Обратный ход - Реймонд Чандлер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут появилась полиция.
Сначала два парня из патруля, спокойные, серьезные, в новенькой форме и с невозмутимыми лицами. Затем здоровый напористый сержант, который назвался дежурным сержантом патруля Хольцминдером.
Он бросил взгляд на рыжего и подошел к постели, – Вызови «скорую помощь», – бросил он коротко через плечо.
Один из полицейских вышел к машине. Сержант наклонился над Гоблом.
– Хочешь рассказать?
– Рыжий избил меня. Он взял мои деньги. Взял меня на пушку в «Касе», заставил привезти его сюда. Затем он избил меня.
– Почему?
Гобл испустил подобие вздоха, и его голова откинулась на подушку. Он потерял сознание или притворился. Сержант выпрямился и повернулся ко мне.
– Что вы расскажете?
– Мне нечего рассказывать, сержант. Я ужинал сегодня с этим человеком.
Мы встречались пару раз. Он сказал, что он частный детектив из Канзас-Сити.
Не знаю, что привело его сюда.
– А этот? – сержант сделал неопределенное движение в сторону рыжего, который все еще неестественно ухмылялся.
– В жизни его не видал. Ничего о нем не знаю, кроме того, что он поджидал меня с револьвером в руках.
– Это ваша монтировка?
– Да, сержант.
Другой полицейский вошел в комнату и кивнул сержанту:
– В пути.
– Значит, у вас была монтировка, – сказал сержант спокойно, – Почему?
– Скажем, у меня было предчувствие, что меня поджидают.
– Скажем, что это было не предчувствие. Скажем, вы знали это. И не только это.
– Скажем, что вы не будете называть меня лжецом, не зная, в чем дело.
Этот тип, может, и гангстер, но все же у него сломаны оба запястья. Знаете, что это значит, сержант? Он никогда больше не возьмет пушку в руки.
– Значит, мы привлечем вас за нанесение тяжелых телесных повреждений.
– Как вам угодно, сержант.
Затем приехала «скорая помощь». Они взяли Гобла первым, а затем санитар наложил временные шины на запястья рыжего. Они развязали его колени. Он глянул на меня и рассмеялся.
– В другой раз, кореш, я придумаю чего пооригинальнее, но ты чисто сработал.
Он вышел. Двери «скорой помощи» захлопнулись, завыла сирена, и машина скрылась в ночи. Сержант устало вытирал пот со лба.
– Давайте попробуем еще раз. С самого начала, – сказал он ровным голосом. – Как будто мы не вцепились друг другу в глотки, а лишь пытались понять друг друга. Попробуем?
– Да, сержант. Попробуем. Спасибо за доверие.
В конце концов я оказался в участке. Капитана Алессандро не было. Я подписал протокол допроса, который вел сержант Хольцминдер.
– Монтировка, а? – сказал он задумчиво. – Мистер, вы здорово рисковали.
Он мог пристрелить вас несколько раз, пока вы размахивались.
– Не думаю, сержант. Я здорово шарахнул его дверью. И я не очень-то размахивался. А может, он и не собирался пристрелить меня. Я не думаю, что он пустился в это приключение по собственной инициативе.
Еще немного таких разговоров, и они разрешили мне уйти.
Было уже слишком поздно для задушевных бесед. Но все равно я пошел к маленькой аккуратной телефонной кабинке и набрал номер «Каса дель Пониенте».
– Мисс Мэйфилд, будьте любезны. Мисс Бетти Мэйфилд. Номер 1224.
– Я не могу беспокоить постояльцев в такой поздний час.
– Почему? У вас сломано запястье? – Я был груб в эту ночь. – Думаете, я позвонил бы, если б мог ждать? Он соединил меня, и она ответила сонным голосом.
– Говорит Марлоу. Прийти к вам или вы придете ко мне? Случились крупные неприятности.
– Что? Какие еще неприятности?
– Поверьте мне хоть раз. Подобрать вас на стоянке?
– Мне надо одеться.
Я вышел к своей машине и поехал к «Касе». Я курил уже третью сигарету и уже жалел, что позвонил, когда она быстро и бесшумно подошла к машине и села в нее.
– Я не знаю, о чем речь, – начала она. Но я перебил ее:
– Только вы и знаете, в чем дело. И сейчас же мне расскажете. И не стоит изображать возмущение. Со мной этот номер больше не пройдет.
Я рывком тронул машину с места, пронесся по безмолвным улицам, спустился вниз к «Ранчо Дескансадо» и поставил машину под деревьями. Она вышла, не говоря ни слова, я отпер дверь и зажег свет.
– Виски?
– Ладно.
– Таблеток не принимала?
– Нет, не сегодня, если вы имеете в виду снотворное. Я кутила с Кларком и выпила слишком много шампанского. А от него меня всегда клонит в сон.
Я налил виски в два стакана и дал ей один. Я сел в кресло и откинулся.
– Извините, – сказал я, – я немного устал. Раз в два-три дня мне нужно присесть. Это слабость, с которой я пытался бороться, но я уже не так молод.
Митчелл мертв.
Она вздрогнула, а может быть, и побледнела. Я не мог судить наверняка.
– Мертв? – прошептала она. – Мертв?
– Ну, хватит. Как сказал Линкольн, можно дурачить всех детективов в течение некоторого времени, можно дурачить некоторых детективов все время, но невозможно...
– Заткнись! Заткнись немедленно! Что ты из себя строишь?
– Просто человека, который старался изо всех сил помочь тебе. Человека с опытом в таких делах, видящего, что ты влипла, пытающегося помочь тебе выпутаться, без всякой помощи с твоей стороны.
– Митчелл мертв, – сказала она тихим, сдавленным голосом. – Я не хотела тебя обидеть. Где?
– Его машина была найдена за городом, в двадцати милях отсюда, на проселочной дороге. Место под названием каньон Лос-Пенаскитос. Пустыня, В машине ничего не было, даже чемоданов. Просто пустой автомобиль стоит на обочине дороги.
Она заглянула в стакан и отхлебнула здоровый глоток.
– Ты сказал, что он мертв...
– Кажется, прошли годы, но на самом деле лишь несколько часов назад ты приходила ко мне и предлагала лучшую половину Рио, чтобы сбагрить его труп.
– Но ведь не было... я имею в виду, мне просто приснилось...
– Уважаемая, вы явились сюда около трех часов утра в почти шоковом состоянии. Вы описали мне, где он был и как он лежал в шезлонге на вашей веранде. Я поехал с вами в гостиницу и поднялся по служебной лестнице с профессиональной осторожностью. Что же я увидел? Митчелла нет, а вы спите в своей узкой девичьей постели в обнимку со снотворной таблеткой.