Люблю тебя врагам назло - Татьяна Никандрова

— Брось, тебе что не понравилось? — немного обиженно спросил я.

— Конечно, нет, — прошипела Алиса.

— А твои губы говорили об обратном…

— Замолчи, Калашников, замолчи — Малыгина стала пунцовой и ускорилась, очевидно рассчитывая оторваться от меня.

Но бегала она едва ли лучше, чем притворялась.

— Алис, я же не навязываюсь. Не хочешь, чтобы я тебя целовал, не буду. Честное слово, в следующий раз прикоснусь к твои губам только тогда, когда ты сама об этом попросишь.

— Замечательно! — кивнула она. — А пока этого не произошло, отстань от меня, пожалуйста!

Я хотел продолжить диалог, но физрук позвал всех парней к себе, так что мне все-таки пришлось оставить Алису в покое.

Алиса

Не думать о Калашникове и его поцелуе в сто раз сложнее, когда он все время маячит рядом и пожирает меня своими зелеными глазами хищника. Я бы отдала все, что угодно, лишь бы вырезать из памяти момент нашего поцелуя, но он, как назло, то и дело прокручивался в моей голове.

После физкультуры мы направились в кабинет химии, где должен был пройти последний урок. Из-за переодеваний я вбежала в класс перед самым звонком и сразу почувствовала напряженную атмосферу, царящую там.

Лиана Анасовна, учительница химии, выглядела растерянной и непонимающе смотрела на Игната Баширова, стоящего перед ней.

— Я вам говорю, я точно оставил телефон в рюкзаке, когда уходил на физкультуру, — говорил мой одноклассник.

— Сейчас мы пригласим вашего классного руководителя, — кивнув, ответила она.

Все мои одноклассники с заинтересованными лицами наблюдали за тем, как она звонит Ксении Степановне и просит ее прийти к нам в кабинет.

— А что случилось? — шепотом спросила я у Наташи.

— Баширов потерял свой мобильник. Говорит, перед физрой положил его в рюкзак, а сейчас не может найти, — пояснила подруга.

Через пару минут в кабинет влетела встревоженная Ксения Степановна. Игнат ввел ее в курс дела, и учительница недоверчиво покосилась на него.

— А ты хорошо посмотрел? Может, в какой-нибудь дальний карман завалился? — предположила она.

— Я все посмотрел, — отозвался Игнат. — Если хотите, сами проверьте.

— А ты пробовал звонить на него?

— Да, но безуспешно. Видимо, телефон на беззвучке, — пояснил Баширов.

— Ксения Степановна, я лично видел, как перед физкультурой Игнат клал телефон в рюкзак. А после он перерыл все свои вещи, — вмешался в разговор Тарасов.

— Да, я тоже это помню, — поддержал Кирилл Демидов.

— Мне кажется, мобильник украли, — завершил свою мысль Глеб.

— Но кто мог его украсть? — недоумевала Ксения Степановна. — В раздевалке же был только наш класс, а на урок ее закрыли на ключ, разве нет?

— Да, но… — как бы нехотя начал Тарасов. — Калашников во время урока брал ключ у физрука и зачем-то ходил в раздевалку.

Повисла тишина. Неприятная, липкая и неловкая. Мой взгляд невольно обратился к Ярославу, который, развалившись, сидел на своем стуле. Его лицо было серьезным и, как мне показалось, немного разочарованным.

— Ярослав, это правда? Ты ходил в раздевалку посреди урока?

— Да. Я переодевал толстовку, которая испачкалась во время занятия, — его голос звучал уверенно и совершенно спокойно.

— Хорошо-хорошо, — выдохнула Ксения Степановна, явно нервничая. — Ты был там один, верно?

— Да, — кивнул парень.

— Ксения Степановна, я не хочу ни кого обвинять, но это первый случай воровства в нашем классе за одиннадцать лет. А в этом году пришел Калашников и… — подал голос Тарасов.

— Что ты хочешь сказать?! Что раз Ярослав новенький и раз он ходил в раздевалку один, то это он украл телефон?! — сама того не ожидая, с вызовом спросила я.

— Я не говорил этого, Алиса. Это ты так подумала, — с кривой улыбкой ответил Глеб.

— Дети, успокойтесь, — вмешалась классная руководительница. — Никто никого ни в чем не обвиняет. Презумция невиновности, помните?

Я буравила Тарасова гневным взглядом. Он со своими гаденькими намеками вывел меня из себя. В том, что Ярослав не брал телефон я не сомневалась, но я боялась, что большинство моих одноклассников могут подумать иначе.

— А давайте обыщем рюкзак Калашникова, и дело с концом? — предложила Кристина Донцова.

— На каком это основании ты собралась обыскивать его рюкзак?! — от возмущения я чуть не задыхалась.

— А что такого? — она картинно пожала плечами. — Калашников — главный подозреваемый просто потому, что один ходил в раздевалку во время урока.

— А что, если телефон украл тот, кто вошел в раздевалку самый первый после окончания физкультуры? Что, если Баширов его тупо потерял? Эти варианты ты не рассматриваешь? — выпучив глаза, спросила я.

Донцова напустила на себя скучающий вид и ничего не ответила. Ух, змеюка!

- Знаете, Ксения Степановна, я вспомнил об одной функции… "Поиск украденного телефона" называется. Если мне кто-нибудь одолжит смартфон, то я войду в свой гугл-аккаунт и попробую прозвонить мобильник, — вдруг сказал Баширов.

Тарасов передал Игнату свой телефон, и тот начал быстро водить пальцем по экрану. Нервное напряжение в классе достигло максимума. Не знаю, почему, но я сама так разнервничалась, что вспотела.

Я обернулась к Калашникову, и наши взгляды встретились. Его губы были растянуты в легкой улыбке, а зеленые глаза будто гипнотизировали меня. Я хотела отвернуться, но не могла. Все сидела и смотрела на него. Тонула в глубине его глаз и ничего не могла с этим поделать.

— Есть! — раздался голос Баширова. — Сейчас посмотрим, получится ли заставить мой Самсунг издавать звуки.

Все замерли в томительном ожидании. И сигнал реально раздался. Тихий, невнятный, но вполне различимый. Ребята начали озираться по сторонам и прислушиваться. Телефон пиликал в чьем-то рюкзаке.

Внезапно меня резанула ужасная мысль: а что, если мои одноклассники сговорились и подложили Калашникову в сумку телефон, чтобы подставить его и вытурить из нашей школы? Как же это подло! Но, к сожалению, они были на такое способны. Дети, как нас назвала Ксения Степановна, порой могут быть очень жестоки.

Каково же было мое удивление, когда я поняла, что мобильник Баширова пиликал в рюкзаке у Антюшина! Это что еще за прикол? Зачем Боре, который мог позволить купить себе любой телефон, сдался Самсунг Игната?

Судя по недоумению на лице Ксении Степановны, она задавалась тем же вопросом.

— Борис, что это значит? — удивленно спросила она.

Антюшин выглядел ошарашенным и растерянным. Он часто моргал и качал головой.