Хаски и его учитель белый кот. Том III - Жоубао Бучи Жоу

Сказав это, он взмыл ввысь и, раскрыв свой хвост из девяти золотых перьев, проволок его по земле. Когда его крылья открылись и закрылись, земля содрогнулась, затряслись горы и обвалились холмы! Если бы это не было прелюдией к концу этого мира, то можно бы было сказать, что подобная невероятная сцена потрясала воображение.

— Отступаем! — сурово приказал Чу Ваньнин.

И в этом решении он был не одинок. Практически одновременно с ним почти все главы и старейшины школ отдали тот же приказ…

Нужно отступить.

Выживание — врожденный инстинкт человека, так что дважды повторять не пришлось. Перед изначальным фениксом любой заклинатель был муравьем или горчичным зернышком, так что один за другим люди вскочили на свои мечи и помчались в направлении, противоположном полету Шихуана.

В этот момент младший Мэй Ханьсюэ наконец добрался до Чу Ваньнина. Смахнув со лба спутанные волосы, он сказал:

— Образцовый наставник, пожалуйста, прикажите им отступать к Пространственно-временным Вратам Жизни и Смерти.

Прежде чем Чу Ваньнин успел о чем-то его спросить, он добавил:

— Этот бренный мир давно уже при смерти. На протяжении последних восьми лет мы с Сюэ Мэном постоянно искали способ, когда этот день придет, смягчить последствия обрушившегося на нас бедствия. После того как два мира окончательно сошлись, мы использовали тяжелую броню Сюань-У, чтобы создать защитный магический круг рядом с Пространственно-временными Вратами Жизни и Смерти.

Тяжелая броня черепахи Сюань-У была древней реликвией той же эпохи, что и изначальный феникс Шихуан. Использовав ее как основу, можно было укрепить защитный купол в десятки миллионов раз.

По передаваемой из уст в уста легенде, эти доспехи в виде огромного панциря находились в самом гиблом месте Восточного моря.

Через какие испытания и невзгоды пришлось пройти братьям Мэй и Сюэ Мэну этого мира, чтобы вернуть эти доспехи…

— Образцовый наставник, — продолжил настаивать Мэй Ханьсюэ, — пожалуйста, скажите всем отходить туда. Пусть все возвращаются в свой мир.

— …

— Раз уж этот мир породил это бедствие, будет правильно, если здесь все и закончится.

Когда его голос затих, Шихуан вдалеке уже взмахнул крыльями и взлетел. Золотисто-алые перья его хвоста ударили о землю, породив тысячи лавин. После этого феникс превратился в красный свет между небом и землей. Его скорость была так высока, что никто не мог его увидеть, однако в тот же миг Хуанхэ потекла вспять, а Янцзы поднялась и хлынула ей навстречу. Казалось, вся вода мирового океана поднялась, когда, обнажив дно, необъятное синее море породило невиданной высоты волну, устремившуюся к материку с намерением его уничтожить!

Воды безбрежного моря[306.2] поднялись до небес, в мгновение ока ввергнув мир в первозданный хаос.

Чу Ваньнин собирался отступить, но заметил, что пожирающая землю огромная волна быстрее, чем пытавшиеся убежать от нее на мечах заклинатели. В мгновение ока она вплотную приблизилась к ним, и появилась угроза, что наводнение скоро настигнет в спешке отступающих людей.

Мгновенно приняв решение, Чу Ваньнин ответил Мэй Ханьсюэ:

— Вместе с Сюэ Мэном ведите их вперед, а я пока останусь здесь и попытаюсь выиграть немного времени.

С этими словами он опять использовал талисман призыва дракона и на нем взмыл ввысь:

— Тяньвэнь! — сурово сказал он. — Десять Тысяч Гробов!

Из недр земли поднялись ветви ивы. Прокусив палец, он капнул на них кровью и крикнул:

— Возвести стену!

Подобно ветвям глицинии, переплетаясь, накладываясь и нагромождаясь друг на друга, ивовая лоза в один миг воздвигла невероятно высокую изумрудную стену.

— Призываю Цзюгэ!

Казалось, только что на ладони Чу Ваньнина вспыхнул яркий свет, и вот уже Цзюгэ лежал у него на коленях. Чу Ваньнин коснулся струн, и подобный весенним водам поток сочных звуков золотистым сиянием окутал построенную из лозы стену, придав ей еще большую устойчивость и несокрушимость. Как только он закончил, бурлящий поток воды достиг воздвигнутой им твердыни…

Бах!

Брызги разлетелись во все стороны, когда огромная волна разбилась о стену.

Повернувшись вполоборота, Чу Ваньнин крикнул Мэй Ханьсюэ:

— Быстрее уходите!

Мэй Ханьсюэ не ожидал, что события будут развиваться так стремительно. Хотя сердце его горело в огне, он не мог ничего сделать, поэтому ему осталось лишь почтительно поклониться Чу Ваньнину и исчезнуть в густой чаще леса.

Чу Ваньнин бросил все силы на поддержку защитной стены, пока многочисленная армия заклинателей отступала.

Бурлящий поток яростно ревел, пытаясь прорвать дамбу, что воздвигли Тяньвэнь и Цзюгэ.

Тем временем в конце Дороги Мученичества перед прекрасными костяными бабочкам медленно открывались демонические врата. Багровые небеса мира демонов со спокойно плывущими по нему темно-фиолетовыми облаками постепенно сливались в одно целое с небом исстрадавшегося мира людей.

Врата Мученичества полностью открылись.

Стоявший во главе Ши Мэй первый почувствовал на себе чистое дыхание мира демонов. Вдохнув его, он затрепетал, почувствовав, как по всему его телу разлилась невероятно приятная легкость и спокойная сила. Не в силах сдержаться, он полной грудью жадно вдохнул напоенный темной энергией воздух демонического мира, и в тот же миг почти усохшее духовное ядро в его груди набухло и вернулось к жизни.

В этот момент вся сила, что принадлежала ему как потомку демонического племени, бурлящим потоком разлилась по жилам, заполнив его целиком.

Так вот что значит иметь огромную духовную силу?

Наконец-то он почувствовал это… он это чувствовал!

Его глаза блестели от восторга, несравненно прекрасное лицо, казалось, светилось от почти животного экстаза. И не только у него, но и у всех стоящих за ним прекрасных костяных бабочек на лицах были те же эмоции.

Потомки прекрасных костяных бабочек, иссохшее духовное ядро которых прежде так остро нуждалось в дыхании демонического мира, наконец обрели принадлежавшую им по праву рождения мощнейшую духовную силу.

Тем временем в проеме демонических врат появился сгорбленный седоволосый старец с белой как снег бородой. После того как его красные глаза прошлись по толпе, «гусиная» кожа на лице старика сморщилась:

— Ух ты, этот старик ждет здесь уже четыре тысячи лет, — оскалившись в усмешке, сказал он. — Все прочие привратники канули в лету, так и не увидев способных на такое прекрасных костяных бабочек.

Опираясь на посох, он с некоторым удовлетворением продолжил:

— Хорошо, хорошо! Вы смогли выступить против Небесного Царства и ваши заслуги весьма впечатляют. Неплохо, неплохо.

Взглянув на трещащий по швам смертный мир, он весело рассмеялся, обнажив черно-желтые зубы.

Наконец престарелый демон повернулся боком, уступая дорогу собравшимся у ворот прекрасным