Господин судебный пристав - Александр Чиненков

— Так чего ты молчишь, господин судебный пристав? — закричал яростно Сибагат Ибрагимович. — Берёшь девку в жёны или…

— Кузьма, забирай её, — противно захихикал Мавлюдов. — Такую «взятку» не взять невозможно, ха-ха-ха…

— Да что же это такое, господа? — возмутился, не выдержав, Бурматов. — У меня такое ощущение, будто все одновременно сошли с ума!

— Кузьма, я жду! — прохрипел зловеще Халилов. — Или три дня и она твоя, или я сейчас задушу её собственными руками!

Малов шагнул вперёд, присел и оттолкнул Халилова от девушки. Тот упал. Упала и Мадина у ног Кузьмы, потеряв сознание. Бурматов поспешил к Сибагату Ибрагимовичу, помог ему подняться и усадил на стул. Старик обхватил голову руками и застыл с мученическим выражением на лице.

— Ну что, тебя можно поздравить, господин судебный пристав? — с издёвкой выкрикнул Мавлюдов. — Ты нарушил присягу и уступил просьбе старого пройдохи?

Малов даже не посмотрел в его сторону. Подняв девушку с пола, он бережно уложил её на мягкие подушки диванчика.

— Господин судебный пристав, у вас ещё не пропало желание после всего случившегося заняться описью и арестом имущества купца Халилова? — обратился к Малову Бурматов. — То, чему я только что был свидетелем, признаюсь, просто ошеломило меня.

— Я заберу отсюда девушку, но… — Кузьма вышел в центр комнаты, остановился и громко, чтобы все слышали, объявил: — Сегодня я завершу то, для чего пришёл в этот дом. Сибагату Ибрагимовичу нужны для чего-то три дня, но… Я бы очень хотел пойти ему навстречу, но не могу так поступить!

— А для чего он просит эти три дня, ты знаешь? — полюбопытствовал Бурматов, с интересом глядя на него.

— Ты сам всё слышал, вот и спрашивай у себя, — покосившись на Халилова, огрызнулся Кузьма.

— Да, я слышал, и все мы слышали доводы Сибагата Ибрагимовича, — ухмыльнулся Бурматов. — В изворотливости и сообразительности ему нет равных! Он говорил, что через три дня расплатится по долгам со своими кредиторами, только так ли это?

Все посмотрели на Халилова. А он всё сидел в той же позе у секретера. Он никак не отреагировал на слова Бурматова, будто не слышал их.

— А что, в его словах что-то не так? — нахмурился Малов.

— Да всё не так в словах Сибагата Ибрагимовича, господа! — ошарашил его Бурматов. — Через три дня его племяннице Мадине исполнится восемнадцать лет, и он теряет над ней опеку!

— Вот это да! — присвистнул Мавлюдов. — А я как-то об этом и не подумал.

— Не только ты, но и никто об этом не подумал! — уточнил Бурматов насмешливо. — А собака именно в этом и зарыта.

— Как это? — поинтересовался, ничего не понимая, Малов.

— Да вот так, Кузьма, вот эдак! — развёл руками Бурматов. — Получи он от тебя отсрочку на три дня, и дело было бы, как говорится, в шляпе! Всё продумал Сибагат Ибрагимович, да вот только рассчитать не смог, что ты придёшь с арестом именно сегодня. Через три дня — пожалуйста, но не сегодня!

— Не блуждай вокруг да около, выкладывай всё, как есть, прямо! — оживился Мавлюдов.

Бурматов посмотрел на неподвижно сидящего Халилова, и лучик торжества блеснул в его глазах.

— Через три дня Мадине исполнится восемнадцать лет, и опека Сибагата Ибрагимовича над ней теряет силу, — сказал он. — Придёт пристав с арестом, а имущества у него никакого нет! Всё, что есть, принадлежит его племяннице!

— Но ведь есть решение суда? — округлил глаза Малов. — Есть кредиторы с векселями, подписанными Сибагатом Ибрагимовичем?

— Всё это есть, а имущества нет! — покачал головой Бурматов. — Не его оно будет, а племянницы. А Мадина никаких векселей не подписывала!

— Но если нет имущества, то нечем гасить долги и его ждёт долговая тюрьма? — нахмурил озабоченно лоб Кузьма, всё ещё ничего не понимая.

— И эта напасть не будет угрожать Сибагату Ибрагимовичу, — с улыбкой заверил его Бурматов. — У него денег куры не клюют, ясно тебе? У него их столько, что погасить долги — раз плюнуть!

— Тогда я ничего не понимаю, — пожал плечами окончательно сбитый с толку Кузьма.

— Признаюсь, я тоже долго разбирался в хитросплетениях купца Халилова, господа, — неожиданно заявил Бурматов. — Он гениальный преступник, господа, можете не сомневаться.

Взгляды Мавлюдова и Малова в очередной раз устремились на Сибагата Ибрагимовича, который по-прежнему неподвижно сидел у секретера.

— Пожалуй, начну с того, что Сибагат Ибрагимович и его сестра Эльвира — выходцы из беднейшей семьи, — продолжил Бурматов. — Будущее им не сулило ничего, кроме тяжёлого труда и борьбы за выживание. Сибагат занялся сапожным ремеслом, доставшимся ему от отца, а вот красавице сестре повезло неслыханно. В неё влюбился богатый вдовец из купеческого сословия и женился на ней. И тут Сибагат заболел чёрной завистью. Сестра жила в богатстве и роскоши, а ему приходилось зарабатывать на хлеб тяжким трудом. Сибагат не гнушался обращаться за помощью к сестре и зятю, и ему никогда не отказывали ни в чём, но… Зависть всё сильнее и сильнее порабощала его душу. От природы смышлёный и сообразительный, он долго раздумывал над способами, как быстро и легко разбогатеть. В конце концов остановился на одном, самом, с его точки зрения разумеется, безопасном и надёжном. Сибагат решил просто убить сестру и зятя и завладеть их огромным состоянием!

— Ага! Я так и знал, что это он убил родителей Мадины, а всё свалил на моего отца! — выкрикнул Мавлюдов. — Да у него на лбу написано, что он — вор и убийца!

— А вот тут ты не прав, Азат, — улыбнулся Бурматов. — Родителей Мадины убил как раз твой отец, и это он указал в своих «признательных мемуарах». Но он также указал, что пойти на убийство его подговорил именно Сибагат Ибрагимович. Он смог убедить бедного подёнщика ограбить своих родственников и убить их. Сибагат даже позволил ему забрать все деньги, которые найдёт в доме, а их там было немало.

Расчёт оказался верным. Дом ограбили, родственников убили, а отец Азата с украденными деньгами уехал в Уфу. Ну а Сибагат спас Мадину и стал её опекуном. Он окружил несчастную девочку любовью и заботой, хотя… Конечно же, больше всего он любил огромное наследство Мадины, которым теперь распоряжался по своему усмотрению. Но Сибагат не был мотом и знал счёт деньгам. Он всячески приумножал свой капитал, не брезгуя ничем. Один из способов был честным — у него было достаточно для того магазинов и лавок. А вот второй способ обогащения… Он съездил в Уфу и нашёл там папу Азата. Сибагат запугал его разоблачением и заставил собрать и возглавить шайку разбойников. Эта шайка успешно грабила купцов, обирая их до нитки. Нередко бывали случаи, когда при налётах на беззащитные обозы с товарами гибли люди. А ещё отец Азата любил промышлять в одиночку. Схема у него в таких случаях была одна. Он втирался к какому-нибудь залётному купцу в доверие и убеждал его без письменных договоров и гарантий, поверив на слово, отдать ему все свои капиталы якобы для закупки очень качественного контрабандного товара. Когда деньги перекочёвывали в его карманы, Мавлюдов-старший просто исчезал. Одураченные и ограбленные купцы оказывались не только разоренными, но и не могли подать на коварного разбойника и мошенника в суд. Им нечем было уличить его в преступлении и выдвинуть против него обвинения. Наверное, теперь нетрудно догадаться, господа, что все грабежи, налёты и мошеннические аферы планировал не бестолковый папаша Азата, а Сибагат Ибрагимович! Мавлюдов и его шайка только исполняли «лихие задумки» купца Халилова, который всегда забирал для себя половину.