Викинг. Мы платим железом - Александр Мазин

По пути заглянул к себе.

Проверка варягов закончилась. Видно было: досталось им неслабо. Но резюме братьев Крумисонов оказалось благоприятным. В строю стоять могут и с копьями управляются неплохо.

– Что ж, – решил я, – надо вас тогда приодеть. Витмид, поищи им кольчужки по размеру из тех, что мы привезли. Мои бойцы в чем попало не ходят. Потом серебром отдадите. Когда будет. А этому, – кивок в сторону Истра, – меч. Как, управляться умеешь?

Варяг активно закивал:

– Был у меня меч. Продать пришлось.

– Сейчас-то деньги есть?

– Есть чуток.

По лицу видно, что именно чуток.

Я полез в кошель, отсыпал на ладонь немного и протянул Истру:

– Мои хирдманы бедными не бывают. А меч больше не продавай. Никогда. С мечом будут у тебя и деньги, и слава, а без него ты – никто. Сейчас двигайте за вещами и сюда. Здесь жить будете. Долг за обновки вернете с первой добычи.

– С первой? – влез Синько. – А если не хватит?

– Хватит, – заверил я. – Я же сказал: у меня бедных хирдманов нет. Догадываетесь почему?

– Надеемся, – осторожно ответил Истр, заработав еще один балл к репутации. – И слово даем: долго в должниках твоих ходить не будем.

Как в воду глядел. В темную, к сожалению.

Гостомысл на сей раз принял меня лично. Без посторонних, если не считать отрока, подливавшего в кубки. Жаль. Пожрать бы я не отказался.

– Слыхал, у тебя есть оружие на продажу?

– Есть, – не стал отрицать я.

– А откуда, не скажешь?

– Железом поторговал.

Не понял.

– Свеи принесли, – пояснил я. – И мне оставили. В Валхалле им другое дадут.

Не сей раз дошло.

А он, похоже, опять болеет. Но на этот раз я ему ничем помочь не могу. Отца Бернара я оставил на острове.

– Продашь?

– Мне деньги не нужны.

– Луки? – догадался он. – Много?

– Сотни полторы. И хороших.

– У меня столько нет, – признал Гостомысл. – Знаешь же: товар неходовой. У нас с луками больше охотники играют.

Да, я в курсе. Подготовить по-настоящему хорошего стрелка не проще, чем дружинника. И это при том, что будет кому учить.

– Хороших десятка три в оружейной есть, наверное, – продолжал Гостомысл. – Пришли своего человека, пусть выберет. А ты сам прикинь, что взамен.

– Мечи у меня. И копья. Шлемов с десяток хороших. Еще бронь. Обычная пластинами. Этой десятка два. И четыре кольчуги. Что больше нужно?

– Кольчуги и мечи! – мгновенно ответил Гостомысл. – Нурманской работы. Есть такие?

– Найдутся. Шлемы, кстати, тоже хорошие. И ценой подешевле кольчуг, – я усмехнулся.

– Тогда так: глянь на мои луки и сам потом реши, чего и сколько за них отдашь.

Хороший ход. Без торговли. На честность. Знает, что я не обжулю.

– Договорились.

– И еще вот что: если ты тут задержишься на пару недель, я попробую тебе луков еще добыть.

Было видно, что Гостомыслу очень не хочется упускать мой товар. Скандинавы, конечно, везут в Ладогу оружие, но цены ломят – только держись. А я не буду.

– На месте сидеть не обещаю, но еще пару недель домой не пойду, – ответил я.

Знаю, где он луки будет брать. В том же Новом Городе, например. Я бы и сам мог, но не хочется лишний раз с Рюриком пересекаться, да и нет у меня нужных торговых связей.

А у Гостомысла – есть.

– Ну и славно. А теперь пойдем потрапезничаем, – сказал князь, тяжело поднимаясь со стула.

Кто бы отказался.

– Значит, так, – сказал я бойцам, когда все имеющиеся в запасниках Гостомысла приличные (Вихорёк выбирал) луки перекочевали в мою кладовку. – Быть нам здесь еще две недели. Но не всем. Шестеро из вас отправятся со мной в недальний поход.

Заинтересовались. Очень. Не стал их мучить неизвестностью.

– Со мной пойдут Вихорёк, Витмид, Оспак и братья.

– А я? – тут же вскинулась Заря.

– А ты, услада моего сердца, останешься здесь хозяйкой. Кёль! Помогаешь моей жене во всем. Если кто из воинов или холопов забалует…

– Понял, ярл! Шкуру со спины полосками срежу.

Викинг – это пожизненно.

– Шкуру не надо, а вот наказать строго – непременно.

Длинный кивнул.

– Дренгов гонять, баб не портить. Без их согласия. Если с местными нелады будут, обращайтесь к боярину Бобру. Мы друзья, он поможет. Заря, ты старшая. Что не так – с тебя спрошу!

Зарделась. Ей семнадцать, а уже поставлена старшей не над холопами, а над воинами. Польщена. Ничего. Пусть привыкает. И теперь точно обиды не затаит, что с собой не взял.

А с собой я никого из словенского корня брать не хочу. Для такого дела лучше скандинавы. Ну и Вихорёк. Потому что у него главный бог – это я.

– На лошадях пойдем, – сообщил я. – В седле все держатся?

Пять кивков. Викинги верхом – прилично. Точно лучше меня до того, как меня взял в обучение французский шевалье. Ездят, но не воюют. Ну как не воюют… Когда надо, и копье с седла метнуть могут, и мечом рубануть. Просто на своих двоих в строю им надежнее.

– У нас всего три лошади, – напомнил Витмид. – Может…

– Не может, – перебил я. – Надо купить еще четыре. Нет, лучше пять.

Лучше перестраховаться.

– Кто разбирается?

– Мы, – к моему удивлению, хором сообщили братья.

– И я, – присоединился к ним Вихорёк.

– Вот вы и займитесь. Берите таких… неприхотливых. Чтобы могли и снег копытить, и ночью не мерзли. Овса тоже возьмите, сколько надо. Мы уходим примерно седмицы на две. Большей частью – по дорогам, но и по лесам тоже придется. Так что готовьтесь. Заря, Витмид – это на вас. Если чего нет, покупайте. Не хочу, чтобы кто-нибудь что-нибудь отморозил. Вы мне все целыми нужны. Всё. Действуйте.

Пока мои готовились к походу, наведался к Квашаку.

Обустроился мой холоп, прибарахлился. Подворье просторное, кузня, служебные постройки. В одной увидел с десяток криц из сырого железа: сырье.

Сам Квашак работал. Лупил молотом по заготовке, которую вертел клещами помощник. Второй подмастерье качал меха.

Увидав меня, Квашак работу прекратил, поклонился в пояс.

По нашей предварительной договоренности ему пахать на меня еще полгода. Но я не буду его отпускать. Со мной ему лучше. Оброком я не изнуряю, а считаться моим человеком ему на пользу. Мало кто рискнет обидеть. Тем более, в случае чего, Квашак может у меня в доме ночевать и еще какими-нибудь преимуществами холопства воспользоваться. В частности, меньше вероятность, что его кинут здешние торгаши. Это ж фактически не его, а меня.