими, искавшими новые места для отдыха.

В этом смысле поселок, да и сам дом Волошина отражали явления российской социальной истории XIX века. Развитие Коктебеля как русского дачного поселка стало частью более обширного процесса постепенного формирования в России среднего слоя общества, представители которого искали летние дома, часто в сельской местности, чтобы отдохнуть от городского образа жизни [Lovell 2002:66–87]. Крым с его древней и кажущейся такой романтической историей, в которой присутствовали не только скифы, греки и хазары (и это только некоторые их многочисленных племен и империй, тысячелетиями использовавших Черное море для торговли и установления политической власти), но также завоевание империями и знаменитые путешествия мировой литературы, был чрезвычайно привлекателен для тех представителей образованной элиты, кто имел средства или начинал накапливать их и располагал свободным временем для летнего отдыха. С открытием железной дороги из Москвы в Крым в десятилетия, последовавшие за Крымской войной, в эту область устремлялось все больше и больше русских. Елена Оттобальдовна, мать Волошина, была в числе первых коктебельских поселенцев, и дом Волошиных стал настоящей находкой для разрастающейся колонии дачников.

Другой ключевой ресурс, на который полагался Волошин, был тесно связан с его матерью. Даже такое яркое, идеалистическое проявление коммунитас, как коктебельский кружок Волошина, подразумевало наличие прочной материальной базы: дома и налаженного хозяйства, которое обеспечивало бы гостей и членов кружка кровом, пищей, развлечениями и всеми другими удобствами, необходимыми для его успешной деятельности. И Волошин смог удовлетворить эти потребности именно благодаря Елене Оттобальдовне. В его кружке ей было суждено стать незаменимой соратницей сына, в частности, обеспечивая не только эмоциональную, но и экономическую поддержку этим сложным, амбициозным молодым женщинам, обеспечивая физический порядок в доме и неся на себе расходы по его содержанию. Все это было сложнее, чем могло бы показаться, поскольку дом Волошина частично функционировал как летний пансион для членов кружка, а также для других гостей. Сам Волошин испытывал сильную неловкость, когда дело доходило до платы за постой, и был рад предоставить улаживание этих дел матери, не марая, так сказать, руки и сохраняя более чистые отношения с гостями [Цветаева М. 1994–1995, 4: 179]. Отношения между Волошиным и его матерью не были простыми или само собой разумеющимися; на протяжении нескольких лет, вплоть до 1911 года, в них случались перепады.

Елена Оттобальдовна была главным звеном, связывающим Волошина с Коктебелем. В прежние годы он даже предлагал переехать в протянувшиеся вдоль Черного моря Кавказские горы, а не в пыльный Коктебель; однако она приняла решение ехать именно туда и в 1890-е годы в числе нескольких других первопоселенцев построила там первый дом Волошиных. Свой собственный дом в Коктебеле Волошин начал строить в 1903 году. Однако за строительством в основном следила Елена Оттобальдовна; она же продолжала управлять его собственностью и делами в Коктебеле в те годы, когда он находился в Европе или жил в городах России. Мысли Волошина обратились к крымским пейзажам его юности только тогда, когда у него возникли серьезные проблемы в отношениях с женой[109]. И только с распадом своего первого брака он задумался о том, чтобы постоянно жить на коктебельской даче и приглашать к себе гостей. Однако для того, чтобы сделать Крым центром своей жизни, Волошину надо было договориться с женщиной, которая до той поры была там единоличной хозяйкой, – своей матерью.

В отношениях между матерью, наделенной необычайно сильным характером и воспитавшей сына в одиночку, и не менее волевым сыном, который самостоятельно добрался до Парижа, было много противоречий. Теперь, в 1910 году, он хотел в некотором смысле вернуться в семью, но при этом не утратить то чувство свободы и индивидуальности, которое приобрел за годы, проведенные вдали от матери. Если бы его брак не распался, его отношения с ней могли бы сложиться совсем по-другому. Присутствие другой женщины, выступающей в качестве его главного доверенного лица и партнера в эмоциональных и экономических вопросах, особенно в домашних делах, могло бы легко сместить баланс сил не в сторону Елены Оттобальдовны или, по крайней мере, смягчить обмен ударами при столкновениях двух одинаково волевых, но непохожих по стилю поведения личностей. Однако при отсутствии такого противовеса в их непростых попытках достигнуть компромисса Максу и его матери часто приходилось совместно заниматься вопросами, которые каждый из них мог бы предпочесть решать самостоятельно.

Источником особого раздражения и разногласий между ними оставались деньги; там, где пересекались эмоциональные и экономические связи, могло искрить. Тем не менее они часто оказывались тесно связаны друг с другом своими относительно стесненными финансовыми обстоятельствами; возможно, ключевая роль этого аспекта их взаимоотношений обусловила прочность их последующего партнерства в гостеприимстве, оказываемом кружку. Яростно отстаивающая свою независимость Елена Оттобальдовна оказалась заложницей своего экономического положения; возражая на словах против денежных займов, она была вынуждена пойти по этому пути, для чего ей пришлось обратиться за помощью к Волошину и его знакомым. В 1908 году, переступив через себя и испытывая неловкость, она позволила Максу помочь ей занять где-то от тысячи до двух тысяч рублей у одной из родственниц Маргариты Сабашниковой. В конце концов, Сабашниковы были зажиточным купеческим семейством, и несмотря на то что они изначально не одобряли Макса и его женитьбу на Маргарите, тем более что к этому времени супруги уже расстались, Максу удалось завоевать друзей в лоне этой семьи, которые рады были оказать помощь, когда могли. (Впоследствии такая помощь включала в себя публикацию книги выполненных Волошиным переводов французского писателя де Сен-Виктора, а также одалживание ему денег на поездки.) Переговоры о залоге – коктебельском доме, поскольку, в сущности, речь шла о частной ипотеке, – и процентах шли сложно