Монголы на Руси. Русские князья против ханов восточных кочевников - Джеремия Кэртин

Тело лежало там два дня, обернутое в ковер и постоянно охраняемое Кузьмой. Во Владимире люди в страхе ждали, что будет. Это были два недобрых дня, начавшиеся с убийства и разграбления Боголюбова, за которыми пошло насилие, инициированное врагами Андрея. Были вынесены все сокровища, все, которые только можно было унести в руках. Если какой-нибудь слуга оставался верным князю, его безжалостно убивали. В соседних деревнях они убили тех, кто получил должности от Андрея или были известны как его друзья. Они подняли бунты, чтобы разбудить дурные чувства и тем самым заставить людей забыть об их злодеянии. Но многие из тех, которые совершали все это, боялись – и небезосновательно, – что их постигнет наказание из Владимира.

То, чего не хватало жителям Владимира, было смелостью, и она появилась, но из другого источника – от духовенства, зародившись в золотоглавой Владимирской церкви. Главным священником в ней был Микулец – тот самый, который в Вышгороде позаботился о святом образе Богородицы, а позднее помог привезти его во Владимир. Посоветовавшись с другими священниками, Микулец, облаченный в свои одежды, пронес священный образ Богоматери через город. За ним следовала целая процессия. Заговорщики молчали, и во Владимире царило полное спокойствие. Люди немедленно пришли в себя и присоединились к церковнослужителям, которые имели большую власть, так как с ними были простые люди. После этого люди заговорили на улицах и в других местах о том, что нужно похоронить князя Андрея с почестями, привезти его тело из Боголюбова и поместить в золотоглавую церковь, воздвигнутую по его приказу. Когда это было решено, горожане сформировали охрану для защиты тела. Видя это, заговорщики потеряли всю свою смелость.

В Боголюбове священнослужители теперь тоже проявили храбрость и решимость ответить слепой наглости мятежных бояр, которые думали, что на тот момент взяли верх и все так и останется навсегда. На третий день настоятель монастыря Арсений решил действовать. «Что же, – сказал он, – нашему князю лежать перед дверью церкви оставленным без внимания под охраной Кузьмы? Откройте дверь, я отпою тело, сам положу его в гроб, если мне никто не поможет. Тогда Господь смилуется и положит конец этим беспорядкам. Из Владимира придут люди, чтобы с почестями отнести отсюда гроб». Тело Андрея положили в гроб, который поставили перед алтарем, и все жители города плакали и пели на церковной службе.

На шестой день жители Владимира попросили священников устроить самые пышные и впечатляющие похороны, какие только возможно. Было устроено так, что боголюбовское духовенство в полном церковном облачении с крестами и хоругвями должно было следовать за гробом; вместе с ними шел старый слуга Кузьма, который два дня и две ночи сидел перед церковной дверью, охраняя тело своего хозяина. Священнослужители из Владимира должны были встретить процессию на полпути между двумя населенными пунктами.

Владимирцы встретили эту процессию с высочайшими почестями. Жители Боголюбова, готовые к встрече, стояли вокруг гроба, и те, кого назначили принять гроб, взяли его и с благоговением и громкими рыданиями понесли в город. Дорога была забита множеством народа, стоявшего в благоговении. Все подходили и крестились, глядя на гроб, когда его проносили мимо к месту захоронения. Никто не мог сдерживать слез; люди голосили: «О, друг ты наш! Ты ушел от нас, ты, который построил златоглавую церковь Святой Богородицы! Ты покинул нас!»

Каждый считал своим долгом перекреститься и прочитать молитву за упокой души Андрея. День и ночь продолжались эти молитвы, прочитать которые над телом своего князя люди считали за привилегию. И молитвы, возносимые жителями Владимира и множеством паломников со всех уголков этого северного края за упокой души жертвы, продолжались еще долгое время. С того дня и по сей день число людей, желающих помолиться за Андрея, не уменьшается.

В народе сохранилось мрачное предание об убийцах и их наказании. Члены клана Кучки и Анвал были повешены, а пятнадцати заговорщикам отрубили голову. Княгиню Андрея, которая, как считали, знала о заговоре, живую зашили в холщовый мешок, положили в корзину с камнями, чтобы утопить. После этого корзину обернули полотном, и эту ткань тоже надежно зашили. Затем корзину бросили в озеро, и она немедленно ушла на дно.

Следующее предание обессмертило историю о гибели Андрея. Под Владимиром есть темное, болотистое озеро. В этом таинственном озере есть место, которое люди называют «плавучим островом». На этом острове видны темные пятна, которые перемещаются, когда дует ветер. Говорят, что в каждую годовщину смерти Андрея Боголюбского из глубин этого озера слышатся звуки, похожие на стоны; и озеро это известно как Дурная вода – в его скверные воды были брошены корзина с предательницей-княгиней Андрея, а также тела его убийц.

В сердцах русских людей сохранилась яркая и чистая память о князе Андрее. Со всех уголков России приезжают паломники во Владимир, чтобы помолиться у его мощей. Своей мученической кровью князь окропил дом, в котором жил. В наивысший момент своих мучений он ушел из этого мира со словами: «Господи! Прими душу мою», – и к этому гробу теперь поворачиваются люди и говорят: «Помолись и ты за нас, чтобы Господь помог нам в борьбе с нашими врагами».

Сразу же после смерти Андрея люди из противоборствующей ему группировки в Суздале и Ростове начали спрашивать: «Что нам теперь делать, раз наш князь умер? Кем его заменить? Рязань – наш сосед; если рязанские князья нападут на нас, что мы будем делать без вождя? Не взять ли нам рязанского князя? Жена их правящего князя – дочь Ростислава, сына Юрия Долгорукого; она родственница нашего умершего князя. Давайте найдем князя в Рязани, так будет лучше». Бояре послали во Владимир доверенных лиц, которые объявили сторонникам Андрея: «Вас немного числом; вам лучше не выступать против Ростова и Суздаля; ваш город все еще находится в зависимом положении. Мудрее будет согласиться с нами. Если вы будете придерживаться планов Андрея, мы встретим вас войной и будем биться до смерти. Рязанские князья тоже могут напасть на вас».

Добровольцы из Суздаля и Рязани вились вокруг, словно в подтверждение таких заявлений. Во Владимире «самые ничтожные люди», как они себя называли, и те, которые не входили в заговор бояр, дали такой ответ: «Те, которые с вами, не на нашей стороне». Бояре хотели князя, который не станет наказывать тех, кто совершил убийство Андрея. Они хотели князя, который был бы противником всего, что сделал Андрей, и поэтому они выбрали двух сирот – племянников Андрея, сыновей Ростислава – рано умершего старшего брата Андрея.

В самой Рязани, где зародился заговор, царила радость, но говорили мало: никакого обсуждения не было нужно; все точно знали, чего хотят. В Ростове и Суздале существовал план еще до убийства Андрея. Когда к Глебу Рязанскому прибыли послы просить прислать князя вместо Андрея, тот очень обрадовался. К этим послам он добавил своих, и все они отправились в Чернигов, где жили племянники-сироты.

Когда послы предстали перед Святославом, он сразу же понял, зачем они прибыли, и ему не понравился план – выбрать сирот. Он настаивал на том, что во Владимир вместе с Мстиславом и Ярополком (сиротами) должны поехать братья Андрея – Михалко и Всеволод, жившие в Чернигове.