Мэтт Грэнвилл, Везучий Неудачник - Лилия Ильюшина

Но раз за разом я натыкался на совершенно ненужные мне разговоры. И случайно выцепил знакомое имя:

– …с Чарли Пранка такого не было.

– А что думает твой дядя?

– Никто не знает, что делать и с чем это вообще связано. И ткачи, и вышивальщицы работают день и ночь, но ковер как трясло, так и трясет.

– Дядя не говорил, это как-то связано с Проклятой Молли?

– Или с конкурсом. Он сказал, в этом году слишком много странностей. Он потребовал собрать совет Ордена. Представляешь, дядя думает, вдруг Чарли Пранк вернулся!

Это шептались Дерек Хельм и Мартен. Получается, наш золотой мальчик – племянник Торстена Хельма, главы Гильдии Вышивальщиц. Ну-ну, конечно, а будут рассказывать, что на конкурсе все по-честному! Я так задумался, что не заметил, как все уставились на меня. Очнулся, когда Рива помахала перед глазами ладонью и показала в окно. Я достал из левого уха затычку и услышал печальное «Ик! Ик!», которое пробивалось через все громыхание.

– Ой, там твоя жаба! Такая милая! Пойдемте на нее посмотрим! – радостно воскликнула Рива, и я пожалел, что кто-то додумался снять с Жабы заклятье тишины.

Парни-студенты немного задержались, рассчитываясь с Полутиэль, а мы вышли на улицу. На прощанье сапог, в котором хранились затычки, больно заехал мне под зад. Впервые в жизни я подумал, что розыгрыши и приколы Чарли Пранка начали надоедать.

Икучая Жаба гордо восседала верхом на смелле. Животное орало благим матом, изо рта текла слюна. В общем, мнение об уме смеллов оказалось ошибочным. Вживую он был еще тупее. Воняло так, что все дружно зажали носы. Жаба нелепо взмахнула лапками, шлепнулась вниз и заковыляла ко мне. Девчонки заахали от умиления. Эти любую змею пригреют, только изобрази безграничную любовь. Но взять Жабу на руки никто не решился: даже влюбленные рептилии на ощупь отвратительны.

– Скоро начнутся передвижки, может, кого-то нужно проводить? – с надеждой спросил Дерек, глядя на Вайверин.

Но она вежливо со всеми попрощалась и ушла одна. Зато мне и Риве с Дэйвом оказалось в одну сторону. Хоть рот у нее и правда не закрывался, среди советов были и дельные:

– Ну кому нужно готовить сто испытаний? Это ж тьму времени надо потратить, чтоб согласовать с Магистратом, Гильдией и Цехом все детали! Лучше поискать описания прошлых конкурсов, вот и будем знать, что нас ждет! Вот у этого Стократуса и можно все выведать!

Мы еще немного поболтали, а потом разошлись каждый в свою сторону.

Стоило переступить порог, как я увидел разбросанные по полу разноцветные пуговицы. Деревянной рукой я поднял их одну за другой. Да, это именно те самые, с которыми когда-то любила возиться Бусинка. Дерево-в-дереве было обмотано полосатым Ворониным шарфом, а под ним валялась шкатулка-пандорка с погнутым замком. Было видно, что по нему колотили чем-то острым. Клювом, например.

– Ворона! Ты что натворила?

– Я думала, ты деньги прячешь! Драгоценности! А оттуда всякий хлам как посыпался!

Проклятущая птица забралась куда-то на самый верх, снизу ее даже видно не было. Я сложил обратно в шкатулку пуговицы, брелок с Джеком-попрыгунчиком, сломанный транспортир и большую серебряную ложку в темных пятнах. Повертел в руках свои магические браслеты. Надо же, когда-то я так им радовался, даже рукава рубашки подворачивал, чтобы были заметнее. А теперь и не вспоминаю, что они есть. Брелок я стащил у папы – он фанат всяких таких штук.

Ворона лезла обниматься и рассказывала, как она гордится. Каялась, что ей нечем меня угостить, дома ни крошки. И тут до меня по-настоящему дошло. Я сделал это! Справился и без магии! В душе расцветали подснежники. Но весной из-под снега выходят не только цветы, но и собачье дерьмо. Цифры на столе переливались все тем же демоническим синим пламенем. Долг никуда не делся. Никаких сокровищ я не нашел. Осталось всего два дня. Или Мракотан.

Но сегодня был день подвигов. И я решился на то, что раньше считал невозможным. Подошел к кастрюле, налил себе полную тарелку борща и съел все до капли. Ворона потрясенно смотрела на все это, раскрыв клюв.

Заклинания, сами понимаете, были недоступны, а мыть посуду руками было лень. Так что я сунул тарелку в раковину, от нечего делать пнул столб грязевого желе и вышел в холл. Чего-то не хватало, и я не мог понять чего. На полу россыпь разноцветных пятен, на стенах – потеки. Кому-то не повезет оттирать все это. Порывшись в стопке журналов, я выбрал парочку и завалился на кровать. Прямо в ботинках.

Я знал наизусть все комиксы о Чарли Пранке, но то, что он может вернуться, – такое даже в голову не приходило. С ума сойти, а если дядя Дерека прав? Да я жизнь отдам, только бы увидеть своего кумира! Чарли Пранк – человек, для которого не существовало авторитетов, он был гением розыгрышей и жил так, как хотел, а не так, как надо! Эта дуреха Китти Плюш не понимает, что придумать классный розыгрыш гораздо сложнее, чем вызубрить кучу заклинаний! А уж о силе магии я вообще молчу. Притащить в «Сироту» ледяного дракона – да за это «Мага года» давать надо! Хотя путаные меню и сапог были, признаться, так себе. Ну, даже у гениев бывают проколы, подумаешь.

Шее стало ужасно щекотно, и я отвернул воротник, чтобы посмотреть, в чем дело. Это рожица, знак Феррариуса, скреблась на волю. Она показала мне язык и подмигнула Вороне. Уверен, с приглашением они бы нашли общий язык.

– Ворона, куда ты его дела? – Я кубарем скатился с кровати.

Гадкая птица, которая тихонько кралась в сторону кухни, с перепуга подскочила и ударилась головой о балку. Надеюсь, хоть от этого она поумнеет!

– Кого дела? Куда дела? Как дела? Как делá?

Кажется, мозги ей отшибло окончательно.

– Приглашение! Оно было в шкатулке! Признавайся, куда ты его засунула!

– В глаза не видела, клянусь своей скорлупой!

Я обыскал весь дом, посмотрел во всех комнатах, но нигде не было ни письма, ни книги, в которую я его положил. Приглашение исчезло. Ворона уселась на дерево-в-дереве и наотрез отказалась спускаться. Заявила, что сегодня она занесла себя в Книгу Диковин Карпетауна и теперь должна охраняться ото всех, кто на нее так злобно зыркает. После того как я пару раз споткнулся о Жабу и наорал на нее, та забилась в ванную, и теперь из лужи торчали только глаза. Но я дал слово, что во что бы то ни стало найду письмо. Мэтью Грэнвилл не бросает друзей – они сами от него разбегаются!

– Ты чего раскудахтался? Подумаешь, письмо пропало! Как будто оно тебе еще нужно!

– Это ты ни на что не нужна, даже обнимашек не дождешься! А письмо – оно за меня всегда было. Помогало, не то что ты!

– Тогда радуйся! Ты-то скоро в Мракотан попадешь, а оно на воле останется, – обиделась Ворона и отвернулась.

Часа через два, когда я махнул рукой на поиски и завалился спать, вокруг меня сомкнулись большие темные крылья.

– Есть идея. Письмо ведь было в книге, да? А книга, скорее всего, сбежала к Стократусу.