Хозяйка корней - Ива Лебедева

Наш первый парадный выход на рынок подтвердил мудрость старого чудака. Больше всего я опасалась, что головной офис в палаческом доме убьет нашу репутацию, а палаческий отпрыск Матео в роли санитара станет контрольным выстрелом. Крики, свист, любопытные зрители. И ни одного пациента. Кому охота на добровольную пытку? Ну и что, что остальные зубодеры — те еще истязатели? В голове обычного человека — это другое. Это… так надо. Для пользы дела. А палач — он просто мучитель. Хотя временами и полезный, но применять его следует не по назначению врача, а по решению суда и исключительно к другим.

Так что я мандражировала, мысленно выдумывала сто миллионов способов, как с этой напастью бороться, и старалась держать лицо, чтобы мои помощники не догадались о том, как трясутся от паники коленки.

Ну и что? Сбылись мои опасения? Ни фи-га! Зря боялась. Первым делом оказалось, что работу на дом, вопреки анекдоту, палач-папаша не брал. Даже кресло с инструментарием незадолго до смертного часа перевез домой под покровом ночи. Что же касается долговязого Матео — наконец-то рассмотрела его при дневном освещении, — никто не спешил признать в нем ассистента заплечных дел мастера. Может, папаша не слишком часто допускал его к практической работе, а может, работал он только в маске.

Кстати, изучая палаческий арсенал, маски я обнаружила тоже. Матео советовал ими не пренебрегать.

— Эти наличники могут пригодиться, — сказал он нехотя и печально, как и всякий раз, вспоминая отцовскую работу. — Кровь на лицо может при казни брызнуть, ну, или если перестараешься при допросе.

Пока он это говорил, бедолагу аж передергивало от воспоминаний, и я его понимала. Самой даже думать о таком неприятно. Но маска для врача — мысль дельная.

Зловещую черную личину я отвергла сразу. Зато нашла в запасах невостребованного тряпья что-то вроде марли и выкроила нормальную маску для себя. Точнее, штук пять накроила и подшила лично — их ведь надо менять и стирать. Бабушка Му, поглядев на мое рукоделье, в очередной раз не скрыла скептицизма:

— Вроде умная девка, а дурочка-та. Этот ж намордник говорить не даст. Будешь на клиентов-та через тряпку мычать — чай, разбегутся со страху.

Пусть дурочка. Я не сомневалась, что местная эпидемиология в еще большем загоне, чем стоматология, и познакомиться с каким-нибудь любопытным вирусом не желала. Правда, о серьезных эпидемиях я до сих пор не слышала, хотя специально расспрашивала и своих огородников, и Матео. Здесь что-то такое делали с водой — еще вроде как с древнейших времен. То ли рунный водопровод, то ли магическое обеззараживание — простые горожане уже сами толком не понимали. Работает — и ладненько, пусть об этом у умных магов головы болят.

На инструментах тоже, кстати, частенько специальные руны наносились — Матео полчаса тыкал в каждую пальцем и объяснял мне их значение. У него опыт был большой и разнообразный — не всегда ведь палачу надо сразу и радикально покалечить «клиента», бывает, потом и вылечить полагается, и в суд представить в относительно здоровом виде. Так что с гигиеной зверства у них тут все было на высоте. Я даже зубодерные щипцы выбрала не абы какие из арсенала, а те, что с руной быстрого рывка и остановки кровотечения, такие нашлись, к моей великой радости. Самые дорогие из набора, кстати, так Матео сказал.

Ну что, в бой? В бой! Мы еще посмотрим, кто кого: этот мир меня или я его!

В Цирюльном ряду нам «обрадовались». Так демонстративно, что я с трудом сдержала смех.

— Здравствуй, красавица! — приветствовал знакомый гном Зенон Прыгул, пытаясь начесать усы на поблекший синячище, полученный после неудачной попытки облегчить страдания орка. — Мы уж волноваться начали, не случилась ли беда какая? Или вы передумали и решили не пачкать белы ручки нашим ремеслом? А что, и правильно бы! Разве сурьезной даме такое вместно?

«Не дождетесь!» — подумала я.

— Спасибо за беспокойство, уважаемый Зенон, я это ценю. — Моей улыбке позавидовал бы самый профессиональный крокодил. — Все в порядке, настроение рабочее, прямо сейчас и приступлю.

Рожи у них перекосило знатно, прям захотелось всем флюс вылечить бесплатно. Но и разочарованные вздохи в спину — это, оказывается, иногда приятно.

Правда, на моей околице уже устроился перелетный торговец чудо-травой, принимать которую полагалось только в полнолуние. Вопил он про достоинства своей травы так, что у меня уши с ходу заложило и почему-то перед глазами сразу возник образ собачьей стаи, в которую бросили старым ботинком. Я аж остановилась на мгновение, пристально всматриваясь в этого гения рекламы со встроенным в глотку рупором. А потом мне в голову пришла одна мысль, и я решительно двинулась на приступ. Да не тут-то было. Увидев нас, торговец с невероятной скоростью свернул сто своих мешочков и улетел в толпу, как сорока от собачьей миски, едва в конуре заворчали.

— Игги, запомнил его? — спросила я, раскладывая на принесенной табуретке аккуратно упакованные инструменты.

— Ну вроде… Орет громко, ажно в ухе зазвенело. А зачем? Он здоровый, мы даже втроем не побьем. Да и за гоблой надо — бить, он ж место освободил.

— Тебе лишь бы бить. Для другого дела он мне нужен. Найдешь его потом на рынке, он ведь наверняка свою чудо-траву будет и дальше продавать, просто в другом месте?

— Да найду… Только трава у него дурная, то ж бабашка подзаборная, от нее один чих и никакой пользы, кроме вреда.

— Не нужна мне его трава! Он нам сам пригодится. Есть одна мысль… потом скажу. Работаем.

Выяснилось, что вовсе даже мы не такие изгои в стоматологическом ряду, нас все-таки ждали. Двое зубодеров попроще решили не участвовать в общем бойкоте и заговорщическим шепотом, криво подмигивая и чуть ли не приседая, попросили меня продать им немножко «вашего пурпурного зелья, чтоб без боли полечить». Или не надеялись на обезболивающие руны, или считали, что мое средство обойдется дешевле. Ну, в принципе, правильно рассчитали, потому что руны у магов стоили как крыло от боинга — примерно половину годового заработка зубодера стоило на тот же год зачаровать все инструменты у лицензированного специалиста. То-то они пускаются на всяческие уловки, только бы не платить таких денег. Ставят руну только там, где без нее совсем никак: на чаши с водой, чтоб ею потом все обеззараживать. Жидкость из этой лоханки в течение пяти минут после извлечения убивает любую инфекцию — так я поняла из объяснений Матео. У него тоже такая чашка была. Мне тут фантастически повезло — на палаческих наследственных инструментах руна вечная. Кстати, если конкуренты просекут сей момент, еще неизвестно, чем дело кончится. Еще ограбить попытаются или просто обокрасть.

Ну а обезболивающую руну на базаре никто даже не предлагает. И клиенты не вякают — тоже экономят.

Рисковать секретом морозцы я не стала — фигушки. Зато согласилась оказать разовые услуги анестезиолога, в каждом случае за серебряную монетку. Угу, полчаса криков и яростной торговли не в счет, я тренировалась, Игги работал играющим тренером. Результат мне понравился. В качестве бонуса поглядела на инструментарий конкурентов и пришла к выводу, что палач был более требователен к качеству, когда кузнецы выдавали ему очередной страшный заказ.