Викинг. Мы платим железом - Александр Мазин

– Трюгви, вытряхни этого из штанов и спусти ему шкуру с задницы! – произнес я по-скандинавски.

Понял мужик или нет, но перепугался неслабо. Глазки забегали в поисках выхода, но выход был перекрыт, и мужик принял храброе решение: схватился за нож.

Трюгви ухмыльнулся и вытащил мечуган.

– Не калечь, – предупредил я, а то с него станется: отрубит руку и всё тут кровищей забрызгает. А пол чистый.

– Господин!!! – просочившись мимо моих бойцов, вперед просочилась Быська. Бухнулась на колени: – Не убивай, господин! Он хороший! Муку привез! Два мешка! В подарок!

Муку, значит. Не будем уточнять, откуда такая щедрость. Тем более ответ интуитивно понятен. Стоит взглянуть на телосложение Быськи и вспомнить о ее любвеобильности.

– Трюгви, повремени пока, – произнес я на языке викингов. И по-словенски, обращаясь к мужику: – Ты угрожаешь мне оружием в моем доме?

Мужик поспешно спрятал нож. Назвать эту зубочистку оружием – преувеличение. Но угрожал ведь.

– Прости меня, господин…

– Ярл! – перебил я его. – Так ко мне обращаться.

– Прости меня, ярл! Не знал, что это твой дом! Я не хотел…

– А теперь хочешь! – перебил я его снова. – У тебя, значит, лишняя мука есть? Ну так с тебя двадцать мешков, и будем считать, что ничего не было.

На бородатой морде выразилось явное облегчение. Легко отделался. Но я нынче добрый:

– Быська! Мы с дороги и голодны!

– Сейчас, мой господин, мигом!

– А ты, Зимовод, бегом за мукой! Пропустите его.

Скинул шубу, шлем с меховым подшлемником, положил на лавку. Эх, сейчас бы в баньку да пивка… Но рано.

– Витмид, Вихорёк, Оспак, Трюгви, Траусти – вы со мной. Заря – ты здесь хозяйка. Если что надо, Кёль и остальные тебе пособят.

Я поскреб шевелюру и вновь нахлобучил шлем.

Пора нанести официальный визит князю Гостомыслу.

О, совсем забыл! Подарочек. Насколько я помню, князь любит холодное оружие. В свое время я ему подарил кинжал. Нынче, пожалуй, меч преподнесем.

– Вихорёк! Принеси мне пяток приличных трофейных мечей из тех, что на продажу.

Клинки у всех – выше среднего. Качество одинаковое: хорошая скандинавская работа. Выбрал тот, у которого ножны не затертые. Вот теперь можно и прогуляться.

Первое, что бросалось в глаза при взгляде на ладожскую крепость – явные следы ремонта. И ворота выглядели посерьезнее, чем раньше. Ладожский князь сделал правильные выводы из прошлогодних событий.

У ворот нас встречали. И не кто-нибудь, а сам княжий боярин воевода Бобр.

– Здрав будь, Ульф-ярл! – добродушно пробасил он. Выходит, просветил его племянник насчет моего нового статуса. – Рад тебя видеть!

– И я, боярин! Здравия тебе! Спасибо за то, что приглядел за моим домом!

– Пустое, ярл. Так по правде. – Типичная варяжская поговорка, однако. – Князь зовет тебя в трапезную. Пойдем!

В трапезную? Как удачно. Братья Крумисоны очень оживились, когда Витмид перевел им краткую речь боярина. Качественно пожрать с дороги – что может быть лучше!

Да, мы как раз к обеду.

Сам Гостомысл восседал на председательском месте и питался. Пара знакомых бояр, два десятка полузнакомых дружинников, за женской частью стола – пяток особ слабого пола, оценить качество которых непросто, так как одежек на них – как листьев на капусте, а головные уборы примерно как у монашек. По закрытости, а не по роскоши.

Место справа от Гостомысла было свободно. Неужели для меня?

Гостомысл приветливо помахал мне рулькой:

– Ярл!

Ага. Этот тоже в курсе.

Той же рулькой обозначил своим дружинникам: освободить места повыше для почетных гостей. Те сдвинулись, не забыв прихватить посуду.

Мои, все, кроме Вихорька, немедленно метнулись за стол и, не дожидаясь, пока им принесут посуду и инструменты, принялись жрать и выпивать прямо из здоровенной емкости.

Нет, ну что за манеры!

– Позволь вручить тебе скромный подарок! – Я кивнул Вихорьку, и он поднес Гостомыслу меч. Тот обтер руки о шерсть тусовавшегося рядом пса и принял подарок. Вынул из ножен, одобрительно хрюкнул, повесил на спинку кресла, похлопал по скамье: мол, присаживайся.

Я отказываться не стал. Вихорёк вписался между Траусти и Оспаком. Места между ними не было, но Оспак чуток сдвинулся вправо, и место образовалось. Что характерно, потесненные Гостомысловы дружинники протеста не выразили. Вероятно, были знакомы с Парусом в те времена, когда тот служил Рюрику.

А приведший меня Бобр похлопал по плечу боярина, восседавшего ошуюю от князя, и обозначил жестом: освободи плацкарту. Боярин восторга не выразил. Я вроде помнил его рожу: один из тех, кто когда-то на совете, во время войны с Водимиром, больше всех орал, что плевать на Ладогу, а надо брать и грабить Водимиров град, пока хозяин в отлучке.

Бобр еще раз хлопнул боярина по плечу. Поувесистее. И, наклонившись, шепнул тому что-то на ухо. Боярин скривился так, будто вместо вина мочи глотнул. Но освободил место, которое немедленно занял Бобр.

– С чем прибыл в мой город? – поинтересовался Гостомысл.

– Купить кое-что надо. И продать, – пробормотал я с набитым ртом. Тоже ведь проголодался.

– А что сам?

– Так скучно на месте сидеть. – Я пригубил то, что налили в кубок. О, винище! Самое то к жареному поросенку.

– А я слыхал, неспокойно в твоей новой вотчине. Свеи к тебе наведались.

– Как пришли, так и ушли. Кому я позволил. Больше не сунутся. А мне в крепости сидеть скучно. Я привык… путешествовать.

Гостомысл кивнул понимающе:

– С Рюриком, слыхал, помирился?

– Вроде того.

– Это хорошо. Когда такие люди, как вы, обиду друг на друга держат – это неправильно. Рюрик большое дело затеял. Те, кто с ним, большую славу обретут.

– Знаю я это дело, – кивнул я. – Хочет взять торговый путь на полдень и под себя подмять.

– И не только, – строго произнес Гостомысл. – Не только путь, но и все земли окрест. Сумеет – великим князем станет.

– Это да, – не стал я спорить, налегая на поросенка. – Мне тоже пригодится.

– Верно, – согласился князь. – Через кирьялов по озерам идти не хуже, чем по Неве. Но я знаю тебя, ярл. Ты на своем острове сидеть не станешь. Не таков ты. Вон сюда сам пришел, хотя мог бы человека прислать. С Рюриком тебе – самое место.

Я посмотрел на князя в упор:

– Можно спрошу тебя напрямик?

– Спрашивай, – кивнул князь.

– Зачем ты за Рюрика ратуешь? Что тебе в этом проку? Вы не соправители больше, а соседи, насколько я знаю. Дружить – это понятно. Но остальное – зачем?