Цвет ночи - Пола Хейтон

Он дал ей пройти, но вдруг окликнул:

— Мэндж!

— Да?

— А знаешь, почему я не остался тогда в субботу в Грэнтоне?

— Нет. Почему?

— Потому что там не было тебя. Я приехал с надеждой увидеться. Ты не хотела говорить со мной по телефону, и я решил объясниться с глазу на глаз. Но когда узнал, что тебя нет, мне стало так одиноко… — Джеймс помолчал немного, — Вот тогда я и решил, что сдаюсь. Приехал в Лондон и сказал себе: «Больше не буду терять времени на уговоры и думать о тебе». И тут появляешься ты…

Джеймс помолчал, вспомнив, как увидел ее в вестибюле неуклюже прячущейся за газетой.

— И тут ты появилась, — повторил он. — И я понял, что не могу не думать о тебе, как бы ни старался.

Мэндж замерла, не в состоянии ни двинуться, ни сказать хоть слово. Только стояла и смотрела, не отрываясь, прямо в бездонные глаза Джеймса.

— Я бы хотел поцеловать тебя, — сказал он. — Но после нашей последней встречи я поклялся себе, что не сделаю этого, пока ты первая не поцелуешь меня.

И вдруг напряжение отпустило ее, и Мэндж почувствовала, как условности, сковывавшие ее раньше, исчезли, и стало легко и просто дать волю чувствам. Не надо было стыдиться порыва души и подавлять естественное стремление к любимому человеку Она даже вздохнула с облегчением.

— Понятно. — Она подошла к нему и положила руки на его плечи. — Значит, ты хочешь, чтобы я поцеловала тебя?

— Да, пожалуйста.

Мэндж провела ладонями по уже колючим щекам, лаская нежными пальцами грубоватую кожу. Потом притянула голову Джеймса к себе, не сводя глаз с его рта… Как приятно было делать это самой! Наконец она прикоснулась поцелуем к его губам. Теплая волна наслаждения поднялась в ней — она целовала Джеймса!

Но он не ответил на ее поцелуй. Неужели не почувствовал, какое притяжение возникло между ними? И Мэндж охватило сомнение. А что, если он имел в виду только поцелуй как пожелание спокойной ночи? Она потихоньку отодвинулась назад, но Джеймс удержал ее.

— Ты что, думаешь, я тебя так просто отпущу?

Мэндж рассмеялась — значит, он просто дразнил ее. И тут уже Джеймс стал целовать ее в щеки, в уголки рта и потом припал к задрожавшим губам страстным, желанным поцелуем, от которого сладостная дрожь пробегала по всему телу. Мэндж прижалась к нему и крепко обняла за шею. Давно ей не было так хорошо!

— Мэнди… Малышка… Моя девочка… — шептал Джеймс, покрывая поцелуями ее лицо и шею. Он потянул ее к дивану и усадил к себе на колени. Они неистово целовались, нарастающая страсть готова была сокрушить обоих.

Джеймс стал расстегивать ее блузку, и Мэндж помогала ему — только бы скорее ощутить на обнаженном теле его руки и обжигающие поцелуи. И вот подрагивающие от возбуждения пальцы коснулись ее груди. Мэндж застонала. Только он может так ласкать ее, и пусть это длится вечность!

Мэндж наклонила голову к Джеймсу и коснулась губами его лба, рта, сначала верхней, потом нижней губы. Она дразнила его, пока наконец они снова не слились в страстном поцелуе.

Оторвавшись от Джеймса и переводя дыхание, Мэндж сказала тихо:

— Ты хотел, кажется, пораньше лечь спать? — Голос ее дрогнул, потому что Джеймс отодвинул ее немного назад и, держа за плечи, любовался ее телом. Он провел ладонью по ее груди, животу и улыбнулся.

— Конечно, было бы разумно сделать именно так, — ответил он. — Но я что-то не способен на разумные поступки. А ты?

При этом он нежно дотронулся пальцами до розовых сосков. Мэндж почти вскрикнула.

— Нет, сейчас мне ни до чего, кроме…

Джеймс поднялся, держа Мэндж на руках, и, снова целуя ее, сказал:

— А знаешь, мы ведь никогда не занимались любовью в спальне, на кровати.

— Разве? — удивилась Мэндж. Она едва понимала, что говорит. Голова кружилась, и все плыло перед глазами.

Джеймс опустил ее на кровать. Секунда — и она оказалась полностью раздетой.

— Конечно, дорогая. Я помню каждый раз, когда мы любили друг друга в нашем лесу!

— Правда?

Мэндж расстегивала его рубашку, помогала ему снять ее. Джеймс разделся, обнял ее за талию, целовал плечи и шею. Мэндж с упоением ласкала его крепкое мускулистое тело.

— Ты помнишь, как нам было хорошо? — шептал Джеймс. — Помнишь?

Замирая под его поцелуями, дрожа всем телом от возбуждения, Мэндж могла только бормотать: «Да… да… да…» На самом деле ей не хотелось сейчас вспоминать прошлое, а напротив, остро ощущать настоящее.

Стоя рядом с ней на коленях, Джеймс медленно провел ладонями по ее телу от плеч до подрагивающих от нетерпения бедер. Он не спешил, жадно смотря на извивающееся под его ласками тело, слушая стоны и видя умоляющий взгляд. Его мускулы напряглись, он сдерживал себя из последних сил, но хотел продлить каждое мгновение этой желанной ночи.

Джеймс наклонился к Мэндж и поцеловал ее в пересохшие губы. Она придержала его голову.

— Джеймс… не мучай меня… пожалуйста! — пролепетала она.

Горячие руки скользили по его спине. Потом Мэндж с усилием притянула его к себе.

— Сейчас, любимая… подожди… Я хочу… — Но он не смог договорить.

Сжимая ее крепко, Джеймс целовал ее живот, влажную кожу между бедрами.

— Боже… Джеймс… — почти кричала она.

Мэндж ласкала его волосы, прижимая к себе голову. Казалось, она сейчас умрет от вожделения. Если он не возьмет ее сию секунду, она просто погибнет, сгорит… Но Джеймс продолжал игру Его губы и язык терзали ее грудь, но как это было сладостно…

— Еще… еще… — просила Мэндж.

Она металась по подушке, пальцы судорожно вцепились в простыню. Мэндж зажмурилась и полностью отдалась безумным ощущениям. Джеймс впился поцелуем в ее рот, и в этот момент тела их слились воедино.

Мэндж вскрикнула радостно и облегченно. Но и здесь Джеймс явно не спешил. Она приняла этот ритм от медленных, томительных движений к сокрушительному экстазу. Казалось, это могло протянуться вечность. После минуты наивысшего блаженства оба долго еще не разнимали крепких объятий, едва переводя дыхание.

Джеймс очнулся первый и, приподнявшись, коснулся губами виска Мэндж, потом щеки.

— Что с тобой? — прошептал он, почувствовав, что они влажные. Слезы катились из ее глаз.

Мэндж не смогла ничего объяснить и улыбнулась ему, Конечно же, это были слезы радости. Она снова с единственным любимым человеком, о котором даже не разрешала себе мечтать столько лет. Джеймс вытер ладонью ее слезы.

— Знаю, любимая. — И поцеловал ее.

Джеймс лег на спину и потянул Мэндж к себе. Теперь она была сверху, положив голову ему на плечо. Почему же она так долго сопротивлялась своему счастью? Ведь они с Джеймсом одно целое. Вот сейчас она слышит, как бьется его сердце, а ее стучит в унисон. Удар в удар. Ей так уютно и тепло. У него на груди. Сильная рука нежно поглаживает ее спину. Она чувствует его дыхание, и он шепчет: