Гарольд Храбрый - Борис Финкельштейн

Казначей бросил на присутствующих настороженный взгляд и выжидающе посмотрел на короля. Тот кивнул и негромко произнёс:

— Согласен с тобой... И граф Гюрт говорил о том же не далее как нынче утром. Так, Гюрт?

— Так, — отозвался граф.

— И что ты предлагаешь? — вновь обратился к казначею король. — Как нам бороться с бедой? Как сделать Англию богаче?

— Путём повышения податей! — вмешался в разговор эрл Сигевульф. — Чем больше их соберём, тем больше денег будет в казне!

Король задумчиво взглянул на него. Затем обратился к присутствующим:

— Кто ещё так считает?

— Все, государь! — воскликнул архиепископ Стиганд.

— Это так, друзья мои?

— Так! — в один голос отозвались члены совета. Лишь Гюрт и Леофвайн промолчали.

— Надо ужесточить законы, карающие тех, кто уклоняется от уплаты податей! — пробасил Сигевульф.

Король повернулся к казначею и спросил:

— Ты с этим согласен, друг мой?

— Нет, государь...

— Мгм... А что ты предлагаешь?

Казначей с сокрушённым видом молчал, не решаясь противоречить знатным сеньорам.

— Молчишь, — усмехнулся король. — Тогда скажу я... Датские подати разорили народ. Это никуда не годится. Я полагаю, нам следует снизить размер поборов, взимаемых с крестьян и ремесленников. Да, да, именно снизить! — подчеркнул он. — Чтоб наши подданные могли вырваться из нищеты. И производить больше продуктов и товаров на продажу. Так, любезный?

— Так, государь, — откликнулся казначей.

Опешившие приближённые с сомнением глядели на короля.

— Не убедил я своих вассалов! — Гарольд усмехнулся, стараясь разрядить возникшее напряжение.

— Я понимаю их недоверие, государь, — подал голос казначей, — но тем не менее полностью разделяю ваши взгляды. И не вижу иного выхода!

— А мы видим, мой король! — сказал Сигевульф. — Надо сменить казначея!

— Может, и короля? — быстро спросил Гарольд.

Толстяк промолчал.

— Коней на переправе не меняют, друг мой! — мягко произнёс король. — Что же касается снижения поборов, то я полагаю, что это единственный разумный путь. Прежде всего потому, что нам нужны деньги для создания войска...

— И флота! — добавил Гюрт.

— И флота, — кивнул Гарольд. — Сухопутное и морское ополчение громоздки и плохо управляемы! Кроме того, у нас мало гаваней. А корабли появляются в море лишь на короткое время. Именно поэтому датчане смогли одержать над нами верх!

— Следовательно, нам надо повышать, а не снижать подати! — проворчал Сигевульф.

— Этельред уже пытался идти по пути, к которому вы меня склоняете, — усмехнулся Гарольд. — При нём кроме датских были введены корабельные и прочие дополнительные поборы... Чем это кончилось, вы прекрасно знаете... Разорив народ, Безрассудный[20]отдал королевство на поругание... И что? Мне последовать его примеру? Вы этого хотите?!

Гарольд обвёл присутствующих взглядом. Те озадаченно молчали, не находя, что возразить.

— С разорённым, нищим народом страну не уберечь! — вновь заговорил король. — Мы должны начать преобразования, ибо иного выхода нет. Либо мы укрепим Англию, либо окончательно потеряем её. С этим-то вы согласны, любезные мои?

Приближённые без особого энтузиазма закивали. Король откинулся на спинку кресла и улыбнулся, его глаза засветились лукавством.

— Кроме того, — продолжил он свою мысль, — необходимо повысить плату всем тем, кто состоит на королевской службе. Таны и хускерлы ежечасно рискуют жизнью, защищая своего короля. Не пристало им заботиться о хлебе насущном. Голодный вассал много не навоюет. И не устоит перед соблазном поживиться за счёт сюзерена.

Эти слова произвели на присутствующих совсем иное впечатление. Они заметно повеселели, лишь Сигевульф остался хмурым и недовольным.

— Поощряя служивых людей, не следует забывать и о церкви, — вновь заговорил король.

— Но ведь у нас нет денег! Казна почти пуста! — подал голос казначей.

— Ничего, — спокойно ответил Гарольд. — Сейчас нет, потом будут. Народ окрепнет, и деньги появятся. А пока разумно используем то, что осталось в казне... И вот что, любезный, надо отчеканить новую монету.

— С вашим именем? — уточнил казначей.

— На ней должно быть выбито слово «Мир»... Таким образом я обращусь к христианским государям и призову их жить по законам совести и справедливости.

Приближённые уважительно взглянули на своего короля. После короткой паузы граф Гюрт обратился к нему с новым вопросом:

— А не поставить ли заслон чужеземным товарам? Путём увеличения пошлин, взимаемых с торговцев? Чем меньше товаров они будут ввозить, тем меньше мы будем тратить!

— Это не поможет, брат, — возразил Гарольд. — Цены взлетят, а отток денег из Англии увеличится... Нет, друг мой. Как я уже сказал, надо всемерно поддержать крестьян и ремесленников. Наши товары не должны уступать привозным!

Король обвёл присутствующих горящим взором и продолжил:

— Мало того. Надо подвигнуть моих ленивых подданных к вывозу зерна, железа, украшений, вышивок и прочих товаров, коими славится Англия, за пределы страны. Кто у нас торгует? Ломбардцы, фламандцы, норманны и прочие иноземцы. А нам нужны свои оборотистые люди. Саксы любят копить. Надо, чтоб они захотели торговать. Следует продумать систему поощрения торговцев...

Король перевёл дыхание.

— Что же касается предстоящей войны, то главная сила норманнов — лучники и тяжёлая рыцарская конница. Мы же привыкли биться с пешими викингами. Придётся менять привычки. У меня уже есть кое-какие соображения. Я обдумаю их и вынесу на ваш суд...

Гарольд окинул присутствующих внимательным взглядом. Затем повернулся к Гюрту и неожиданно спросил:

— Брат! Каково настроение восточных англов?

— Отличное, мой король! — ответил граф.

— Ты считаешь, они не подведут?

— Не подведут! Они будут биться не щадя живота!

Гарольд обратился к командиру датских гвардейцев:

— А что думают мои датчане?

Тан вскинул глаза:

— Если понадобится, мы все как один умрём за тебя, мой король!

— Дай Бог, чтоб это не понадобилось, — качнул головой Гарольд.

— Государь! — обратился к нему эрл Сигевульф. — Мы опирались на норманнов, чтоб сбросить датское ярмо. А теперь хотим использовать датчан, чтоб отбиться от норманнов! Не повторяем ли мы одну и ту же ошибку?