Хроники Перекрёстка. Невеста в бегах - Ирина Успенская

— Покровительница нашептала? — недовольно пробурчал Владыка, вставая из-за стола. — Я и не ожидал, что она промолчит. Баба она и есть баба, хоть и богиня. Вы не знаете, это хранится в тайне даже от тебя, Тео, но последние годы мы подвергаемся нападению существ Дна. Противостоять им в одиночку не способны ни мы, ни теббы. Чтобы не допустить панику, любая информация об этом засекречена. Пока удается валить вину за исчезновения подданных на фанатиков. Мы с Властителем теббов при участии глав ведущих Домов и Семей уже несколько лет ведем тайные переговоры об объединении рас. Айты и теббы всегда были единым народом, и пора забыть прежние распри перед лицом более серьезной угрозы. Но в обоих королевствах имеются противники этого объединения. Главное препятствие — выборы Верховного Владыки. Во главе соединенного королевства должен стать тот, кому будут доверять обе стороны. Сами понимаете, каждая Семья, каждый Дом жаждет видеть на этом посту своего ставленника. Поэтому несколько лет назад, чтобы избежать ненужного кровопролития, главы Домов ваниров и вожаки Семей теббов обратились к Оракулу.

— И он сказал, что Верховным станет тот, кого изберет девушка из другого мира, — закончил за него Алмар. — А мы здесь причем?

— Он сказал, что избранная возведет на трон того, кто станет достойным Верховным Владыкой и сможет избавить нас от существ Дна. Это если коротко.

— А если не коротко? — протянул Антео, что-то сосредоточенно высчитывая в уме.

— Остальное вас не касается! — рыкнул Владыка айтов, теряя терпение. — Я хочу, чтобы этот пост занял один из вас! А еще я хочу познакомиться со своей невесткой. Приведите ее ко мне. Антео, свободен. Алмар, задержись.

Антео низко поклонился и покинул кабинет отца, скрепя зубами и проклиная тот день, когда он переродился в теле принца.

— Ты должен стать Верховным, — без обиняков заявил Владыка айтов, когда слуга закрыл за принцем двери. — Ты уникален, у тебя есть потенциал. Ты сможешь править обоими народами.

Алмар хмуро смотрел на отца, который был уверен, что младший сын никогда не пойдет против его воли. В душе было пусто, словно ее выдули холодные северные ветра, так часто играющие над равнинами Котехии. Он устал подчиняться, он устал жить по указке и он еще помнил обещание Владычицы в день совершеннолетия, что ему, как младшему сыну, будет позволено самому выбрать жену. Алмар сбросил щиты, чтобы отец смог прочесть мысли, которые сейчас бурлили в его голове.

— У каждого из нас есть долг перед народом, личные желания, и амбиции не должны мешать исполнять его. Я не спрашиваю твоего желания, сай Алмар! Я тебе приказываю!

Может быть, если бы Владыка не давил, если бы он попробовал поговорить с младшим сыном, объяснил ему детали, рассказал о волнениях, не случилась бы эта безобразная ссора, о которой еще долго судачили в кулуарах дворцов и на кухняхпростых домов. Но Владыка не привык объяснять свои поступки, он привык к повиновению. А Алмар давно уже не был тем трепетным и покладистым юношей, который безропотно выполнял любое распоряжение отца. Он давно уже превратился в жесткого самодостаточного мага, не терпящего давления ни от кого, кроме своей Госпожи, и не нуждающегося ни в чьем покровительстве.

— Нет! Не смей мне приказывать! Хватит того, что ты обменял мою жизнь на жизнь женщины, которая мне даже не мать! Обменял как в детской игре "Угадай-ка", не глядя, что меняешь на что! Ты отдал меня Вечной Госпоже, и с того момента, как прозвучали слова твоей клятвы, ты мне не указ! Или ты забыл о моем предназначении, Владыка?

— Не смей меня этим попрекать! Я спасал жизнь любимой женщины!

— Так какое право имеешь ты лишать меня любимой женщины? Какое ты имеешь право заставлять меня вести в храм нелюбимую?

— Стерпится-слюбится. А захочешь любви — заведешь наложницу, — махнул рукой седовласый айт. — Ты должен думать о будущем нашего народа! — Владыка стукнул кулаком по столу с такой силой, что столешница из крепчайшего сорта дерева покрылась трещинами.

В двери заглянул перепуганный слуга и сразу же исчез, вовремя увернувшись от летевшего кубка.

— Я никому и ничего не должен! Я оплатил все долги, уничтожая для тебя неугодных и истребляя врагов!

— Ты должен принять венец! У наших народов не будет Владыки лучше тебя! Мой род должен править и дальше!

— Мне не нужна эта корона! Клянусь Небесами и Дном, клянусьсвоей….

— Молчи! Молчи, несчетный, не произноси слова клятвы, о которой ты еще пожалеешь! — в сторону Алмара полетела волна воздушного удара.

Маг не успел выстроить щит, и его с силой отбросило на двери. От удара двери распахнулись и, прежде чем упасть, Алмар успел увидеть, как разбегаются перепуганные придворные.

— Если ты не примешь платиновый венец, я отрекусь от тебя! — донеслось из кабинета.

— Я не хочу власти ценой личного счастья!

— Ты мне не сын пока не возьмешь эту корону!

— Будь ты проклят, отец! Будь проклят!

Из темного зева кабинета вылетел сгусток плазмы, но Алмар уже вскочил на ноги и успел перехватить его на щит и отправить в сторону. Раздался взрыв, обгоревший портрет одного из предков рухнул на пол. Завизжали женщины, в конце коридора появился отряд вооруженной стражи, возглавляемый Антео.

— Вернись, щенок! Я еще не договорил! — раздалось из кабинета.

Алмар развернулся и решительно зашагал в сторону выхода, про себя костеря Владыку на всех известных ему языках. Однако, далеко ему уйти не удалось, на лестнице ждала Владычица.

— Сын.

— Матушка, — меньше всего Алмару сейчас хотелось разговаривать с этой зеленоглазой женщиной, в душе все клокотало от ярости. Гнев требовал незамедлительного выхода, и маг едва сдерживал себя, чтобы не разнести половину дворца.

— Уделите мне несколько минут.

— Боюсь, из меня нынче неважный собеседник, — улыбка получилась кривая и какая-то жалкая.

— Хорошо, посетите меня до отъезда, — вздохнула Владычица, с жалостью глядя в глаза Алмара, что еще больше разозлило и без того взвинченного разговором с отцом мага.

— Не смейте меня жалеть! — прошипел Алмар, чувствуя, как глаза заливает тьма.

Он рванул шейный платок и дрожащими пальцами попытался расстегнуть янтарную брошьскреплявшую воротник рубашки. У него не получилось, он дернул ворот, при этом тонкий золотой браслет, свободно болтающийся на запястье, зацепился за брошь, Алмар рванул руку, щелкнула застежка, и расстегнутый браслет упал на ковер.

— Матушка, бегите, — прошептал маг прежде, чем его глаза из золотых превратились в бездонные черные провалы.

Женщина отшатнулась, развернулась и бросилась в комнату. Захлопнула двери, и тот, кто недавно было Алмаром, с улыбкой услышал, как она пододвигает к двери мебель.

— Твое время еще не пришло, а вот с кое-кем я хочу поговорить, — улыбнулся Алмар и направился обратно в кабинет отца. — Это кто здесь назвал меня бабой?