Малышка на двоих - Ая Кучер

С Тиграном я разберусь, главное, чтобы Катя об этом попросила. Захотела развод, ко мне уйти. Проблемы по мере поступления решать буду.

А сейчас вперёд подаюсь, припадаю к пухлым губам. Малышка удивлённо вздыхает, обдавая своим жаром. Не спешу, веду языком по контру, пробую сантиметр за сантиметром. Даю Кате привыкнуть ко мне и моему напору.

Ладонь сама сжимает её лицо, чтобы не отворачивалась. Сильнее наваливаюсь, кусаю и толкаюсь внутрь языком. А эта бестия, не понимающая что творит, обхватывает мой язык. Будто сосёт губами, а сразу мысли, что она ещё отсосать может.

Наверняка, намного круче будет. Но с Катей нужно по-другому. Позволяю себе только перенести вес, упереться бедром и провести пальцами по шее.

А сам целую и оторваться не могу. Какое нафиг оторваться, если девчонка отвечает. Несмело, слабо, но не отталкивает. Даёт безмолвное разрешение. И сразу мысли, на что ещё она согласится.

Когда разрешит стянуть ненужные брюк и толкнуться в неё?

Мля.

Мозги отшибает от одного его вида. Мутного взгляда, цепочки слюны на губах, растрёпанных волос. А я ведь даже не начинал ничего. Не удивительно, что меня так тогда сорвало, три года назад, что совсем её остояния не заметил. Была подо мной, реагировала, стонала, толкалась бёдрами навстречу моим пальцам.

Там не до мыслей было. Только брать, сильнее целовать.

И сейчас такая же необходимость, острая.

– Тим, - просит, когда отрываюсь, чтобы глотнутъ воздуха. Касается меня, плечи гладит, в глаза заглядывает. – Слишком…

– Если скажешь остановиться, я не продолжу.

Обещаю, но шарю, что не смогу так просто отлипнуть. Хоть обойму в меня спусти, останусь на ней лежать.

– Ты обещал дождаться моего ответа, - шепчет, опуская взгляд. Стыдно, что мне отвечала, но я жалеть не позволю. Я этого столько времени ждал, а после ещё три года. Прости, малышка, но твою судьбу я уже решил. – А сам поцеловал.

– Я сказал, что не буду целовать, если мне откажешь. Ты ничего не сказала. А молчание…

– Знак согласия?

– Именно. Умница, - убираю с её лица волосы, рассматриваю. Какая же, блин, красивая. Кукольная, но с горящими глазами. – Тебе же понравилось.

– Нет.

– Лгать, Катенька, плохо. Особенно старшим. У тебя глаза блестят, и сердце бьётся так, - опускаю ладонь на её грудь, сверху. Невесомо, чтобы пробрало, но не напугало. – Что я отчётливо слышу.

– У меня муж.

Сука.

Тигран в другом городе, а всё равно в постель лезет. Бесит своим существованием, хотя именно он о девушке позаботился. Или сильнее загнал в рамки, нихрена не сделал, чтобы Катю из кокона вытащить. А мог и сам кокон сплести вокруг неё.

Конечно, уверен, малышка сама этому сопротивлялась. Как и нам с другом. Чтобы не лезли в её идеальный мир, созданный так, как ей нравится. Безопасно, с правилами. Не касаться, в общественных местах не пить ничего, не есть. Удобно же ему было, чтобы девочка зависела от него.

И, по факту, я Тиграна понять могу. Хочу, чтобы она во мне нуждалась, просила, приходила за помощью. Катя ведь из того типа девочек, которые любят защиту и внимание. Сорвиголовой была, но всё равно к нам с Тимом бежала за защитой.

И мне то время вернуть хочется. Только расширить, с дополнительными возможностями.

– Смотри, - ловлю её ладонь, прислоняю к своем лицу. – Ничего страшного, да? Не набросился на тебя.

– А если в следующую секунду? – бормочет и жмурится, будто сказала глупость. – Прости, мои фобии дурацкие и…

– Твои фобии нормальные. Послушай, Кать, я не буду осуждать тебя за то, что ты чего-то опасаешься. Тим тоже. Но нам бы хотелось, чтобы ты боролась с этим. И видела, что тебе ничего не угрожает. Давай, прикоснись ко мне.

– Ты оборзел, Суханов! Я не буду тебе…

– Просто прикоснись, вот, к лицу, - смеюсь над этой пошлячкой. Хотя вообще не против, чтобы она мне подрочила, не идиот же. Но оставим на потом. В конце концов, перелёт долгий, наверстается. – Вот тут, на скуловой или височной кости. Видишь, мой глаз близко. Если я решусь на что-то плохое, давишь на глаза. Со всей дури жми, боль ослепит, успеешь скрыться.

– Ты же перехватишь.

– Перехвачу, - киваю, потому что умею бороться с мужиками за сотку килограмм, а малышка хрупкая. – Но действуй быстро. Бей в нос, глаза, выкручивай пальцы, если буду держать запястья.

– Ты же не будешь… Да?

– Не буду. Но знай точки, тогда сможешь себя защитить. Удар в нос у тебя хороший, я помню.

Мне важно убедить её не только в том, что я не смогу причинить ей боль, но и в том, что если вдруг меня переклинит – ей ничего не грозит. Сможет себя защитить, спастись.

Страх постепенно уйдёт, главное его правильно лечить.

Прижимаюсь снова, воруя вкус сладких губ. Веду по лицу и шее, сжимаю едва грудь, не в силах удержаться. И Катя отвечает коротким стоном, неожиданным для нас двоих.

Дрожит, но я прекрасно вижу, что это совсем не от страха.

– Нам пора завтракать, - отрываюсь, а то ещё немного и член ткань джинсов прорежет. – И ехать в аэропорт.

А там разберёмся, как Катю разведёнкой сделать.

Потому что с Тиграном я её не оставлю.

Он поцеловал меня.

По-настоящему поцеловал. И не скажу, что касания Тимура ощущалось хуже, но с Тимофеем я словно оказалась в вакууме. Не вдохнуть, только плавиться от чужих касаний.

Это ни в какое сравнение не шло с моими фантазиями и тем, что помнилось сквозь дурман восемнадцатилетия. Реально, остро, каждую клеточку успела прочувствовать.

Я не должна была так делать. Но могла ведь позвать Тимура, что-то решить. А в итоге отвечала и хотелось провести в постели весь день. Никуда не двигаться, просто наслаждаться. Было тепло, словно подставила лицо июньскому солнцу. Щёки горели, воздух спёртый и тяжёлый.

Но сбегать в тенёк не хотелось.

Я не чувствую вкуса завтрака, даже не запоминаю, что именно приготовил Мур. Просто жую, запиваю водой. Вспоминаю о том, что мне могли что-то подсыпать лишь в момент, когда усаживаюсь в машину.

Как-то этот страх отходит на задний план, когда есть более важные вещи. И в кровати с Тимофеем тоже меньше всего думала о том, что он может взять меня силой. Какая там сила, если я превращалась с ним в растаявший шоколад?

Но было приятно, что мужчина понимал мои фобии. И не просто кивал головой, а пытался что-то сделать. Показал, как можно оттолкнуть, где держать ладонь, чтобы надавить на глаза. Не уверена, что смогу когда-то такое сделать, но знать было важно.

– Что так хмуришься, Катюнь? – Мур, сидящий спереди на пассажирском сидении, оборачивается ко мне? – Не выспалась?