Время для жизни - 2 - taramans

— Можете… можешь называть меня Прасковья Семеновна, — позволила «фря», чуть улыбнувшись.

— Прасковья… Семеновна, — начал Косов, умышленно сделав паузу, решив проверить — насколько глубок ее «официоз».

«И ничего… проглотила! Значит можно разговаривать дальше!».

— Прасковья… а можно — Паша? — решил наглеть дальше Косов, — А то… как-то язык не поворачивается называть такую молодую и красивую девушку так официально.

«Фря» хмыкнула, коротко посмотрела на него, и поправила локон, выбившийся из-за ушка:

— А вы… а ты, товарищ курсант Косов, и правда — нахал! — улыбнулась уголком губ делопроизводитель.

— Паша… Пашенька…, - как будто посмаковал, покатал на языке Иван, — Очень красиво! Пашенька. Да, точно — так лучше! Вы… ты же не против?

«Фря» фыркнула:

— Наглец! Ну… в качестве исключения и только сейчас… пусть будет.

«А она — ничего так. Только — манерная вся, как… как черт-те что! Этот капитан Волков — точно ее дерет! А может — и не только он. Что-то слышал, что капитан Мищенко сюда тоже захаживает, на чай, ага! Но… не в моем вкусе — демонстративно чопорная, манерная. Одета с претензией, но… как-то — без вкуса, что ли. И, судя по поведению, похоже что — дура. Нет, мне веселые нравятся и умные!».

Но пришлось болтать и даже флиртовать — почти на грани фола. Несколько комплиментов — довольно прямых и топорных; пара анекдотов — тоже вроде приличных, но без особого изыска, те, что попроще. Коробку конфет пришлось отдать и бутылку вина, что тащил на всякий случай в ранце. Ну и… Все получилось!

«Можно было чуть потискать «фрю», но… лишнее. Это как аванс дать! А на кой хрен это мне?».

Даже билет Косов уже купил — на дневной, в понедельник. Чем вызвал непонятные и так и не расшифрованные эмоции на лице Лиза — толи вздохнула с облегчением, толи — расстроилась.

— Ты, Иван, чё тока двух лошадок берешь? — спросил заспанный конюх.

— Ну как… на вьюки мне двух и надо! — удивился курсант.

Лето… в училище — не то, что бардак, вовсе нет. Но меры контроля, дисциплины, и прочего надзора — сильно снижены. Больше половины командиров и почти все преподы — в отпусках. То есть, и даром никому не надо — а чего это Косов лошадок берет? А куда? А зачем? А — кто разрешил? Ведет от конюшни, значит конюхи — знают. А если знают, значит — ему можно! И всего-то — бутылка «красноголовки», каравай хлеба, шмат сала, да три пачки папирос. Вся цена вопроса!

— Ты чего такой, а? А головой подумать? Ладно — две на вьюки, а как ты сам? В поводу их поведешь, что ли? Не проще ли еще одну оседлать, а тех уж — на повод, к седлу первой?

Иван почесал затылок — «Логично!».

— Ото ж! — с превосходством человека умственного и бывалого поднял прокуренный палец с обломанным ногтем вверх конюх, — Все-то вы торопитесь, все-то спешите! А подумать ежели? И-эх… молодежь!

В половине седьмого Косов уже верхом, ведя в поводу еще двух лошадей, направлялся в Дом Армии.

«Блин блинский! Чего он моросить вздумал?».

Иван с недовольством оглядел небо, которое как-то враз затянуло тучками, из которых брызнул быстрый дождь.

«А нет! Тучки высокие, да и не сплошь идут. Все больше разрывов. То есть, дождь не обложной, а так… кратковременный, похож на грибной. Но — довольно изрядный!».

Было бы совсем грустно, если бы задождило. Какой тогда поход, какой отдых и развлечения? Мокрая палатка, капающий «кайф» с брезентового потолка, сырые дрова, намокшие одеяла — прелесть, да и только!

Но — нет! Уже когда он заводил коней во внутренний двор Дома Армии, дождь сошел на нет, а потом и вовсе прекратился.

«Так даже лучше — и свежей стало, и пыль прибило! А то, что вымок немного… пока идем — высохну!».

Постепенно собиравшиеся сюда же парни из группы, споро перетаскали все имущество из аудитории, и общими усилиями взгромоздили на лошадей. Косов прошел, проверил ремни креплений и остался доволен.

«Посматривать будем, если что — перевешаем!».

Собрались сюда же и девушки. В этот раз даже Машка и Света оделись «без выпендронов» — соответствующе. Брюки, футболки, курточки.

Так же, с дневным привалом, они добрались к месту к пяти часам вечера. Только благодаря лошадям — устали гораздо меньше. Еще на привале в середине дня, Косов заметил некоторое таинственное переглядывание и загадочные физиономии парней.

«Чего это они? Обычно такое стоило ожидать от Машки и Светки, но уж точно не от пацанов. Х-м-м… если порассуждать логически — какая тайна может объединить пацанов? Да тут и семи пядей во лбу иметь не нужно! «Затарились» они, как есть — в вещмешках имеются в наличие несанкционированные напитки! Так-то — и хрен бы с ними, но вот вопрос — в каком количестве? Ладно если по двести-триста граммов на одну физиономию, а если больше?».

Улучив момент, когда парни отойдут «до кустиков», Косов нырнул за ними следом.

— Ну что, «колитесь», братва лихая, по сколько затарились? В каком количестве припасены «нерастаможенные» и «не обандероленные» товары?

Парни переглянулись, но промолчали.

— Чего-то я не пойму? В прошлый раз вроде такого не наблюдалось. А сегодня что — великий пост кончился? Или тезоименитство какое нежданно приключилось? — продолжил наседать на «алкоголиков, тунеядцев, дебоширов» Косов.

— Чего? Какое именитство? — пробормотал один из…

— Я спрашиваю — какой праздник отмечать собрались?

— А-а-а… да так… никакого праздника…

— А чего тогда? — удивился Иван.

— Ну как… курсы заканчиваются, поход…, - воротили носы «нарушители конвенции».

— Ага, ага… Курсы заканчиваются, поход, да? Природа, девочки. Нужно непременно «нализаться» и испортить окончание курсов! — покивал Косов, — Так я спросил — сколько припасли? И чего?

— Да так… немного совсем…

Выяснилось, что шестеро «мазуриков» прикупили по бутылке портвейна на каждого. Гитарист Мишка — скидываться, а значит и пить впоследствии — отказался.

— Бляха-муха… портвейн! Это же… «чернила» сладкие! — поморщился