Слабо не влюбиться? - Татьяна Юрьевна Никандрова

стремительно тающая жижа капает у парня с носа и медленно стекает по щекам. В данный момент он выглядит очень комично, хотя я, наверное, тоже ничуть не лучше.

— Ну как, я хорош? — ржет парень, проводя пальцем по коже, а со смаком его облизывая.

— Красавец, каких свет не видывал я, — хохочу я.

Отчего-то сейчас мне так смешно, что даже живот подрагивает от колик. Давно мы с Соколовым так не дурачились.

— Ты тоже ничего, — в его голубых глазах зарождаются опасные искорки. — А теперь пойдем мыться!

С этими словами Тёмка вскакивает с лавочки и, прежде чем я успеваю что-либо сообразить, хватает меня на руки. Причем так лихо и без усилий, будто я натуральная пушинка.

— Соколов! Прекрати! Что ты делаешь?! — верещу я, захлебываясь то ли от возмущения, то ли от смеха.

Пытаюсь вырваться и встать на ноги, но мои потуги тщетны — у Артёма стальная хватка.

— Как что? Отмывать тебя буду, хрюшка маленькая!

Интуитивно оглядываюсь по сторонам, и тут до меня наконец доходит, что именно он собирается сделать.

— Нет! Только не в фонтан! Пожалуйста!

— Извини, Солнцева, душа поблизости нет, так что будем пользоваться подручными средствами.

Приблизившись к краю фонтана, Соколов опускает руки и роняет меня в воду. Перед самым падением я перестаю сопротивляться и благодушно позволяю освежающей прохладе поглотить мое тело. Но вовсе не потому, что сдалась, а потому, что буквально за пару секунд в моей голове созрел план.

Центральный фонтан довольно большой. Глубина метр, а может, и более того. Поэтому промокаю я капитально и насквозь. Но в условиях изнуряющей тридцатиградусной жары это не так уж и плохо. Мало того, что от мороженого отмылась, так еще и взбодрилась.

Все еще находясь в фонтане, встаю на ноги и убираю с лица мокрые прилипшие волосы. Соколов по-прежнему стоит на краю и от всей души потешается надо мной.

— Ну как дела, малая? Чистенькая стала?

Только поглядите, весело ему! Однако он позыбал, что смеется тот, кто смеется последним.

Делаю быстрый рывок вперед и, ухватив Соколова за футболку, что есть мочи тяну на себя. Поначалу друг сопротивляется, пытаясь удержать равновесие, но эффект неожиданности играет свою роль: парень вслед за мной летит в воду, обдавая брызгами раскаленный асфальт.

Из моего рта вырывается победный возглас, а Артём тем временем выныривает наружу. Мокрый до нитки, но, несмотря на это, широко улыбающийся. Белая футболка липнет к его телу, а сникшие от воды кудряшки сосульками обрамляют лицо.

— Ладно, Васек, счет один — один, — усмехается он, шагая ко мне.

Его взгляд, в свете дня кажущийся не просто голубым, а прямо-таки аквамариновым, фокусируется на моем лице, а потом плавно сползает по шее вниз. Тёма беззастенчиво меня разглядывает, да и я, в сущности, занимаюсь тем же самым.

Забавно, конечно, но, намокнув, белая ткань его футболки совершенно теряет способность что-либо скрывать. Именно поэтому я почти беспрепятственно любуюсь Тёмкиным торсом и впечатляющим рельефом его живота.

Губы против воли растягиваются в глупой улыбочке, когда слегка поплывшее сознание пронзает одна ужасающая мысль: мой-то сарафан тоже белый! А лифчика на мне нет!

Словно дернутая током, резко опускаю взор себе на грудь, и тело пронзает ощущение жуткого стыда. Сарафан безбожно просвечивает! Там даже для фантазии места нет — видно абсолютно все!

Торопливо прикрываю ладонями столько неожиданно оголившуюся грудь и гневно цежу:

— Куда ты смотришь, паршивец? Нет бы сразу сказать, что я сиськами свечу!

— И обломать весь кайф? — Соколов наконец отрывает взгляд от моего бюста и переводит его на лицо. — Прости, это не в моих правилах.

— И вообще, какое ты право имеешь на меня так пялиться?! — его спокойствие неимоверно злит. — У тебя вообще-то девушка есть!

— Ты тоже на меня пялилась, — парирует нахал. — Даже не скрывай.

— Я… Я не пялилась! — восклицаю я, однако выходит неубедительно.

— А что, бюстгалтеры нынче не в моде? — присаживаясь на край фонтана, интересуется Тёма.

Причем произносит это таким светским тоном, будто мы с ним погоду обсуждаем, а не лифчики!

— Ах! Как ты меня бесишь, Соколов!

Мне хочется снова вцепиться в него и попробовать утопить, но долбаная стыдливость не позволяет оторвать руки от груди. Поэтому я так и стою посреди фонтана, крепко обняв себя.

— Да ты не подумай, я не осуждаю. Грудь у тебя классная.

Парень говорить это совершенно серьезно, без какой-либо издевки, а я все равно умираю от желания провалиться сквозь землю. Возможно, если бы на его месте был кто-то другой, я бы отнеслась к случившемуся более философски, но с Тёмой… Черт, рядом с ним я неизменно превращаюсь в оголенный провод. Каждая его реплика, каждый взгляд сводят меня с ума. Заставляют искрить и потрескивать от напряжения.

— Поехали домой, а? — смирившись с поражением, прошу я. — Мне надо переодеться.

— Как скажешь, — соглашается друг.

Выбравшись из фонтана, мы, мокрые и посмеивающиеся, вновь бредем по аллее. Прохожие провожают нас удивленными и осуждающими взглядами, но нам, как обычно, нет до этого дела.

Глава 27

— Батюшки! Какие люди! — радуется мама, увидев Соколова на пороге нашей квартиры. — Давно ты к нам не захаживал, молодой человек!

— Здрасьте, теть Даш, — улыбается парень, разуваясь. — Дел полно было.

— А чего это вы мокрые? — родительница хмурится. — Дождя вроде не было…

— Мы в фонтане искупались, — беззаботно отвечаю я.

— Зачем? — она округляет глаза.

— Да жарко что-то стало, вот и решили освежиться.

Мама окидывает нас ошарашенным взглядом, но расспрос не продолжает. Должно быть, уже смирилась, что наш с Тёмой досуг выходит за рамки приличий.

Направляюсь в свою комнату в надежде облачиться в сухое, однако Соколов невозмутимо следует за мной.

— Тём, иди в зале подожди, — притормаживая, оборачиваюсь. — Мне переодеться нужно.

— Так переодевайся. Чего я там не видел?

— Много чего! — снова раздражаюсь. — Что за нахальство, Соколов? Если я ненароком продемонстрировала тебе свою грудь, это еще не значит, что мы можем щеголять друг перед другом голышом!

— Да, но…

— Я сказала, жди! — рявкаю я и захлопываю дверь прямо перед его носом.

Нет, ну что за замашки у этого парня? Понятно, что в его отношениях с Дианой давно нет запретов, но я-то, черт возьми, не Диана! Я — его друг! Почему он так легкомысленно относится к границам, которые мы просто обязана соблюдать для сохранения нашей дружбы?

Просовываю ноги в джинсовые шорты и перед тем, как натянуть футболку, предусмотрительно надеваю под нее лифчик. Кто знает, как сложится вечер? Внезапных оголений с меня на сегодня хватит.

Расчесав волосы и мазнув румянами по