Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом - Alexandra Catherine

— Я не знаю, зачем он решил оставить чужака, — пожал плечами Басил. — Может, будешь пушечным мясом?..

Марк сглотнул. Пересохшее горло болело.

— Но если ты и дальше будешь таким никчемным бойцом, я посоветую Сакруму не тратить на тебя время и перерезать тебе глотку.

И Басил вновь кинулся на него. Марк едва не выронил саблю — до того свирепа была атака его противника. Весь он вспотел, отросшие волосы прилипали к лицу, по спине тек противный пот и руки, став совсем мокрыми, с трудом удерживали рукоятку оружия.

— Давай, малокосос! — подначивал его Басил.

— Не называй его так! — выкрикивал Баал, взволнованно наблюдая за ними.

— Если ты втёрся в доверие к мальчишке, меня не так легко провести… — прорычал Басил, мощно оттолкнув пленника, заставив его упасть в сотый раз за сегодняшнее утро.

Злость заставила Марка подняться снова.

— Да ты упорен! — крикнул Валефор, полюбивший наблюдать за неравным боем силача и медленно поправлявшегося паренька. — Надеюсь, ты станешь так же проворен, как вонюч и грязен теперь!

Марк тихо зарычал и бросился на Басила, пытаясь подрезать его, но здоровяк был не только могуч, но ловок и бдителен. Ему не составило никакого труда увернуться, пнуть Марка и откинуть в сторону, будто тряпичную куклу.

— Никчемный щенок… И злость твоя никчемна. Тебя надо было убить сразу.

Марк, тяжело дыша, лежал на земле и думал, что бы было с ним, если бы Ишмерай увидела его теперь, увидела, насколько слаб её жених, насколько он никчёмен. Если бы он сражался за её жизнь или честь, он бы проиграл, и его любимую невесту отдали бы на растерзание этим дикарям.

Тогда он поднялся на ноги, вздохнул, наполняясь чёрным гневом и расчётливым льдом. Сжал саблю крепче. Он стоял, не двигаясь, пока противник надвигался на него штормом, серой бурей. Стоял прямо и непоколебимо, размышляя, куда бы ему нанести удар.

— Он сдаётся! — воскликнул Валефор. — Он даже сопротивляться не станет! Вот же слабак!

Марк увернулся за мгновение до удара, пнул Басила по ногам и повалил его на пыльную землю. Басил вскочил, красный от гневного изумления, и снова бросился на Марка, но пленник был готов — он подобрал дубинку, которую выронил шамширец, ударил его по спине, по плечу, по руке и ткнул в солнечное сплетение. Великан отшвырнул парня в сторону, но сам повалился на землю и закашлялся.

Марк снова подскочил, ощутив, как из разбитого лба вниз по лицу течёт струйка крови. Но он был готов драться до последнего, пока Басил не изобьёт его до смерти или не размозжит ему голову о камни. Но великан не торопился вставать. Он откашливался, и сквозь кашель все с изумлением услышали смех.

— А ведь может! — хохотал тот, захлебываясь болью, кашлем и смехом.

Марк стоял и трясся от гнева. Его враг смеялся, вместо того чтобы снова атаковать. Марк сжимал дубинку и уже сделал шаг, чтобы воспользоваться ей, но к нему из толпы зевак вышел лекарь Аамон, схватил его за локоть и рыкнул на Басила:

— Хватит же! Либо убивайте его сразу, либо прекратите калечить! За три недели я извел на него столько лекарств, сколько не извожу на всех вас вместе взятых за целый год! Пойдём, тебя нужно отмыть!

Лекарь дёрнул его, как мальчишку, и Марк поплёлся следом на ватных ногах. Валефор хлопал глазами и аплодировал ему, Баал ликовал, женщины проводили Марка удивлёнными взглядами. Рабинара стояла поодаль и хмурилась со сложенными на груди руками. Ее глаза глядели на него неодобрительно и пристально. И тут Марк заметил Сакрума: он стоял на холме, в тени деревьев, и не отрывал от парня взгляда. Марк не мог понять, что выражает этот взгляд: заинтересованность, недовольство, ожидание, безразличие? Чего он ждет от него? Чего хочет?

— Ты что, совсем сдурел?! — рявкнул на него лекарь Аамон, приведя его в палатку. — Ты повалил Басила, нужно было остановиться на этом, а не идти на него с дубинкой! Басил добр и справедлив, но до поры до времени! Ты вообразил, что можешь убить его, глупец?!

— Да, я хотел убить его! — упрямо прорычал Марк.

— Убивай, когда твоей жизни угрожает опасность! Убивай, защищаясь! Сакрум отдал приказ учить тебя обращаться с оружием так, как они умеют обращаться! Сакрум сохранил тебе жизнь, так цени это! Такая удача выпадает далеко не каждому пленному шамширцу! Так цени эту удачу! Или сам надень на свою шею петлю и вздернись!

Лекарь осматривал его голову, затем вздохнул и заявил:

— Ты должен помыться. Не думал, что пажи принцев могут так вонять.

В палатку приволокли большую лохань. Готовясь к мытью, Марк снял рубашку и сразу пожалел об этом: каждая из шамширок, приносившая воду, бросала на парня любопытные взгляды, выливала воду в лохань и уходила, пряча глаза. Марк никогда не был мускулист, и всегда мечтал о мышцах, как у Александра, но он всегда был крепок, как камень. Плен у шамширцев сделал его слабым, мягким и даже костлявым.

Вскоре он уже отмывал себя от многодневной грязи, а лекарь Аамон придирчиво оглядывал его раны на спине, груди, животе. Марк поглядел на себя в маленький кусок зеркала и ужаснулся — он еще никогда не был так небрит. Но с густой щетиной он выглядел как будто старше. Тогда он взял у лекаря нож и побрился, оставив тонную щетину над губою и длинные тонкие полосы на подбородке. Какая — то молодая шамширка, отчаянно краснея, подстригла ему волосы, и они перестали доставать до плеч.

Затем она принесла чистые штаны и рубаху, так как одежда Марка превратилась в смердящие лохмотья. Лишь сапоги, ремень и перчатки были в хорошем состоянии.

Лекарь залатал его, пленник поел, оделся и вышел на солнце.

— До чего изящен! — встретил его насмешками местный красавец, Валефор. Женщины липли к нему, не переставая, но если бы он оказался во дворце, его бы почти никто не заметил. — Так ты и привык выглядеть? Скажи, а принц твой не баловался мальчиками?

Марк покоробило, но он постарался пронести его слова мимо ушей — он пока слаб, но отплатит