Зимняя сказка - Ада Суинберн

Мужчины в ответ расхохотались, чем немного оскорбили Жюли. Она нахмурила брови и недовольно заметила:

— Я поделилась с вами своим мнением. В конце концов, в моем лице в какой-то степени представлены все те рядовые зрители и читатели, к которым вы постоянно апеллируете.

— Мы поняли твою мысль, дорогая, — успокоил ее Шарль. — Извини, если обидели тебя. Я, к примеру, тоже рисую с десяти лет. Исключительно для удовольствия, хотя меня всегда хвалили, называли талантливым. Однако мое призвание лежит в другой области.

— Но ведь это не значит, что ты не разбираешься в остальном?

— Конечно нет. Просто искусство требует зрелого взгляда на вещи, без привязки каких-то истоков из детства.

— Прощу прощения, — заговорил Поль, — ваш спор совершенно неуместен. Я не хочу быть причиной ссоры между влюбленными. Портрет готов, забирайте и отправляйтесь домой.

— Дайте мне посмотреть. — Жюли вскочила с места, мгновенно забыв о недавней дискуссии. — Краска долго будет высыхать?

— Лучше оставить холст на сутки в развернутом состоянии. Держитесь за края, чтобы не смазать цвета.

— Думаю, мы довезем портрет без проблем. Шарль, ты не забыл об обещанном такси?

— Сначала я хотел бы оценить, достоин ли данный портрет, чтобы его везти через пол-Парижа, — ответил тот, склоняясь к холсту.

— Мне очень нравится, а это главное, — преградила путь к отступлению Жюли. — Я выгляжу одновременно и необычно и естественно.

Краски оживили впечатление по сравнению с простым карандашным рисунком. Картина получилась легкой, яркой, заряженной положительными эмоциями. Попрощавшись с Полем и пообещав ему зайти в ближайшее время, влюбленные поехали домой. Для обоих день выдался необычайно длинным, трудным, суматошным. Они только утром помирились, еще не успели насладиться обществом друг друга, а завтра нужно идти на работу. Ночь любви автоматически отменялась. В такси Жюли положила голову на плечо Шарля и позволила себе немного расслабиться. С ним она чувствовала себя так уютно, защищенно, легко, даже слова были не нужны. Прогулка на Монмартр ей очень понравилась. Особенно пришлась по душе оригинальная идея Шарля насчет портрета. Большинство мужчин начисто лишены фантазии, а ухаживая за женщиной, тем более редко отступают от общепризнанных канонов: цветы, конфеты, духи, приглашение в ресторан, в кино, реже в театр. Бесспорно, это очень лестно, приятно, только хочется какого-то разнообразия. Жюли могла порадоваться за себя, имея такого замечательного кавалера.

К ее дому такси подъехало уже поздним вечером. Они вместе поднялись до дверей квартиры.

— Приглашаю тебя на чашку чая или кофе. — Жюли призывно распахнула дверь.

— Я бы с огромным удовольствием, — замялся Шарль, — но у меня тут возникло несколько интересных идей. Хочу о них написать.

— Понимаю, — улыбнулась она, — только не переусердствуй. Ты совсем себя не жалеешь.

— Это пустяки, не волнуйся за меня.

— Тогда увидимся завтра на работе?

Вместо ответа он впился в ее губы долгим поцелуем, от которого у нее закружилась голова и пол ушел из-под ног. У Жюли мелькнула мысль, что если бы соседка из квартиры напротив увидела их сейчас, то нотациями и осуждающими взглядами она была бы обеспечена на год вперед. Но все прекрасное имеет нехорошее свойство заканчиваться. Шепнув ей нежные слова на прощание, Шарль быстро побежал вниз по лестнице, словно куда-то сильно опаздывал. Со стороны и вовсе можно подумать, будто причина его спешки заключалась в желании отделаться от общества Жюли. Однако сегодняшний день открыл для нее много нового в его характере. Он всего лишь боялся упустить вдохновение. Поэзия звала к себе своего верного паладина.

Мы все когда-нибудь испытываем непреодолимое желание начать новую жизнь, покончить с ворохом проблем, личной или материальной неустроенностью, отомстить врагам, познакомиться с интересными людьми. Каждый ставит перед собой разные цели. Они лежат на душе грузом нереализованных желаний, отступающих в отдаленное будущее. Мы хотим перемен, ждем их наступления, пробуждаясь день за днем от сна, но ничего не делаем сами. Временами нам кажется, что жизнь несправедлива. Одним дает все, а другие трясутся над жалкими крохами. Появляется жалость к себе, подавленность, и все чаще окружающий мир застилает пелена слез. Депрессия подкрадывается незаметно, сначала угнетая по мелочам. И мы уже подсознательно ждем более крупных неприятностей: чье-то неосторожное слово, взгляд, лицезрение чужого благополучия, которое так отличается от нашей жизни. Наступает черная полоса, когда остается одно желание — убежать, спрятаться от всех. Зачем я нужен этому миру? Почему у меня все так плохо? Где я ошибся? Вопросы следуют один за другим, а ответ заключен в нас самих. Мечтая о переменах, желая их, мы одновременно боимся нового, неизвестного, стараемся отгородиться от неожиданностей. Нам не хватает решимости сделать первый шаг…

Жюли сильно повезло. В трудный период жизни, когда сложившаяся ситуация больше не устраивала, ноющая боль поселилась в сердце, ей протянули руку помощи. Шарль не спрашивал ее разрешения или согласия, не останавливался перед протестами. Он разрушил стену отчуждения. Жюли сравнивала свои ощущения с чувствами человека, долгое время просидевшего в темном подвале, а потом выведенного на свет. Это эйфория свободы, которая заставляет сердце биться быстрее и с улыбкой смотреть на мир.

Во вторник она не шла на работу, а летела на крыльях любви. В их с Шарлем отношениях присутствовали все составляющие идеального романа: сильные чувства, взаимность, уважение, понимание. И почему раньше ей казалось, что они совершенно не подходят друг другу? Жюли была слишком поверхностна в своих суждениях, оценивая человека по двум-трем бытовым эпизодам, чужому мнению, внешнему виду. Да по чему угодно, только не по истинным его достоинствам. Впервые она не боялась любить, отдавая всю себя без остатка во власть чувств.

«Мен-Монпарнас» преобразился в ее глазах: утреннее солнце блестело яркими вспышками на чистых стеклах, люди, идущие на работу, излучали положительные эмоции. Словно гармония, поселившаяся в ее душе, распространилась на окружающий мир. Она входила в двери, когда услышала оклик за спиной:

— Привет, подруга, — поздоровалась Амели, поравнявшись с ней. — Я тебя не сразу узнала. Ты какая-то другая.

— Странно, — искренне удивилась Жюли, — я вроде бы новых вещей не надевала, прическу не меняла, даже макияж повседневный. Наверное, мы давно не виделись.

— Нет, дело не во внешности. Ты, — она сделала паузу, пока они заходили в здание, — словно светишься изнутри, улыбаешься. Наладилась личная жизнь?

— Да, я встретила замечательного человека. Он понимает меня с полуслова. У нас похожие вкусы, взгляды на жизнь.

— Правда? Рада за тебя. Расскажи об этом назойливому Шатобриану, чтобы быстрее отстал. Хотя у нас в отделе вряд ли перестанут сплетничать.

— Знаешь, мне нет дела до чужого мнения, — беспечно заметила Жюли.